Елена тоже повернула голову, чтобы увидеть, на что же уставился ящер-страховщик. Паранид Калманкалсалт, до сих пор почти безучастно наблюдавший за всей сценой, сделал несколько шагов вперед. Его длинная спина выгнулась, как у готового к прыжку богомола. Это была известная поза паранидов, означавшая боевую готовность. Калманкалсалт привлек к себе всеобщее внимание.

— Эти не-святые дискуссии парализуют нашу геометрическую компетенцию, — сказал он на удивление красивым и глубоким голосом. — Они ни к чему не ведут. Все финансовые аспекты аварии черный теладинец должен обсуждать с генеральным консульством Королевства Борон. Вопрос о вине уже выяснен.

— Но не для ПТСК, дорогой колл…

Выпуклые глаза паранида смотрели на теладинского представителя страховой компании. Калманкалсалт не сказал ни слова, просто протянул свои длинные, костлявые руки якобы для смертельных объятий и немного вытянул вперед шею с сидевшей на ней узкой головой. Паранидам была присуща страсть к театральным эффектам, которой, по мнению других существ, они зачастую слишком злоупотребляли. Но только не этот жест. Он, казалось, говорил: «Еще одно слово — и я раздавлю тебя, как клопа». Лоб теладинца побледнел, он затравленно молчал.

В душе Елена поддержала порыв паранида. Похоже, у трехглазого больше разума, чем у сплита, боронца и теладинца, вместе взятых. Ей не дано понять, что за спектакль они тут разыгрывали, так как каждый стремился перекричать другого. Она взяла инициативу в свои руки.

— Командир Фредерик, существует ли, с вашей точки зрения, дальнейшая необходимость выяснения отношений?

— Да, — кивнул аргонец. — Нет. Мы имеем дело со страховой компанией, а боронец, как дипломат Королевства Борон, обладает статусом неприкосновенности. Я считаю, что вы все можете покинуть станцию. — Он взглянул в глаза Елене и добавил: — И если честно, то чем скорее, тем лучше!

Елена ничего не ответила. Естественно, аргонцу не терпелось как можно быстрее выпроводить отсюда эту компанию нарушителей спокойствия. Она была рада, что пока еще никто не пострадал. Кто знает, может быть, было бы лучше, если бы экспедиция на Ниф-Нах тут же и закончилась, пока не случилось чего-нибудь похуже. Она не сомневалась в том, что Ушан т'Сккт угрожал боронцу, отчего тот и впал в паническое состояние. А что если нечто подобное произойдет в космосе? Или на Ниф-Нахе? Уже тот факт, что Чинн т'Вхт не хотела сотрудничать, было достаточно веским аргументом для отказа от полета.

Но Нопилей нуждался в ее помощи, и медлить было нельзя! Прежде чем принять окончательное решение, она решила поговорить с Нола Хи, Ушаном и паранидом.

Моя любовь не безоговорочна, но она настоящая! Моя преданность не безгранична, но она велика!

Мартин Занда,

аргонский историк по вопросам культуры,

основатель гонерского движения, умер в 217 г.

Еще одна непроглядная ночь над Гхус-таном, деревней повстанцев. Где-то потрескивал костер, который разжигали стражи в перерывах между налетами спутников. Все жители немного расслабились, поскольку они, так или иначе, давно ожидали нападения армии Патриарха. Но, может быть, они сейчас все же слишком расслабились. Время от времени над кронами близстоящих деревьев пролетал порыв ветра. Тогда было слышно, как с треском вспыхивали костры, а маленькие капли, срывавшиеся с деревьев, падали в огонь, заставляя его сердито шипеть.

