– Позвольте представить вашему вниманию! – торжественно произнес мэр, схватившись за канат, прикрепленный к полотнищу. – Новую достопримечательность нашего города!

И Портофей резко дернул на себя веревку.

Обертка статуи тут же развернулась и упала к ее здоровенным ногам. Аплодисменты в толпе сразу стихли, равно как и крики. Оркестр, все это время наигрывающий веселую мелодию, резко смолк.

Все ошарашенно уставились на открывшееся им изваяние.

– Это что за страшилище? – наконец поинтересовался кот Акаций.

– Мамочки, – выдохнул стоящий неподалеку брандмейстер Мортехай.

Перед толпой горожан возвышалась гигантская железная женщина в длинном платье, подозрительно напоминающая жену мэра Лавдотью. Все увидели такие же пухлые щеки, такие же маленькие злобные глазки и такой же нос картошкой. Такую же копну волос на голове. Но все в десятикратном размере.

– Это моя обожаемая супруга, госпожа Лавдотья! – радостно провозгласил мэр. – Теперь ее красота будет навсегда увековечена на площади Золотой Подковы, и наши потомки будут восторгаться ей так же, как сейчас восторгаюсь я!

– Я польщена, – побагровела настоящая Лавдотья. – Какая честь!

В толпе горожан воцарилась мертвая тишина. Где-то на крыше мэрии громко каркнула ворона.

– Они тут совсем с ума посходили? – расхохотался Акаций. Кот схватился за живот и едва не свалился под ноги Аграфене. – Да эта железная страхолюдина отпугнет от города всех оставшихся туристов!

– Вот куда был истрачен весь металлолом со свалки, – догадалась Аграфена.

– Да, тут мэр действительно перегнул палку, – согласился Пима. – Видимо, и впрямь сильно любит свою злобную женушку.

– А теперь танцы продолжаются! – крикнул мэр и дал знак оркестру.

Музыканты снова грянули польку, сначала медленно и неохотно, едва отойдя от шока при виде уродливой статуи, но затем ритм стал нарастать, и музыка заиграла куда веселее. Парочки снова начали танцевать, другие жители вернулись к своим закускам и болтовне, недоуменно обсуждая очередную выходку мэра и злополучное изваяние его женушки.

В центре танцевальной площадки ребята вдруг увидели Парамона Готье, отплясывающего с Николеей. Вела в танце именно она. Остальные парочки с опаской кружились подальше от этих двоих. Дочка мэра так притоптывала ногами, что танцпол с жалобным скрежетом содрогался, и другие танцоры подлетали в воздух. А Парамон носился вокруг нее, подскакивая и выкидывая замысловатые коленца.

– Как там называется их трактир? – спросил вдруг Акаций.

– «Пляшущий козел», – напомнила ему Аграфена.

– Кажется, я понял, в честь кого они так назвали свое заведение.

Все трое покатились от хохота.

– Может, и мы потанцуем? – успокоившись, обратился Пима к Аграфене.

– С ума сошел? – спокойно спросила та в ответ.

– А что стоять просто так, когда все скачут? Даже неудобно как-то.

– Пойдемте лучше рогаликов поедим, – предложила девочка.

– Рогалики!!! – радостно завопил Акаций.

– Действительно, – кивнул Пима. – Почему бы и нет.

Они отошли к ближайшему ларьку, купили себе рогаликов и принялись наблюдать, как Парацельс танцует с госпожой Жевеной. Этим двоим даже присутствие Николеи и Парамона не было помехой. Тут выяснилось, что Акаций сладкие рогалики не любит, поэтому кот заставил Пиму купить ему пирожок с рыбой.

В этот момент Аграфена увидела аптекаря Игуана. Мерзкий старикашка в своем драном пальто и очках с темными стеклами двигался в направлении танцплощадки, и сопровождала его девица с всклокоченными черными волосами. В руках она несла длинный зонтик. Рядом с ней вышагивал облезлый кот черного цвета.

– Знакомая парочка! – воскликнул Акаций. – Только взгляните на эту компанию!

– Так-так-так! – воскликнул Игуан, приближаясь к Парацельсу. – Да не иначе это госпожа Жевена вальсирует тут с каким-то недоразумением! Правда, Бия? Или мои глаза меня подводят?

– Истинная правда, – подтвердила девчонка с зонтом. – А тебе она сказала, что у нее болит голова и она останется сегодня дома.

Бия? Ее голос показался им подозрительно знакомым. Аграфена, Пима и Акаций ошеломленно переглянулись. Присмотревшись, они узнали в ней Леонтину и изумились еще больше.

– А где в таком случае Триш? – разволновалась Аграфена. – Он ведь ушел с этой… с этой оборванкой!

Они быстро закрутили головами по сторонам.

А вот и Триш, как раз протолкался через толпу. Парень тяжело дышал и выглядел слегка потрепанным.

– Они меня обманули! – выдохнул он. – Эта Бия и ее кот, брат Шестихвост! Они украли в нашей аптеке рецепт нитроглицерина!

– Как?! – воскликнул Пима. – Так это с ней болтал Игуан за тем сараем?! Они как раз говорили о нитроглицерине!

– Точно! – кивнул Триш. – И я сам привел ее в аптеку… Хорошо, что Сцилла оказалась дома со своими подружками. Они меня и освободили.

– А я знал, что этой девке нельзя доверять! – гневно заявил Акаций. – Эх ты, любовничек! Не могу поверить, что ты не оправдал моих ожиданий!

– Она красивая, – в свое оправдание сказал Триш. – А ты бесчувственный к красоте болван.

– А если бы людей сажали за глупость, ты всю жизнь провел бы в тюрьме, – ответил ему кот.

– Хватит вам! – строго произнесла Аграфена. – Главное сейчас – решить, что предпринять!

– И что ты будешь делать? – тем временем спросила Бия Игуана, разглядывая танцующих Парацельса и Жевену. – Оставишь все так, как есть?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовался старик.

– Нужно ее проучить! – прошипел брат Шестихвост.

– Не ее, а его! – хохотнул Игуан. – Сейчас я покажу этому прощелыге, где раки зимуют! Тем более заветный рецепт теперь у нас, и больше мне от него ничего не нужно!

– Так вот оно что! – воскликнул Триш. – Они с самого начала пытались проникнуть в аптеку, чтобы найти рецепт нитроглицерина! А я, дурак, сам дал книгу ей в руки!

– А что такое нитро… гельцерин? – спросил Акаций.

– Это страшная штука, – округлил глаза Пима. – Такая жидкость, которая, если ее хорошо взболтать, взрывается не хуже динамита! Зачем она им понадобилась, интересно?!

Аптекарь Игуан ринулся к танцующим и схватил Парацельса за плечо.

– Игуан?! – разозлился толстячок. – То-то я почуял какую-то вонь!

– Клеишься к моей невесте, Парацельс?! Да я тебя в зубной порошок сотру!

– К невесте? – возмутилась госпожа Жевена. – Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Не собираюсь я за вас замуж!

– А тебя вообще не спрашивают, – зыркнул на нее Игуан. – Знай свое место, женщина!