Не сказав ни слова, Георгий выехал на кресле из комнаты, и я осталась наедине с Родионом.

— С этой минуты ты будешь играть роль сожительницы шефа, — начал Родион, многозначительно глядя на меня. — На всех светских вечерах, куда ты будешь выезжать с ним, ты должна изображать это настолько достоверно, чтобы окружающие не сомневались — ты испытываешь к инвалиду самые светлые и нежные чувства. Ты должна выполнять все его просьбы, встречать радостной улыбкой. Твои проблемы и переживания, твои мнение, эмоции и душевное состояние никого не интересуют. Постарайся вести себя так, чтобы к твоей работе не было претензий. И еще… Не задавай шефу никаких вопросов — ответов ты не получишь. Он этого не любит. Старайся поддержать беседу, и все. Насчет контактов с внешним миром… Ты не имеешь права выезжать за территорию дома без моего ведома. В случае острой необходимости, если тебе понадобится срочно проведать кого-нибудь из родственников, я буду тебя сопровождать. Сама понимаешь, что шеф — очень богатый человек, а там, где деньги, всегда враги и завистники. Не удивляйся: шеф приблизил тебя к себе, но теперь мы с тебя глаз не спустим. Все ясно?

— Да, — кивнула я и нервно застучала пальцами по столу.

— Если есть вопросы, то задавай.

— У меня будет своя комната?

— Да. Тебе сейчас ее покажут. В доме полно прислуги, поэтому по всем вопросам, касающимся быта, ты можешь смело обращаться к ним. Домработница проведет по дому и покажет твою комнату.

Мне хотелось спросить Родиона о том, что меня больше всего тревожило: как часто я должна заниматься с шефом сексом, но мне ясно дали понять — лишних вопросов не должно быть. Понятно, что за такие деньги я должна делать все, что Георгий захочет, но мысль о сексе пугала меня больше всего.

— И еще… — продолжил Родион. — Отключи свой мобильный телефон.

— Зачем?

— Я же просил тебя не задавать вопросы.

— Но ведь это всего лишь телефон…

— Затем, что тебе не нужны старые связи. Пока ты приближена к шефу, тебе запрещается его включать. Прошлая жизнь закончилась. Если тебя выкинут из этого дома, то хоть обзвонись.

— Но ведь у меня там сестра…

— Делай, что я говорю.

Мне ничего не оставалось, как отключить мобильник и положить его обратно в сумочку.

— Если хоть раз его включишь, будешь с позором уволена.

— Я поняла.

— Завтра я выдам тебе новый телефон. Дорогой, с новым номером.

— Я могу им пользоваться? — на всякий случай спросила я, не зная, чего можно ожидать от Родиона.

— Конечно, — самодовольно ответил он. — Но только не забывай, что он прослушивается.

— Вот как? — Я не ожидала такого поворота событий.

— Наши люди услышат каждое твое слово. Так что будь умной девочкой и не болтай лишнего. Держи свой язычок за зубами, — с угрозой в голосе свел брови Родион.

Он передал меня с рук на руки домработнице и испарился в неизвестном направлении. Домработница, женщина средних лет, с приятной внешностью, представилась Надей и предложила чувствовать себя в особняке как дома. Увидев свою комнату, я задохнулась от восторга.

— Такая комната тебя устроит? — на всякий случай поинтересовалась Надежда.

Я даже не могла о таком мечтать, но мне не хотелось показаться простушкой. Я ответила ей, что здесь очень мило. Посмотрев на огромную дубовую кровать, накрытую пестрым покрывалом, я представила, как ночью на своей инвалидной коляске ко мне в спальню заезжает Георгий, ложится рядом и говорит, что хочет секса. От этой мысли по спине пробежали мурашки, голова пошла кругом. Увидев, что я слегка пошатнулась, Надежда заволновалась:

— С тобой все в порядке?

— Спасибо, все хорошо. Просто я очень разволновалась…

— Сегодня тяжелая погода. Многие плохо себя чувствуют, — сменила тему домработница и раздвинула тяжелые бордовые шторы, чтобы впустить в окна солнечный свет.

— Вот здесь туалет, душ и джакузи.

Надя показала мраморный туалет и аккуратно развесила в ванной белоснежные махровые полотенца. Через минуту после ее ухода ко мне зашла маникюрша, следом за ней возник молодой парнишка-стилист Ян, который внимательно осмотрел мои волосы и сказал тоненьким, женственным голоском:

— Георгий Петрович велел изменить вам стрижку и волосы перекрасить.

— Зачем? — опешила я, но тут же прикусила язык, вспомнив, что мне лучше не задавать лишних вопросов.

— Как блондинка вы смотритесь слишком вульгарно. Это же не ваш цвет волос.

— Я стала блондинкой не так уж давно. Надо мной колдовали очень неплохие специалисты за рубежом. — Я сделала особый акцент на последних словах. — Я сегодня только укладку делала.

— Теперь придется поколдовать мне и выполнить все требования и пожелания Георгия Петровича.

Через полчаса стилист закончил свою работу. Я взглянула в зеркало и осталась довольна. Волосы каштановые, и как ни странно, с этим цветом я стала выглядеть более женственно. Затем были приведены в порядок брови, а лицо покрыто нежнейшей косметической маской.

После этого с меня сняли мерки, и на следующий день Ян вместе со своими помощниками принесли целую гору коробок с дорогой одеждой и обувью. Я сидела на кровати в одной сорочке, смотрела на то, как они вешают одежду в шкаф, раскладывают обувь, распаковывают дорогущие сумки, и думала, что до сих пор не видела Георгия. Вчера ночью я специально закрыла дверь на ключ, но ко мне никто не стучался и не требовал секса.

— Куда столько барахла? — поинтересовалась я. — Мне его за всю жизнь не сносить.

— Оленька, лапочка, — пропел тоненьким голоском Ян, — разве это много? Душечка, я буду пополнять твой гардероб каждый день, чтобы у тебя был выбор. В мои обязанности входит подбирать тебе одежду для всевозможных мероприятий, чтобы ты всегда хорошо выглядела.

В комнату вошла домработница и, окинув взглядом груду одежды, обратилась ко мне:

— Оля, сегодня вечером ваш первый с Георгием Петровичем выход в свет. Ян, поможешь девушке нарядиться?

— А какое сегодня мероприятие?

— День рождения одного известного бизнесмена. Георгий Петрович не горит желанием ехать, но того требуют обстоятельства. Форма одежды — вечерняя.

— Хорошо. Оденем в лучшем виде.

Надежда положила рядом со мной на кровать новенький мобильный телефон.

— Это Родион передал, — сказала она и вышла из комнаты, но через секунду заглянула снова. — Оля, тебе завтрак в постель принести, или ты спустишься в столовую?

— Спущусь, — ответила я.

Мне было жутко неудобно. Я не привыкла к такому обращению. Я тут живу в роскоши и чувствую себя королевой, а моя младшая сестра Тонька перебивается чем придется и находится в ужасных условиях. Правда, после похорон Даши мать поклялась, что больше не будет пить. Она почернела от горя и пообещала, что все свободное время посвятит Тоньке. Я оставила матери доллары, полученные от Алины, в надежде на лучшее, но в глубине души не верила ее обещаниям, зная, что мать может сорваться в любой момент и все закрутится по новой. И все же я знала, что настанет день, когда я перевезу Тоньку с матерью в новую квартиру и сделаю их жизнь интересной, насыщенной и обеспеченной.