Хатрак лежала с открытыми глазами в полумраке женского дома. Здесь жили женщины, не связавшие себя узами семьи: девочки, воительницы и старухи. Для дочери Ронкара было выделено довольно просторное помещение, которое от жилья остальных отделяла невысокая стена из грубо отесанных камней. Такая комната принадлежала ей по праву, хотя из-за этого остальным пришлось потесниться, и они спали, тесно прижавшись друг к другу. Хатрак ни разу не пришло в голову усомниться в своем праве на привилегии в силу благородного происхождения. Последнее время она часто думала о теладинце, ящере из далекого Планетарного Сообщества. Девочка за свою недолгую жизнь ни разу не покидала Ниф-Наха, она еще не выбиралась даже за пределы своей деревни. Конечно, Хатрак была еще очень молода и понимала это. Хатрак знала также, что у Ронкара были большие планы относительно Гхус-тана, семьи и ее. Но вот появился Нопилей, т'Ноп, как она его называла. Он был совсем другой, не такой, как она представляла себе по рассказам стариков о других народах Сообщества. В т'Нопе было что-то, делающее его похожим на воина, и что-то еще, чуждое и непривычное. А еще его преданность, его искреннее дружелюбие! Нопилею придется умереть на жертвенном камне — здесь не могло быть сомнений, и это было правильно. Хатрак уже заранее радовалась этому событию. Она озабоченно нахмурилась. Только бы т'Ноп сумел принять достойно такую смерть!

Откуда-то издалека донесся долгий, жалобный звук, тихий, но явно зловещий. Приглушенно раздались негромкие замечания на языке сплитов: «Кала тхк, хро Гхок», что означало «Дорогой гхок, бойся рассвета». Партхол т'Фллк, начальник сегодняшней ночной стражи, хрипло засмеялся, и в ответ на торговом языке раздалось «хай». Хатрак вздрогнула. Она свернулась калачиком и натянула на голову меховое покрывало. Что если т'Ноп никогда больше не увидит большую воду? Она уже знала, что вода была стихией его предков. Как же он войдет в вечную ночь, не примирившись со своими предками? И как же тогда он сумеет достойно и мужественно принять смерть так, как ей этого хотелось? Он ведь не сможет этого сделать! Конечно, Цхи это нисколько не волновало. И Ронкару тоже не было до этого никакого дела. Хатрак беспокойно повернулась на другой бок, попыталась закрыть глаза, но сон не шел. Для обитателей Гхус-тана Нопилей был просто-напросто ящером, обыкновенной тварью. Пусть даже для теладинца он был необыкновенно мужественным, но он оставался нарушителем границы и спокойствия, чужеродным элементом. Но для нее, для Хатрак, теладинец стал значить гораздо больше. Это была первая встреча с внешним миром, доказательством того, что этот мир существует! И более того, Нопилей стал ее учителем. За эти несколько возур, сама того не осознавая, из его поведения и высказываний она многое узнала о себе самой, своем народе и других народах. И было еще кое-что…

Он был другом!

Девочка рывком сбросила покрывало и выпрямилась. Теперь она знала, что ей делать. После всего, что сделал для нее т'Ноп, она считала своим долгом подготовить его к неизбежному. Кухам т'Тррх, когда-то первая усмирительница, а теперь мудрая старуха, удивленно посмотрела на девочку, когда та пробиралась мимо ее лежанки.

— Ты куда, Хатрак?

Дочь вождя остановилась, развернувшись на пятках. Она колебалась.

— На свидание с бестиями, Кухам, — сказала она наконец.

Старуха хихикнула:

— Ясно. Только не наделай глупостей, благородная Хатрак, дочь Ронкара и Акхн.

— Постараюсь, — прошептала девочка.

Партхол т'Фллк и другой сплит с любопытством посмотрели на нее, но ничего не сказали. Она демонстративно проигнорировала их взгляды и направилась в сторону выгребной ямы, служившей туалетом, в надежде на то, что в это время там никого не окажется. Обитатели Гхус-тана спали, за исключением часовых, а также тех, кто, как и она, не мог уснуть. Она обошла выгребную яму стороной, избегая светлых мест, и крадучись направилась к хижине, служившей Нопилею тюрьмой. Тень, падающая от частокола, и прижавшиеся к забору строения защищали ее от взглядов стражей, и Хатрак незамеченной добралась до задней стенки хижины, чувствуя, как бешено колотится сердце и пульсирует кровь в жилах. Девочка, не в силах справиться с возбуждением, прильнула к щели между стволами деревьев. Внутри было темно, виднелась только узенькая серебристая полоска, отбрасываемая, вероятно, контейнером.