Далее, факт остается фактом (и вам всем пришлось с этим смириться), что почти все вы подозреваетесь как потенциальные убийцы Реймонда Джентри. В свете того, что произошло сейчас, дело, однако, обрело новое измерение, значения которого никто из вас, по-видимому, еще не осознал.

– Новое измерение? – произнесла Кора Резерфорд.

– Да, мисс, подумайте немножко. Поскольку, как я могу предположить, покушение на жизнь полковника произошло, когда вы все отдыхали в ваших комнатах… и да, можете мне не напоминать, я прекрасно знаю, все супруги могут и, без сомнения, все поручатся – чего бы такое ручательство ни стоило, – что были вместе все это время. Но поскольку, как я уже сказал, произошло оно, когда вы все уединились, следовательно, почти все должны равно рассматриваться как подозреваемые в попытке убить Роджера Ффолкса.

– Возмутительнейшая нелепость! – взорвался Ролф. – Что, собственно, вы предполагаете? Что кто-то из нас удалился в свою спальню и тут же выскользнул из дома в завывающий буран и наугад пульнул в полковника?

– Кто-то, доктор, КТО-ТО же пульнул в полковника. Полагаю, вы согласитесь, что этот же кто-то, этот дьявольски умный кто-то, прежде пульнул в Реймонда Джентри на чердаке?

Ни у кого как будто не нашлось подходящего контраргумента, так что он принял их молчание за знак согласия и продолжал:

– Ну так вернемся к тому, что можно предпринять сейчас в отношении состояния полковника. И вот вы, Ролф, один из потенциальных подозреваемых – согласен, не более и не менее, чем все остальные в этой комнате, – вы и глазом не моргнув говорите мне, что хотите, чтобы его перенесли в спальню, где вы затем сделаете ему укол. Бесспорно, звучит это обоснованно и естественно, да только, как вы не можете не понимать, едва ли благоразумно, чтобы я даже при таких экстраординарных обстоятельствах позволил подозреваемому в убийстве вколоть неизвестную жидкость в тело одной из жертв убийцы.

Ответьте мне, доктор, – затем властно потребовал он, – по вашему мнению, мнению такого же профессионала в своей области, как я в своей, так ли я нелогичен?

– Нет, Трабшо, вы не нелогичны, исключая один момент.

– Какой же?

– Вы сами только что назвали убийцу Джентри, предположительно также покусившегося на полковника, «дьявольски умным». Верно?

– Верно.

– Так скажите, насколько умно с моей стороны было бы сообщить всем вам здесь, включая и удалившегося на покой скотленд-ярдовского сыщика, что я намерен сделать Роджеру безвредный укол, – и тут же ввести ему летальную дозу чего-либо. Случись затем с полковником что-то, тогда, как вы, разумеется, понимаете, вместо приятного сочного набора подозреваемых остался бы только ваш покорный слуга.

– Совершенно верно, – сказал Трабшо. – Именно то, что я и ожидал от вас услышать. И к этому ходу рассуждений у меня есть только одна претензия. Не имея медицинского образования, я не смог бы доказать – ДОКАЗАТЬ, доктор Ролф, ведь для закона обвинения без доказательств не стоят ничего, – что именно этот укол стал причиной… ну, скажем, сердечного приступа, который позднее убил бы полковника.

Если бы следствием стал роковой сердечный приступ, разумеется, ваше положение выглядело бы скверным. Но, повторяю, сам я слишком мало осведомлен в подобных вопросах, чтобы прийти к твердому и безоговорочному выводу, что подобное следствие восходит именно к этой причине. И, говоря откровенно, мне не хотелось бы попасть в такой просак, пусть я тут и неофициально. Мой долг остается прежним, и я изменил бы ему, если бы просто сказал вам: да, конечно, сделайте ему этот укол, поступайте, как считаете нужным. Извините, но вы должны понять положение, в каком я нахожусь.

Ролф на минуту задумался, взглянул на распростертого на кушетке полковника, ничего не ведающего о бушующем вокруг него споре, затем снова обратился к старшему инспектору:

– Да, все это логично. Но и я оказался в тяжелом положении. Каковы бы ни были ваши сомнения и опасения, Трабшо, я знаю, что сейчас необходимо моему пациенту, а Роджер вот уже много лет мой пациент, а не ваш. Ему необходимо – повторяю, необходимо – немедленно Дать морфий. Или я не отвечаю за последствия. Как минимум может наступить опасно длительная реакция на физический и психический шок, который он уже перенес.

Ролф обернулся к Мэри Ффолкс, напряженно слушавшей их спор.

– Мэри, дорогая моя, – сказал он, – я намерен предоставить решение вам.

– Мне?

– Вопрос заключается в том, доверяете ли вы мне?

– Доверяю ли я вам? Ну, я… ну разумеется, я доверяю вам, Генри, вы же сами знаете.

– Нет, – неожиданно сказал Ролф.

– Нет? Но я же только что сказала «да».

– Нет, Мэри, боюсь, в таких обстоятельствах подобного рода нерешительного вежливого кивка одобрения недостаточно.

– Господи, но почему необходимо все так усложнять?

– Ответьте мне «да» или «нет», Мэри, – сказал Ролф. – Доверяете ли вы мне сделать Роджеру укол, который ему необходим, как я считаю, если мы хотим предотвратить опасную метаболическую реакцию?

Хотя взгляд, которым одарила его Мэри Ффолкс, взгляд, рожденный долгой дружбой, уже беззвучно ответил на его вопрос, она тем не менее сказала тоном, предназначенным рассеять все дальнейшие сомнения:

– Да, конечно, доверяю, Генри. Пожалуйста, сделайте для Роджера все, что в ваших силах.

Мэдж Ролф тихонько с благодарностью сжала ее запястье, а жена полковника теперь обратилась к Трабшо:

– Старший инспектор, мне понятна ваша осторожность, я благодарна вам за нее, по я много лет знаю Генри Ролфа и как врача, и как друга, и я без колебаний доверяю моего мужа его заботам. Будьте добры, не препятствуйте ему.

Полицейский понял, что потерпел поражение.

– Хорошо, миссис Ффолкс, тут я вам уступаю. Все мои профессиональные инстинкты против, но пусть так. Здоровье вашего супруга важнее. Итак, – повернулся он к Ролфу, – теперь, когда этот вопрос улажен, что надо делать?

– Первое, – сказал Ролф, – кто-то из вас, дамы, должен вскипятить воды и побольше!

– Вскипятить воды? – воскликнула Кора Резерфорд. – Знаете, Генри, меня часто удивляло, почему, какой бы ни была болезнь, вы, доктора, всегда требуете, чтобы вскипятили воды. Ну что вы с ней делаете?

– Бога ради! – вскричал Ролф, доведенный до белого каления. – Неужели вы не можете просто сделать то, что вам поручают, и не задавать идиотские вопросы?

Он обернулся к жене:

– Мэдж? На тебя я могу положиться, правда? Ну так горячей воды, и немедленно.

Потом, обернувшись к Трабшо:

– Мы, мужчины, тем временем должны уложить Роджера в его постель. Бы с Доном не поможете отнести его наверх в спальню?

– Ладно. Давайте, Дон.

Мэри Ффолкс попыталась подняться на ноги.