Оксану Соболев поначалу не воспринимал совсем. Он явно показывал, что стажёр ему в тягость и он бы запросто мог прожить без этой весёлой нагрузки. Но, поездив с ним на объекты, Оксана стала замечать, что Соболев стал более приветлив с ней. Может, ему просто некуда было деваться, раз она рядом, приходилось всё время поддерживать контакт. Но Оксане хотелось думать, что в потепление отношений между ними и она приложила руку. Хотя сперва это были просто приятельские отношения. Словно между двумя боевыми товарищами. Но когда он при ней впервые спас ребенка, Оксана совершено по-другому посмотрела на этого человека. Она впервые увидела мужчину как некий правильной образ, который может быть смелым и при этом не задаваться, может быть сильным, но при этом не напоказ. Особенно Оксану поразило то чувство ответственности, которое нёс с собой Соболев, словно пушистое одеяло, которым он накрывал каждого, кто попадал в его поле зрения. Может, поэтому он и был нелюдим. Он просто не хотел брать на себя слишком много. В какой-то момент Оксана поняла, что Кирилл ей уже интересен не только как сослуживец и наставник, но и как мужчина. Она пыталась понять, почему такой почти идеальный образец остаётся один. Расспросив тех редких людей на работе, с кем общался Соболев, Оксана узнала, что женщина у Кирилла была. Они долго жили вместе, но потом она бросила его, уйдя к его более успешному другу. Пару раз Оксана хотела вывести Кирилла на личный разговор и узнать все подробности, но он тут же замыкался и переставал общаться даже на невинные посторонние темы. В конце концов, это было не важно, что у него было в прошлом. В её прошлом тоже зияли дыры разочарований, значило ли это, что ей хочется этим с кем-то делиться? Конечно, нет. Хотя о прошлом Оксана не забывала. Она помнила свой интерес к триггерской программе и, получив допуск к местной сети, проникла в неё. К сожалению, ничего существенного она там не обнаружила, за исключением того факта, что данные на местный сервер приходят из центра, а не напрямую с датчиков. Но это она объяснила для себя обычной бюрократией и извечной отечественной бестолковщиной. Со временем она бросила эти хакерские набеги, потому что жизнь триггера оказалась гораздо интересней. Выезды на ситуации были сродни спецоперациям по спасению людей в местах катастроф, какие показывают в новостях. Они будоражили, пугали, восхищали. Каждый такой выезд был не похож на другой, триггерам постоянно приходилось придумывать новые способы нейтрализации разрушений. Несмотря на ограниченный набор методов, мастера каждый раз придумывали что-то новое, потому что каждый случай почти всегда был уникальным. Нет, ситуации были часто похожими, но вот условия… Оксана помнила, как на одной неделе они трижды выезжали на возможное возгорание в результате замыкания проводки. И казалось бы, можно было бы ограничиться стандартными схемами решения подобных проблем. Но в каждой квартире были свои условия: в первой лежал невыносимый (во всех смыслах) дед после инсульта, во второй была какая-то невероятно дорогая раритетная мебель, которую нельзя было подвергать любым воздействиям, включая уличный воздух, а в третьей и вовсе жили какие-то наркоманы, решившие держать оборону от триггерской службы. Эта работа была чистым творчеством, как Оксана его понимала. А если учесть тот романтический флёр, который в глазах девушки все больше окружал её наставника, то можно сказать, что она была счастлива. Единственная вещь, которую ей хотелось преодолеть, – это дистанция между ней и Кириллом, который, казалось, совсем не замечал в ней девушку. А ведь она знала, что нравилась мужчинам. Не успев поработать и месяца, она уже спровоцировала потасовку между двумя мастерами, которые хотели назначить ей свидания. Но ей это было неважно, ей был интересен один конкретный триггер, который с каждым днём становился для неё всё ближе и значимее.

