По лицу детектива можно было понять, что он не шутит. Напряжённое, суровое лицо. Да, Фальтус был весьма злопамятным и мстительным человеком, не прощающим обид. А в тот день Бальтазар задел его за живое. Неприязнь к этому небесному вышла на новый уровень. Сейчас он ненавидел его больше, чем остальных. И сам факт того, что им предстоит общая экспедиция, приводил неврастеничного детектива в бешенство.

— Мне он тоже не нравиться. Никогда не нравился. Но волей судьбы мы с ним оказались заперты в этом мире. Приходится сотрудничать. Да и ко всему прочему Бальтазар не такой та уж и простой, каким хочет казаться, — промурлыкал Асмодей, пожимая плечами. Желтоглазый юноша говорил искренне, во всяком случае, детектив не заметил в его словах подвоха или слабо замаскированного лукавства.

— Фальтус, ты здесь! Я везде ищу тебя! — послышался знакомый голос, с трудом перекрикивающий грохочущую из динамиков музыку. Фальтус обернулся, позади него стоял Николай.

— Чёрт побери, как я рад тебя видеть! — угрюмый детектив бросился обнимать своего старого друга.

— Да-да, я тоже рад тебя видеть Фальтус! — выбираясь из объятий, заявил Николай, — но что ещё за новости с экспедицией? Мы что, теперь работаем на этих змееголовых ублюдков?

Николай нахмурился, судя по его выражению лица он был очень зол.

— О, мой друг! Мы просто сотрудничаем, ровно до тех пор, пока у нас есть общие интересы, — успокоил Асмодей, расплываясь в жутковатой улыбке.

— Да! Точно! — подтвердил Фальтус, исступленно кивая головой.

— Это невероятно паршивые новости. Похоже, тринадцатый отдел стал всего лишь пешкой в чьей то большой партии. Нас используют. Мы бегаем на побегушках у проклятых небесных, которых клялись истреблять без колебаний. Что же будет дальше? — Николай разочарованно мотал головой, не спуская глаз со своего друга.

— Придёт время и всё измениться. Но пока… Пока ты прав и от того мне невероятно противно и тошно. Но так будет не всегда. Этот ублюдок тоже получит пулю, как и его безумная блондинка. — детектив указал пальцем на стоящего рядом с ним желтоглазого юношу. — Все небесные пожалеют, что явились сюда. Но сначала, нам нужно объединить силы против Сетта. Поскольку нам в одиночку его не остановить! — Убеждал Фальтус, активно размахивая руками и тараща свои блестящие чёрные глазки.

— Ах-ха-ха! Какая трогательная речь! — в голос рассмеявшись, воскликнул Асмодей. — Значит, Вы и мне приготовили пулю, мистер Фальтус? — желтоглазый юноша широко улыбался, не скрывая своей заинтересованности происходящим.

— А ты как думал, демон? Решил, что мы теперь друзья? Нет, мы просто заложники обстоятельств и вынуждены действовать, так как выгодно нам обоим. Но не обольщайся, Искариоты не пляшут под твою дудку, — грубо и эмоционально выпалил Фальтус, демонстративно поправляя свой галстук.

— Что же, пусть будет так, детектив. Пусть будет так, — тихим, шипящим голосом произнёс Асмодей, многозначительно кивая головой.

Детектив внезапно побледнел и сморщился, так, словно ему наступили на ногу или болезненно укололи острой иголкой. Через мгновение Фальтус уже копался во внутреннем кармане своего дорогого пиджака. Он что-то искал. Наконец-то найдя то, что искал, он вынул из кармана небольшую склянку. Откупорив крышку, он моментально закинул в рот несколько пилюль и тут же проглотил их.

— С тобой всё нормально? — насторожился Николай, наблюдая за тем, как его товарищ прячет склянку обратно в карман.

— Нормально. Просто сердце немного зажимает, — нехотя ответил Фальтус, наткнувшись на пронзительный взгляд змеиных глаз Асмодея.

— Сердце? — переспросил Николай, подойдя ближе.

