– Пожалуйста, Анна, ты что-нибудь придумаешь, – сказала Вайолет, с тревогой оглядываясь на дверь. – Ради Мальчика. Он действительно нуждается в твоей помощи.

– Ладно, – Анна тяжело вздохнула. – Но в следующий раз я пойду с вами.

Девочка резко повернулась и вышла из комнаты, а Джек и Вайолет выскользнули из дома и растворились во тьме ночи.

Следуя за Джеком к колоннам на въезде в Предместье Призраков, Вайолет поёжилась, не зная, от чего у неё стучат зубы – от холода или от воздействия дождя.

– Здесь нужно идти осторожно, – прошептала она. – Том может быть поблизости. Смотри, не пролетит ли чёрный ворон – это может означать, что Том где-то рядом.

– Я ужасно осторожен, – огрызнулся Джек, проходя мимо колонн, и свирепо глянул на неё.

– Не огрызайся на меня, – сердито ответила Вайолет.

Они проскользнули мимо лужайки. У подножия холма, ведущего к кладбищу, Джек на мгновение остановился.

– Извини. – Он вздохнул и сжал кулаки. – Знаю, это от дождя, но мне кажется, я вот-вот взорвусь.

– Ладно, всё в порядке, – пробормотала Вайолет, борясь с собственными мыслями. – Я то же самое чувствую, Джек. Просто продолжай напоминать себе, что эти чувства не настоящие. Когда спустимся в гробницу, подальше от дождя, станет легче.

Он кивнул. Не произнеся больше ни слова, парочка поднялась на холм и, протиснувшись за скрипучую калитку, оказалась на кладбище.

– Смотри, Джек, – прошептала Вайолет, указывая на струйку густого белого пара, поднимавшуюся из гробницы неподалеку. – Туда я упала – там труба, ведущая в белую комнату. Туман поднимается к небу и образует облака, влияющие на сознание. Видишь?

Джек молча кивнул.

– Там находится проход, который мы ищем? – спросил он.

– Нет. – Вайолет покачала головой, пробираясь по заросшей сорняками тропинке и отыскивая дорогу по памяти.

В темноте, осторожно, она прошла мимо сломанных крестов и заросших надгробий и остановилась возле гробницы, в которой, как она видела, исчезли Том и остальные.

– Туннель до Окраины должен быть где-то здесь, – сказала она, оглядываясь на Джека. – Нужно выяснить, как открыть проход.

Гробница выглядела как большой прямоугольный каменный ящик. Приятели обошли его кругом в поисках входа. Вайолет наклонилась, изучая каменную плиту, и тут Джек рассмеялся.

Она нервно подняла глаза – на кладбище смех звучал как-то не так.

– Джек, где ты? – прошептала она, не видя его.

– Здесь! – сказал он, появляясь с другой стороны гробницы.

Вайолет ахнула и отшатнулась назад.

– Иди сюда, глянь-ка на это, – сказал Джек, снова пригибаясь.

Вайолет поднялась с земли и обошла гробницу. Джек сидел на корточках и, казалось, читал стихи, вырезанные на каменной плите.

О ФОРТУНА!

КТО ИЗ БЕССМЕРТНЫХ К СМЕРТНЫМ ЖЕСТОЧЕ ТЕБЯ!

ТЫ РАДА ИГРАТЬ ЧЕЛОВЕКОМ![3]

Квинт Гораций Флакк

– Что за имя! – усмехнулась Вайолет. – Я бы убила маму с папой, если бы они меня назвали Гораций Флакк!

– Он был древнеримским поэтом, – сказал Джек.

– Откуда ты знаешь, Джек? Ты просто кладезь знаний, – усмехнулась Вайолет.

– В приюте было много старых книг, и я прочёл их все. Мне очень нравится, как он пишет.

Джек сильно отличался от Мальчика.

– О да, – ответила Вайолет, не зная, как реагировать. – А он пишет приключенческие рассказы? Я люблю хорошие приключения.

– Он был древнеримским поэтом, Вайолет, – повторил Джек немного нетерпеливо.

– Ну, я тоже люблю стихи, – строго сказала она, раздраженная тоном Джека. – Он, может, и хороший поэт, но что вообще означает «жесточе»? Кто так выражается?

– В любом случае, – сказал Джек, не обращая внимания на ответ Вайолет, – посмотри на слово «играть». Оно отличается от других. Все остальные слова высечены в камне, но «играть» выступает наружу. Может, если…

Джек мягко нажал на это слово. Послышался слабый щелчок, и маленький каменный прямоугольник со словом «ИГРАТЬ» провалился в стенку гробницы.

Раздался знакомый скрежет. Вайолет и Джек, разинув рты, смотрели, как передняя плита гробницы опускается, открывая ступени, ведущие под землю.

– Потрясающе, – сказал Джек, вставая.

– Надеюсь, никто не слышал этого шума, – прошептала Вайолет. – Вот уж не хотелось бы, чтобы они знали о нашем приходе.

Джек глубоко вздохнул.

– Наверное, нужно войти? – Он нервно посмотрел на Вайолет.

Девочка кивнула, и они вместе начали спускаться по ступенькам. Мурашки пробежали по спине Вайолет. Мама всегда говорила, что пройти по чьей-то могиле – плохая примета. Интересно, что бы она сказала о спуске внутрь могилы?

Джек остановился на лестнице на полпути вниз. Он положил пальцы на маленький прямоугольный кусок камня, выпирающий из стены гробницы. Это, вероятно, был тот самый фрагмент со словом «ИГРАТЬ».

Джек вновь нажал на него, раздался щелчок, а затем опять послышался странный скрежет. Узкая передняя плита гробницы стала подниматься, и проход постепенно погрузился в полную и абсолютную темноту.

– Мы не взяли с собой ничего, чтобы посветить, – запаниковала Вайолет, неуверенно спускаясь по оставшимся ступенькам на ровную землю.

– Просто подожди, пока глаза привыкнут, – прошептал Джек. – В приюте нам не разрешали зажигать по ночам свет в спальне, но я всё равно читал. Привык к темноте.

Через несколько минут, как и сказал Джек, её зрение достаточно обострилось, чтобы разглядеть окружающее.

Стены туннеля были коричневыми и неровными, как грубо обработанная земля. Пол покрывали истёртые каменные плиты, а над головой висела цепочка негорящих лампочек. Туннель показался Вайолет очень знакомым.

– Пойдём прямо? – прошептала она.

– По-моему, другого пути нет, – ответил Джек, стоявший у неё за спиной.

Они тихо двинулись вперёд по проходу. Джек тяжело дышал, и Вайолет понимала, что он нервничает. Привыкнув к темноте, они зашагали быстрее.

Приятели прошли совсем немного, и тут Вайолет увидела слева комнату и быстро нырнула внутрь. Каменное пространство было завалено коробками, а высоко в противоположной стене вращался огромный пропеллер.

– Здесь они хранят газ, – взволнованно прошептала она. – Медсестра поймала меня прямо возле этой комнаты. Недалеко отсюда камера, в которой держали Конора и Беатрис.