Дом, во дворе которого шептались Алексей и Марик, был построен после войны и относился к категории добротных домов под общим определением — «сталинка». Все «сталинки» были однотипны — просторные квартиры, высокие потолки и персональные подвальные помещения для каждого подъезда.

Вход в подвал в каждом подъезде был свой, из тамбура лестничной клетки.

Жители дорожили своими подсобными помещения, хотя хранили там всякий хлам, но подвальные двери всегда держали закрытыми на замок. Была такая дверь и в подъезде, где Карла снимала квартиру. Наверняка, она могла иметь и свой, личный, ключ от подвала. Вернее от той части подвала, которая относилась именно к данному подъезду.

Спасатели не один раз бывали в таких подвалах — то горела старая, исчерпавшая свой ресурс проводка, то вместе с милицией снимали решетки с подвальных окон и выселяли оттуда неизвестно как там оказавшихся бомжей. Поэтому план подвала таких домов знали и без труда там ориентировались.

— Попасть в подвал через подъезд и не нашуметь, дело невозможное, — констатировал Алексей, — вот, что мы, Марик, сделаем. Переходим на фасад здания и очень аккуратненько снимаем решетку с приямка. Оборудование у меня в машине есть, справимся. Ну, а дальше — я в подвал, а ты — на страховке.

— Я уже посмотрел фасадные приямки, — ответил Марик, — на окнах там даже не решетки, а тонкая металлическая сетка. Наверное, жители сами натянули, чтобы бродячие коты не лазили. Снять ее, конечно, проблем не будет. Но там есть другое препятствие — приямок на уровень отмостки засыпан землей. Окно есть, конечно, но оно всего-то сантиметров пятьдесят, а то и меньше. Так, что учитывая наши очень различные габариты — лезть в подвал нужно мне. А ты, командир, останешься на страховке.

— Нет, — отрезал Алексей, — я готов и в комариную щель протиснуться, лишь бы их спасти.

— Кого их? — уточнил Марик, — ты и Карлу собираешься спасать?

— Ольгу. Хватит болтать, пошли.

Сетку сняли и Алексей, с большими трудностями, но все-таки в подвал проник. Правда, грудь, спину и лицо расцарапал в кровь, а майку превратил в бахрому. Не заметив ни кровь, ни боль, Алексей прокрался по коридору и рванул дверь большой, самовольно построенной кладовки. О том, что это самовольное строение подтверждала новенькая стена из сосновых досок.

В каморке находились двое мужчин.

Увидев постороннее, окровавленное лицо, мужички страшно удивились самовольному вторжению на их территорию и смелости ворвавшегося мужчины.

Они в подвале работали — разливали самогонку в бутылки и считали эту территорию своей законной рабочей площадкой.

На всех полках рядами стояли подготовленные к продаже бутылки с самогоном, а на полу два бидона еще не разлитого добра. Мужики кинулись грудью и кулаками защищать свой эксклюзивный товар.

Алексей отмахнулся, и оба мужика завалились на драгоценные бутылки с мутным содержимым. Сверху, с полок, на них дружно посыпался готовый товар. Под звон разбитого стекла и злобное бормотание рабочих самогонного производства Алексей вышел из каморы.

Алексей осмотрел весь подвал, заглянул в открытые сарайчики и проверил надежность запоров на закрытых сараях — в подвале больше никого не было.

Вышел он из подвала уже через официальный вход. На выходе снова заглянул в каморку с самогоном. Мужики прибирались — сгребали стекло в мешок, а неразбившиеся бутылки вновь устанавливали рядами на полках.

— Кто, кроме вас, еще бывает в подвале? — строго спросил Алексей.

— Только хозяйка, — вполне миролюбиво отчитались мужики в один голос, — но ты мужик что-то перепутал. У нашей хозяйки полный ажур, она абверу абиссинский налог платит, так, что ты с ним и разбирайся.

— Переведи, — потребовал Алексей.

— А что тут переводить, — ответил рабочий, — хозяйка участковому отстегивает часть выручки, и он ее самогонную деятельность в упор не видит.

Марик пытался оказать Алексею хотя бы самую примитивную медицинскую помощь — промыть царапины и обработать антисептиком, но Алексей не согласился. Заменил майку, из бутылки с минеральной водой обмыл лицо, и они поехали на следующий, уже намеченный Алексеем объект.

Вторым объектом досмотра стала элитная высотка в центре Заревска. На ее крыше у Карины Розиной был двухэтажный «дом на полях шляпы» — пентхаус. Впрочем, когда Алексей где-то по пожарным лестницам, а где-то с использованием альпинистского снаряжения проник в ее владения, то оказалось, что это не пентхаус, а двухэтажная квартира. Конечно, шикарная, просторная, но все-таки квартира.

О том, что Карина Розина владелец «дома на полях шляпы», Алексей узнал из ее личного дела. О счастливом событии в своей жизни — приобретении пентхауса — дома на полях шляпы, заслуженная артистка сообщила дирекции театра собственноручно написанным заявлением, которое было вшито в ее личное дело.

Судя по высокопарному стилю, заявление это писалось не только для того, чтобы сообщить новый адрес проживания, но и еще раз подчеркнуть свою избранность и превосходство.

Шикарной квартиру можно было назвать и внутри — дорогая мебель из массива дерева, дизайнерский интерьер, изысканные безделушки из янтаря и драгоценного камня. Все это требовало немалых вложений.

«Вот так нынче живут заслуженные артистки, — отметил Алексей, — а Карасев все пытался ее удивить бомбоубежищем с бархатными потолками. Наверное, сюда ему путь был заказан. Карине было невыгодно демонстрировать перед ним роскошь, в которой она живет. Лично для бизнесмена Карасева она создала отдельный образ — интеллигентная красавица, благодетельница больных и нищих. Поэтому ей самой, подайте Христа ради».

Алексей методично заглянул во все уголки квартиры, вплоть до балконных шкафов и террасы — никакого намека на пребывание в апартаментах заложницы или каких— то других людей он не обнаружил. Выругал себя за бесцельную трату времени, и спустился вниз.

Час спустя, вместе с Мариком, они так же тщательно обследовали подземную стоянку для машин, обустроенную в цокольном этаже этого же дома. Никаких результатов.

Алексей взглянул на часы — в его распоряжении оставалось только три часа. Оставалось последнее место, где могла прятаться Карла, но Алексей не знал адрес этого дома. Нужно было просить помощь в Америке, у Галины Николаевны. Когда он уже начал набирать телефон Галины Николаевны, зазвонил его собственный. Звонил отец:

— Леша, как я понял, пока результатов нет? Мы эту тему только, что обсудили с Ириной. Мы сможем добавить тебе несколько часов. Ирина считает самым надежным вариантом отключение электроэнергии в районе, где расположено отделение банка. Тогда у тебя появится веская причина задержки перечисления денег — отсутствие связи. Понял? За полчаса до истечения срока дай знать, как твои дела. У меня уже существует договоренность с энергетиками — по моему сигналу они выключают энергоснабжение района. Ты все понял?

— Хорошо, папа. Позвоню только в случае необходимости. А, если не будет звонка, то знай, что все хорошо. И Ирине сообщи об этом. Нет у меня времени ей звонить. Я делаю еще один звонок и снова все телефоны отключаю, кроме того, по которому мне звонят похитители.