— Доктор Петтерсон считает, что мистеру Фальтусу необходима операция. В противном случае, он может не дожить до того славного дня, когда каждый ангел получит по пуле, — ехидно улыбаясь, подметил Асмодей.

— Фальтус, мать твою, это правда? — встревоженный голос Николая стал громче.

— Да, это правда! Но сейчас не до этого! — раздражённо скаля зубы, выкрикнул Фальтус.

— Что же господа, я вас покину. Меня ждут важные дела. Нужно проконтролировать, всё ли готово к нашему небольшому путешествию к краю земли, — желтоглазый юноша манерно поклонился, после чего стремительно покинул компанию.

— Фальтус, если ты собрался помереть, то это плохая идея. Ты заварил всю эту кашу. Ты впутал всех нас в это дерьмо. А теперь думаешь просто так взять и выйти из игры? Нет, козёл, так не пойдёт! Только попробуй сдохнуть раньше времени! — злобно тараторил Николай, не спуская глаз со своего товарища.

— Спасибо за заботу, дружище! Но я пока не планировал отдать концы, — заверил Фальтус, разглядывая яркие огоньки ночного города.

Капрал Эзекиль Монг был весьма романтичной натурой. Его всегда тянуло к поэзии и музыки, тянуло к искусству. Он мечтал стать артистом, поэтом или известным на весь Доминион музыкантом. Мечтал о роскошных балах, куда бы его без сомнения зазывали знатные персоны. Мечтал о неуёмной народной любви. Но всему этому было не суждено сбыться. После гибели его отца, мать сильно замкнулась в себе и не уделяла Монгу должного внимания. Она перестала оплачивать курсы игры на фортепьяна, посчитав это затратным и бестолковым занятием. Перестала покупать ему книги, решив, что их и так у него с избытком. Да и простого общения, простой материнской заботы и любви стало куда меньше, чем того хотелось бы Монгу. Словно отец был неким катализатором её чувств, генератором счастья, лишившись которого мать стала черстветь и закрываться в себе. Но всё изменилось, когда на горизонте появился он. Хаупт-командор Авиаль Сигилиус. Статный, высокий, галантный но вместе с тем ограниченный и какой-то недалёкий. Нет, конечно, в своём деле он был хорош и даже в какой-то степени талантлив, но в простой жизни он казался несуразным и поверхностным. Хотя в прочем таким он казался только Монгу, его мать же была полностью очарована доблестным офицером. Многочасовые рассказы Сигилиуса о сложноустроенной структуре О.С.С.Ч. и несокрушимой мощи его авангардной армии, были невыносимо скучными и полными тщеславия. Но Монг приходилось это слушать, так как Эзекиль не знал, как отделаться от самовлюблённого рассказчика. Не знал, как сказать ему, что больше не может терпеть эту глупость и откровенное хвастовство. Когда мать приняла настойчивые ухаживания Хаупт-командора и согласилась выйти за него замуж, Эзекиль был расстроен. Он прекрасно понимал, что этот солдафон совершенно не подходит его матери.

Но свадьба всё таки состоялась, не взирая на то, что Эзекиль открыто высказал своё недовольство этим безрассудным поступком. Может быть после этого, а может быть и по каким-то другим причинам, но Авиаль невзлюбил своего пасынка и питал к нему слабо скрываемую неприязнь. В прочим, пока была жива мать, Сигилиус был достаточно добр к Эзекилю. Он дарил дорогие подарки и водил его на премьеры нашумевших спектаклей. Однажды Сигилиус даже подарил Монгу настоящее фортепьяно, разрешив упражняться и днём и ночью. Но уже спустя неделю, хаупт-командор понял, что погорячился и продал этот музыкальный инструмент одному своему хорошему знакомому. Сигилиус не смог вынести многочасовых упражнений своего увлечённого искусством пасынка. Музицировать было непросто, но куда сложнее было всё это слушать целыми днями напролёт. Впрочем, Монг не обиделся на него, так как понимал, что его навык пока ещё не способен радовать слух и заставлять сердца замирать от восторга. Скорее наоборот, был с родни скольжению ножа по стеклу.