– Тебе бы съездить его проведать, – проговорила она, переводя взгляд на Джоша. – Скоро твой отец станет единственным близким тебе человеком. Сделай первый, самый трудный, шаг, а остальные будут легче, ты и не заметишь.

– Не ты ли говорила, что, пока мы здесь, такие мысли под запретом?

– Хорошо, – покорно согласилась Хоуп, – дождемся конца этой песни. Если он еще раз затянет свой припев, ты станешь свидетелем небывалого полета пивной кружки. Ты продумал план на сегодняшний вечер?

– Тебе все еще хочется в рыбный ресторан?

– Я готова слопать краба прямо в панцире, лишь бы больше не слышать этого субъекта!

Они возвращались к себе в коттедж пешком через весь городок. Другим концом улица упиралась в пляж. Хоуп пожалела, что не оказалась здесь в июне, до возвращения Барта, задолго до заката. Но, опомнившись, она подумала, что пламенеющее над золотым пляжем солнце – всего лишь банальная открытка, а в их путешествии на Нантакет каждая секунда должна быть особенной.

– Да здравствует осень! – торжественно воскликнула Хоуп и поспешила чмокнуть удивленного Джоша в щеку. – Не волнуйся, милый Джош, я найду взаимопонимание сама с собой.

Вернувшись, она сбросила одежду и пошла принимать душ. Высунув из-за занавески голову, она привлекла внимание Джоша к своей вызывающей наготе; иными словами, она дала ему полминуты на то, чтобы к ней присоединиться, разрешив даже остаться в носках на случай, если избавление от джинсов займет слишком много времени.

Перед выходом она заметила про себя, что он мог бы накинуть пиджак, ведя ее на романтический ужин на острове. Она, например, сообразила захватить сюда чудесное черное платье, в которой казалась себе более высокой: черное, говорят, удлиняет силуэт. Она на всякий случай уложила его в дорожную сумку: предусмотрительность не помешает, когда любимый предлагает устроить уик-энд в разгар недели. Поэтому, видя, как он натягивает джинсы и свитер толстой вязки, она погрустнела.

Любуясь ею в прелестном черном платье, Джош заявил, что она очень красива, просто блеск.

– Знаю, – отозвалась она, – если бы ты меня не знал, то поверил бы, что я даже не больна, но все дело в том, что ты меня знаешь, Джош…

– Разве мы не…

– Все правильно, я виновата, это все пиво, я немного под мухой, да и ты тоже, вон как элегантно вырядился!..

– Тогда, может быть… – сконфуженно залепетал Джош. – Может, тебе тоже лучше переодеться во что-то более комфортное.

Слово «комфортный» она ненавидела, оно казалось ей до того скучным, что она начинала грубить, услышав его. Как-то вечером Касуко призналась, что мечтает о комфортной жизни с мужчиной, и у нее сразу возникла идея познакомить ее с Люком.

– Объясни смысл слова «комфортный», пока не разразился наш первый экзистенциональный кризис.

Конечно, она могла списать свою ворчливость на Барта, но отлично знала, что он ни при чем. Просто ей хотелось, чтобы в этот вечер Джош постарался выглядеть элегантно, как она.

– Это одежда, в которой не страшно испачкаться.

– Час от часу не легче!

Стягивая через голову платье, она спросила:

– Набедренная повязка из мешковины годится? Если ты решил устроить мне турне по барам, то я, конечно…

– К сожалению, тот, где мы пили пиво, от которого тебя так разобрало, единственный, который открыт в это время года. Можешь хотя бы разок довериться мне и не задавать вопросов?

– Не уточнишь это свое «хотя бы разок»? Я потащилась с тобой на безлюдный остров, и ты еще нахально заявляешь, будто я тебе не доверяю!

– На острове шесть тысяч жителей, необитаемым его точно не назовешь.

Хоуп подумала, что Барт все же сыграл свою подлую роль в этом дурацком споре. Если этот плюгавый хитрюга думает, что может испортить такой чудесный уик-энд, устроенный в разгар недели, то она докажет, что он просчитался. Она мигом успокоилась, порылась в сумке и вспомнила, что ее джинсы и черный свитер валяются в ногах кровати. Она подцепила то и другое большим пальцем ноги, по очереди подбросила в воздух и ловко поймала.

– Наверное, лучше обойтись без косметики?

– Наоборот. Жду тебя внизу. Так будет лучше.

Через несколько минут Хоуп спустилась по лестнице, взяла Джоша под руку и как ни в чем не бывало повела его прочь от коттеджа.

– Ну, милый Джош, в какое же престижное место ты поведешь меня ужинать?

Джош промолчал, только улыбнулся уголком рта.

В мертвый сезон мало что было открыто, посреди недели – и того меньше. Но Джош постарался преодолеть эту трудность, и, когда они в своем неряшливом облачении вошли в чопорный зал, где ужинали немногие разодетые клиенты, Хоуп испугалась, что под влиянием морского воздуха он решился на дерзкую провокацию.

Поспешивший им навстречу официант коротко кивнул Джошу, давая понять, что он в курсе дела, и снова исчез в кухне.

Джош терпеливо ждал. Хоуп слишком хорошо его знала, чтобы не заметить, как он радуется. Оставалось понять причину.

Через десять минут официант вынес деревянный ящик и бумажный пакет.

– Ваш заказ, сэр. Рулеты в пакете. Они вегетарианские, как вы просили. Мы взяли на себя смелость добавить две порции нашего чудесного домашнего пирожного, за наш счет, разумеется.

Джош вежливо поблагодарил официанта и жестом показал Хоуп, что можно уходить.

На улице она наконец, сгорая от нетерпения, спросила:

– Что в ящике?

– Все, что нужно для чудесного ужина под звездным небом.

Не добавив больше ни слова, он повел ее по узким улочкам к пирсу, уходившему далеко в море.

– Оттуда вид еще лучше, – сказал он, указывая на дальний край пирса.

Там Джош поставил ящик у ног Хоуп, извлек из кармана ножик и, выдвинув лезвие, подал ей.

– Эта честь предоставляется тебе, – сказал он, указывая на бечевку.

Подняв крышку, Хоуп обнаружила внутри шесть внушительного размера омаров.

– До чего же я тебя люблю! – воскликнула она, осыпав Джоша поцелуями.

Ракообразным была дарована свобода. Выпуская каждого, Хоуп давала ему имя.

После завершения церемонии Джош зажег две свечи, водрузил их на салфетки, расстеленные за неимением скатерти на досках, и предложил Хоуп сесть и приступить к долгожданному ужину под звездами.

Рулеты были вкуснейшие, пальчики оближешь. они запили еду маленькой бутылкой калифорнийского вина, а шоколадные пирожные умяли, не оставив ни крошки.

Хоуп уставилась на воду, туда, где только что исчез в водовороте пузырей последний выпущенный на волю омар. С наслаждением наполняя легкие вечерним воздухом, она взяла Джоша за руку.

– Столкни меня в море, милый Джош. Мне тоже хочется получить второй шанс.