Выдыхаю, когда перед нами разъезжаются ворота, пропуская машину на территорию двора, который украшен огоньками, шатрами...

Вокруг толпа людей, кажется, они заполонили всё пространство. Здесь не только гости, но и куча обслуживающего персонала. Ловлю себя на мысли, что я, наверное, ближе к тем людям, что носят подносы, нежели едят с них.

Шелест помогает мне выбраться из машины, крепко сжимая ладонь.

- Красиво, - верчу головой.

- Пойдём найдём родителей, поздравим.

Открывает багажник, вытаскивая оттуда что-то запечатанное в матовую фольгу, по форме похоже на картину.

- Свой портрет решил подарить?

- Как ты догадалась?

- Серьёзно?

- Я не так тщеславен. Тейку рядом маркером дорисовал.

Смеюсь, шагая следом за Никитой. Мы проходим по дорожке, вымощенной из камня, до крыльца, где молодой человек в бабочке и белом пиджаке открывает нам дверь.

- Спасибо, - киваю ему.

Шелест как-то странно смотрит на меня, потом на парня и, подтолкнув вперёд, направляет в сторону гостиной.

- Я что-то не так сделала?

- Нет, просто подмечаешь то, на что я не обращаю внимания.

- На обслугу? - провожу кончиком языка по зубам.

Никита кивает и не желает вступать в диалог на эту тему.

- Мам, - машет Герде.

Она стоит у камина в окружении нескольких женщин, услышав голос сына, оборачивается, растягивая губы в улыбке, и, кивнув дамочкам, плывёт к нам.

Рефлекторно делаю шаг назад, чувствуя, как Ник перехватил мою руку за запястье.

- Дети, наконец-то вы приехали, уже хотела тебе звонить, - кладёт ладонь на плечо сына, целуя в щёку, позже повторяет ту же манипуляцию и со мной.

- А отец где?

- Позвони ему, так не найдём.

- А говорила, маленький семейный ужин, - смотрит на окружающих нас гостей.

- Твой отец с утра сказал так же, - звонкий смех распространяется по комнате.

Ник набирает отца и разворачивается к нам спиной, шагнув к двери.

- Диана, очень красивое платье!

- Спасибо, у вас тоже.

Пробегаю глазами по фигуре Герды. На ней бледно- голубой костюм, больше похожий на пижаму, и туфли на высоком каблуке. На запястье серебристый браслет с подвеской, а в ушах такие же серьги. Волосы убраны в хвост.

- Папа сейчас подойдёт, - кладёт руку мне на талию, второй же придерживает картину.

- Что это ты нам принёс? - Герда загадочно улыбается.

- Увидишь. С папой распечатаем.

- И где он ходит в такой ответственный момент? - смотрит по сторонам, всё же замечает мужа. - Богдан, мы тут.

Оборачиваюсь, во все глаза пялясь на мужчину, направляющегося в нашу сторону.

Ди

- Богдан, познакомься, это Диана.

- Бойкая подружка, - лёгкая усмешка,- помню.

- Это наш папа, Богдан Николаевич.

- Здравствуйте, - поджимаю губы.

- Какая красота, - Герда стягивает фольгу с картины, -Богдан, ты посмотри?!

- Угодил маме, - мужчина мягко смеётся, приобнимая жену за плечи.

- У нас самый лучший сын. Как ты узнал?

- Ты говорила, что хотела бы, как-то...

- Внимательный ты мой, - целует Ника в обе щеки.

Я же стою отстранённо. Только смотрю, не желая вмешиваться в этот разговор. Никита подарил родителям картину… сначала я думала, что это что-то неприлично дорогое. Может быть, какой-то оригинал из прошлого, но нет, всё оказалось проще. Это картинка-портрет их семьи. Скорее всего, срисовка с фото, но смотрится, шикарно, в какой-то момент даже на слёзы пробивает. Шучу, конечно.

Пока они мило беседуют, я замечаю стоящего в углу Жорина. Он-то здесь откуда? Резко отворачиваюсь, стоит нам скрестить взгляды. Машинально придвигаюсь ближе к Никите.

- Вы останетесь у нас? – кажется, этот вопрос Герда адресует мне.

- Не знаю, как Никита, - улыбаюсь, стараясь сделать непринуждённый вид, пряча руки за спину.

- Останемся.

- Мамулечка, папулечка!

О-о-о, этот голос я не спутаю ни с каким другим. Тейка проносится через толпу гостей, ныряя в объятия отца. На ней великолепное аквамариновое платье в пол. Лёгкое, с открытыми плечами.

- С годовщиной вас, - целует обоих родителей, - это от меня, - протягивает конвертик с очаровательной улыбкой.

Богдан Николаевич с интересом разворачивает подарочек и усмехается, вытащив из конверта какие-то бумажки.

- Диснейленд? - его брови ползут вверх, а улыбка становится шире.

- Да, помнишь, как в детстве?! Я решила, что мы так редко видимся. И Ник скоро уедет. Поэтому пакуем чемоданы и в следующую субботу отправляемся в Париж. Ты же отменишь дела?

- Конечно отменит, и Никита, кстати, тоже, - нарочито угрожает Герда.

Дальше разговор быстро перетекает в умиротворённое русло обо всём и ни о чём. Я стараюсь молчать, чувствуя, как Шелест сжимает мою ладонь, поглаживает её тыльную сторону, а иногда подушечки пальцев.

В полночь дают салюты - красивые, завораживающие. От каждого залпа по коже бегут мурашки, и я неосознанно приоткрываю рот, прижимаясь спиной к Никитиной груди. Его руки обнимают мою талию, а подбородок упирается в висок.

- Красиво, - говорю тихо, затаив дыхание, но он слышит.

Гости медленно начинают расползаться за ворота, а я в очередной раз замечаю Жорина, который весь вечер слонялся отстранённо, не сводя с нас глаз, впрочем, он пару раз о чём-то говорил с Теей.

Ник смотрит в ту же сторону, но как-то иначе. Словно с издёвкой...

- Почему он здесь? - всё же задаю этот вопрос.

- У наших семей общий бизнес, - произносит нехотя и разворачивает меня к себе, - не обращай на него внимания.

- Вы идёте в дом?

Тея выпрыгивает из ниоткуда, закидывая руку на моё плечо.

- Мой унылый брат тебе ещё не надоел?

- Не дождёшься, - парирует Ник.

- Ой-ой-ой, - поджимает губы, смотря на пиликнувший телефон, - торт будете? Мы там, в столовой...

- Будем.

Шелест уверенно шагает вперёд, мы идём туда быстро и молча. А когда приходим, я попадаю на чисто семейное чаепитие. Хотя чаепитие оно только для меня и матери Ника, все остальные пьют вовсе не чай.

Я попала в очень уютную, семейную атмосферу, где в принципе на меня никто не смотрит, как на чудо света. Сказать больше, никто не акцентирует внимание и не ставит в неловкое положение. Что не может не радовать.