Когда началась вся эта заварушка со спецагентом и Валерием Игоревичем, Оксана очень испугалась. Испугалась, конечно, не за себя, а за Кирилла. Она ещё не знала всего, но чувствовала, что он попал в неприятности. Она понимала, что Соболев – удобная мишень для разного рода интриг и провокаций, он прямой, честный, порядочный. Он не сможет оставить людей в беде или не выполнить обещаний. После убийства Михалыча и Юры она утвердилась в мысли, что Кириллу нужна помощь, но она не знала, как предложить её. Мало того, что он избегал разговоров, так ещё и отталкивал Оксану, явно что-то скрывая. Она ещё тогда не думала, что он это делал из желания её обезопасить, огородив от опасных игр. Оксане казалось, что это просто безразличие. Но ей уже было всё равно, её мучило незнание и непонимание всей ситуации. Она решила следить за Соболевым, сперва подбросив ему жучка на мобильник, а потом и впрямую, старым проверенным способом. Она знала, что Соболев встречается со спецагентом, так же она понимала, что у Кирилла есть какие-то секретные дела с начальником. Ей сразу стало понятно это противостояние, но пока она не могла определиться, на чьей стороне. Пока не увидела, как Валерий Игоревич спасает Стаса от каких-то хулиганов. Начальник и раньше ей казался более адекватным вариантом в сравнении с неприятным даже на вид сотрудником центра. А после этой истории совсем прониклась к нему. Однако когда Кирилл обратился к ней с просьбой помочь поставить жучок на компьютер Валерия Игоревича, она ни секунды не думала, понимая, что, оказавшись случайно в нужном месте и в нужное время, она получила шанс на сближение с Соболевым. И шанс она свой не упустила.

Последняя неделя была для неё как праздник. Вокруг кипела жизнь, шпионские страсти, опасности, Кирилл. Удивительно, что он достался ей. Видимо за все те несчастья, которые она уже успела хлебнуть в свои годы. Он был нежным, чутким, добрым с ней. С ним было хорошо, весело и всегда интересно. Оксана впервые за много лет почувствовала себе счастливой. И даже та адская правда, которая обрушилась на неё, Оксану не пугала. Она всегда знала, что мир – дерьмо, полное разочарований, подлости и глупости. Конечно, она не подозревала о масштабах, но ей было всё равно. Её личное счастье, её маленькая, вдруг ставшая светлой жизнь волновала её гораздо сильнее. И вот в этом аспекте она очень переживала за дело, которое, по обыкновению, взвалил на себя Соболев. Он был центром её счастья, и любая угроза в его сторону ощущалась как угроза ей. Когда он отправился к Валерию Игоревичу, оставив её праздновать посвящение в триггеры, Оксана уже знала, что это кончится плохо. Она чувствовала это, жизнь её научила. Это нельзя было назвать интуицией в полной мере, ведь интуиция работает в разных направлениях, не только в плохом. Но у Оксаны была интуиция только на плохое. Она помнила, как сжималось сердце всякий раз, перед тем как с ней что-то случалось: когда умерли родители и бабушка, когда бросил Саша и она осталась одна. Вот и сейчас, среди праздничного застолья и веселых лиц, она не могла даже улыбнуться, чувствуя, как вновь тревожно сжимается её сердце.

Не досидев до конца празднования и не выпив ни рюмки, она вышла на улицу и набрала номер Соболева. Телефон не отвечал. Она подождала несколько минут и позвонила снова. И снова ей никто не ответил. Вдруг из ресторана вывалился Лёха и возбуждённо-пьяным голосом объявил, что у них в конторе происходит задержание. Приехали сотрудники разных силовых структур и даже нацгвардия. Уже арестовали Казанцева и (тут Оксана чуть не рухнула в обморок) Соболева. Алексей вызвал такси и сказал, что все собираются туда ехать. Оксана, конечно, заявила, что поедет с ними вместе. А потом были долгие страшные минуты ожидания в такси. А когда они приехали к работе, то вся операция уже закончилась. Из участников остался только Рома, который стоял на крыльце, курил и смотрел вдаль. Он-то и рассказал подробности о том, что задержали только двоих – Соболева и Казанцева. Его и секретаршу Леночку привлекли как понятых. А ещё он рассказал, что хоть с ним никто не делился, но он всё равно узнал, за что задержали его коллег – за терроризм. Это вызвало бурю эмоций и негодования со стороны подвыпивших мастеров, но только не у Оксаны. Она спросила, знает ли Рома, куда их повезли, и, получив отрицательный ответ, больше ничего не спрашивая, пошла домой. Ей нужно было побыть в тишине и одиночестве, чтобы переварить информацию и решить, как действовать дальше.