Никогда я не мог поставить себя на место Валика. Никогда не мог представить, что делается у него в голове, а между тем в поведении Валика, в его поступках, мелких событиях, причиной которых становился он, почти всегда просматривались какие-то странности, отклонения, труднообъяснимые нестыковки или, наоборот, совпадения. И, когда на это обращали внимание, вопреки деликатным стараниям Валика не выделяться, он, как правило, пожимал плечами и переводил разговор на другую тему.

Почему около коттеджа оказался именно Валик? Не Юра Вергунов, не Гриша, а именно он? Да что ж тут невероятного? Просто он шел и дошел, как дошли и мы с Алексеем. Но, если бы Валик оказался здесь позже нас… об этом даже страшно подумать. Ну, хорошо, дошел он раньше, конечно, ведь он приземлился ближе к коттеджу. Но ведь создается впечатление, что он уже был готов выскочить на порог со своей шестиствольной смертью, что он ждал моего крика, знал заранее; что была его шестиствольная сталь еще с вечера заряжена, отрегулирована, проверена, пристреляна в конце концов. Потому что не может человек в считанные секунды, если он не знает заранее, успеть… Да мало ли! Валика могло просто не оказаться в этот момент в доме. Вскинул бы свой пулемет на плечо еще утром и двинул бы по дороге к космодрому.

Ну вот сейчас я спрошу его об этом — и что? Пожмет Валик плечами и скажет, что шестиствольная смерть в его глазах просто игрушка, которую приятно держать на коленях, носить везде с собой, чувствовать на плече ее тяжесть, а под рукой холод рифленой рукоятки. Да, зарядил и даже пристрелял. А зачем тогда вообще существует оружие, объясни мне, темному, сказал бы Валик. А не пошел утром к космодрому потому, что вчера устал и… И ничего бы я от него не добился. Устал… Кто устал — Валик? Детский лепет. Так может быть спросить?

А еще я слышал о Валентине, что встречался он перед самым началом зачета с Хазаром. О чем они говорили — неизвестно. Но после этого разговора дня три Валик ходил мрачнее тучи, а потом куда-то исчез еще на три дня.

За окном продолжал лить дождь, стучал по крыше.

— Все-таки непонятно, что за корабль стоит там, на плоскогорье, — сказал Алексей. Он отошел от окна и тоже устроился рядом со столом.

Никто ему не ответил. Алексей задумчиво пожевал какой-то деликатес из банки, а потом неожиданно начал, ни к кому особенно конкретно не обращаясь:

— Представьте себе планету. Планету-заповедник, созданную не людьми.

— А кем? — поинтересовался Валентин.

— Не важно. Не гуманоидами, разумными улитками — по вашему усмотрению. Суть в другом. Планета-заповедник. Хозяева наведываются сюда нечасто, раз в восемь-десять лет — поохотиться, подвезти новую породу. Живут эти самые улитки лет по триста. Да… И вдруг, в один прекрасный день, они обнаруживают, что их планета занята. Незваными гостями. Причем занята самым наглым образом: обтянута поверх стратосферы невероятно примитивной сетью.

Алексей замолчал. Мы не перебивали его. За окном вовсю плескался ливень. Периодически громыхало.

— Предполагается, естественно, что эти самые разумные улитки находятся на более высокой ступени развития, чем мы. Да, на поверхности свежие постройки, копошатся людишки… Что бы вы сделали на их месте?

Валентин извлек из себя какой-то совершенно нечленораздельный звук, что-то вроде «гхы», но больше не добавил ничего.

Алексей щелкнул пальцами.

— Хозяева озадачены, возмущены. Впрочем, возможно с эмоциями у них все обстоит по-другому. Очевидных вариантов два. Попытка контакта исключается сразу. Первый: оставить все как есть и уйти. Вариант второй: заставить людей самих уйти… Но есть и третий вариант, не столь очевидный. Ведь это планета-заповедник. Периодически тратятся силы и средства, чтобы подвезти сюда новые породы животных, а тут новая порода прилетела сама. Что-то вроде разумных пауков, умеющих плести гигантские сети. Ну что ж: Сеть? Прекрасно. Усовершенствуем ее немного, чтобы незваные гости не могли выбраться назад.

Кроме того, через некоторое время хозяева обнаруживают, что раз в году их заповедник становится ареной прелюбопытных сезонных… — Алексей запнулся, — поведенческих аномалий, как бы, этих самых пауков. Аномалии? Это интересно. Теперь хозяева наведываются сюда не раз в восемь-десять лет, а ежегодно.

— Ты полагаешь, за нами наблюдают? — спросил я.

— В том-то и дело, — оживился Алексей. — А куда, по-твоему, делся тот НЛО?

«Действительно…» — я подергал себя за мочку уха.

Примерно через сутки после того как нас сбросили с «Марко Поло», мы пережили короткий приступ эйфории, когда на поисковых детекторах «Совы», на самой периферии зоны поиска, вдруг возник отраженный движущимся телом сигнал. Однако весь наш энтузиазм бесследно угас, едва лишь поступили первые данные телеметрии. Невозможно было определить ни размеров, ни веса тела, словно такого и не существовало вовсе, словно он был просто плодом воображения поисковых систем, машинной галлюцинацией. НЛО двигался как-то странно, рывками. «Не иначе — наши коллеги по несчастью, зачетники-инопланетяне», — пошутил я.

«Или инопланетянки», — добавил Гриша. Но едва мы попытались изменить курс и пойти на сближение, НЛО тоже изменил курс и, вспыхнув алым отсветом, начал стремительно набирать скорость, удаляясь от нас по огромной дуге в сторону Хиллиан, пока не исчез на фоне ослепительного диска звезды.

— …Например, такой вариант. — Алексей обвел нас многозначительным взглядом. — Мы сдаем зачет не Астрошколе, у нас принимают зачет они. На выживаемость расы. Не больше, не меньше.

Валентин крякнул.

— А почему не зачет на разумность и способность к контакту?

— Ну, может быть, не все так мрачно, — поправился Алексей.

— А если мы не сдадим зачет? — спросил я.

— Изволь. Логика может быть такая: раса слабая, нежизнеспособная. Можно потеснить, а то и уничтожить.

— Фантазия у тебя, Леша, того… — хмыкнул Валентин.

— Что?

— Не в меру.

— Мне кажется, твоя… гипотеза противоречит сама себе, — заметил я.

— Это в чем же?

— Вот, например. До нас уже было несколько неудачных попыток. Достаточно, чтобы создать вполне определенное впечатление о способностях человека.

— Ну, была одна, может, две попытки. Зачем же делать скоропалительные выводы? Куда спешить? — Алексей помолчал, — Вам не кажется, что зачет давным-давно вышел из-под контроля Астрошколы? Как это десять лет никто не в состоянии найти «Крестоносец»?

— И как это? — осведомился Валентин.

— Я объясню, — Алексей незаметно весь подобрался, в глазах у него появился хищный блеск, — Сценарий зачета меняется раз от разу этими нелюдями, чтобы создать как можно более полное впечатление о жизнеспособности расы. Ясно? Не исключено, что в следующем году настанет черед такого варианта: взрыв «Марко Поло».

Валентин чертыхнулся.