— Не совсем так. Замятин поддержал эту идею, и с его благословения, и более того — с его указания эти статьи были напечатаны. Однако приготовили материал местные.

— Удалось выяснить кто? — сразу навострил я уши.

— Как ни странно, это женщина. Она является доверенным лицом Замятина в России.

— И кто же это за женщина? — удивился я. — Её уже задержали?

— Задержали и допросили, — кивнул Кутепов. — В её квартире обнаружена большая сумма денег. Это гонорары за обличительные статьи, хотя она называет это материальной помощью от друзей из Европы. Кстати, я выявил у неё дар. Она умеет оказывать влияние на людей и убеждать в чём угодно. Так что вполне возможно, что редакторы и не при чём. Зовут её Матрёна Распутина.

— Матрена Распутина — это дочь того самого Распутина, что ли?

— Какого того самого? — удивился Кутепов.

— Ну, друг царской семьи в прошлом, Григорий Ефимович Распутин.

— Точно! — оживился вдруг Кутепов. — припоминаю, был ведь такой. Его с позором изгнали со Двора, когда узнали, что он пытался воздействовать при помощи своих способностей на императора и его жену. Получается способность она унаследовала.

Дар убеждения. Ишь ты. Так никакая чувствительность к правде не спасёт, если я сам поверю в чью-то ложь.

— А расскажите подробнее про результаты допроса, — попросил я.

— Имеет способность воздействовать на людей. И очевидно, что здесь она действует не по своей инициативе. По характеристике, собранной моими агентами, ясно, что она не самая умная женщина. Да, быть может, унаследовала от отца жажду к власти, — хмыкнул он, видимо вспоминая какие-то подробности дела Распутина. Надо будет подробнее узнать как сложилась жизнь Григория Ефимовича в этом мире. — Заявляет, что хотела вернуть прежние позиции при дворе. А стоило копнуть, так оказалось, что она чуть ли не на престол хочет взойти, но если откровенно, вряд ли у неё хватило бы разума и умений, чтобы провернуть нечто подобное. Да и идея со статьями вряд ли ей по силам. И, кстати, слежка, установленная за ней, выявила, что она неоднократно пыталась встречаться с одним из представителей совета директоров станций радиовещания.

— Почему пыталась? — уточнил я.

— Пользуясь своим даром убеждения она договорилась с Замятиным о предоставлении ей программы радиовещания, чтобы воздействовать на народ и тем самым подстрекать их к восстанию против царя. Вопрос был лишь в том, что Замятин ничего не решает, и предложил ей пообщаться с Иваном Пугачёвым. Да только тот ходит исключительно с охраной — на него было совершено несколько покушений. А охрана Пугачёва своё дело знает, и подозрительную женщину не подпустили.

— Она серьёзно заявила про переворот? Вы не шутите? — округлил я глаза.

— Да, вот дословно и повторяю. Даже звучит смешно. Верится в такое тяжело.

— Ну, как тяжело? Если у неё и вправду есть дар убеждения, то, как показывает практика, маленькой искры достаточно, чтоб поднялась огромная волна, способная поглотить всё вокруг и превратить в пепел. И чего хочет эта Матрёна Распутина?

— Ясно чего — стать императрицей, — усмехнулся Кутепов.

— Да, вы говорили. Высоко она замахнулась…

— Да мы вот сами удивлены. Везёт вам на яркие события. Уж не знаю, готовилось ли нечто подобное когда на престол восходил Николай Александрович, тогда у меня чин был не тот, да и часть архивов пропала. Но ваша история прямо-таки поражает.

— Не спрашивали, как она вообще до такого додумалась?

— Вот здесь как раз интересно то, что идея принадлежит не ей. Тут сложно понять по отголоскам, потому что сама она мало чего знает, но что-то мне подсказывает, где-то подобная практика уже применялась. Или применяется, или планируется к применению. Потому что люди с даром убеждения существуют и в других странах. Не только Григорий Распутин со своей дочерью владел такой способностью. Но если гипотеза верна и такое правда возможно провернуть, то это может представлять огромную опасность не только для России, но и для других стран. Мало ли что людям внушат через радиовещание. И ничего хорошего из этого не последует.

Я помассировал виски.

— Непростая ситуация, — протянул я, пытаясь собрать картину в голове. — Выходит, Матрёну Распутину завербовали. Вероятнее всего Замятин. Причина: её дар убеждения, такой же, как у её отца. Ей пообещали, что она станет императрицей.

— Тут не возьмусь утверждать, предложили ей или она сама заявила о таком желании, — поправил меня Кутепов. — И финансируют её откуда-то извне. Замятину проще было бы выписывать ей жалование из своих предприятий, но Замятин в этом тоже завязан по уши. Цель — дать ей возможность попробовать провести радиопередачу.

— Хорошо бы Замятина этого допросить, — произнёс я.

— Как же мы его допросим? — хмыкнул генерал. — Он ведь во Франции.

— Да, неплохо бы его прямо из франции сюда доставить. Нет у нас таких людей, чтобы схватили его, и доставили сюда бандеролью? — задумчиво спросил я.

— Как же это, похитить человека? — поднял брови Кутепов.

Нет. Всё же слишком много император дал Кутепову полномочий. Причём таких, с которыми тот явно не справляется. Генерал умён и работоспособен, но не способен на хитрость и смекалки ему недостаёт. Но это неплохо. Зато он честный и прямой как палка, подлости от него вряд ли последуют.

А вот Мезинцев с такой задачей вполне может справиться. Но об этом я с полковником отдельно поговорю.

— Мы его не похищать станем, мы его домой вернём, на родину матушку, — ответил я.

Генерал помолчал, а я решил сменить тему:

— А как её вообще, кстати, выявили, эту Матрёну? — спросил я.

— Так довольно просто. Мезинцев очень заинтересовался тем моментом, что редакторы все как один заявляли, будто сами не знали, как вообще согласились на такое. Мезинцев стал копать и через свидетелей выявил, что в последнее время к редакторам зачастила некая дама. А дальше, стандартные сыскные процедуры.

Я пытался припомнить, как сложилась судьба дочерей Распутина в моём времени и кое-что вспомнил.

Из России она бежала ещё в середине 20-х годов после революции. У неё было двое дочерей. Они много путешествовали по Европе. Кажется, муж у неё умер, правда, не помню, когда и по какой причине. Мария сначала работала гувернанткой, а потом жизнь привела её в Америку. Почему вспомнил, меня очень повеселила