В ветровое стекло упруго ударил ливень, мокрая щебенка заблестела в свете фар. «Камаро» немного повело вбок, и Люку пришлось вцепиться в руль, чтобы машину не занесло.

– Это мы поймем, только когда продолжим эксперименты, – сказал он.

– Ты уж меня извини, Люк, но это будет не сразу. Мне надо подумать. Как-то слишком быстро все понеслось, у меня чувство, будто мы играем с огнем.

– Хочешь остановиться именно тогда, когда мы с тобой прикоснулись к тому, о чем мечтали столько лет? Тебе хватило для этого всего лишь приступа тоски при виде лица твоего папочки? Тоже мне научный подход! Какой ученый, достойный так называться, не испытывает тревоги, приближаясь к цели? Как будто генетическая медицина, клонирование, искусственный интеллект не вызывали опасений!

– Может, и вызывали, но, повторяю, то, что я только что пережил, сильно меня встревожило: я столкнулся с машиной, играющей с моим сознанием, чтобы мною манипулировать.

– Как ты торопишься! Пока что мы всего лишь споткнулись об один эпизод памяти. Говорить о каком-либо сознании слишком рано.

– Тормози, ты нас угробишь!

Люк свернул с автомагистрали. Спустя несколько минут машина подкатила к дому Джоша. Он ушел, не попрощавшись с другом.

Люк задумчиво проводил его взглядом. Джош вывел его из себя, и он решил пока не возвращаться домой.

Оставив машину на парковке кампуса, Люк побежал под дождем к профессорскому корпусу: он получил ключ от его дверей вместе с должностью ассистента.

Он поспешно прошагал по коридору, вошел в кабинет Флинча и сел в его кресло. Потом выдвинул ящик стола, достал лист бумаги, написал маленькую записку и, положив в конверт, оставил на видном месте.

* * *

Ночь и день, проведенные рядом с Хоуп, помогли Джошу навести порядок в мыслях. Следующим вечером он снова отправился в Центр, чтобы продолжить опыты.

Ему удалось убедить Люка на некоторое время прервать контакты с «Нейролинком». Люк скрепя сердце согласился и отключил веб-камеру.

Как-то вечером Флинч явился к ним в лабораторию в поздний час, когда остальные исследователи давно разошлись. Джош не успел снять шлем, и Флинч уставился на него с подозрением.

– В этом шлеме вы вылитая обезьяна, дружище, – проговорил он, поморщившись.

Джош расстегнул ремешок, и Люк водрузил шлем на подставку.

– О чем вы думали?! – прогрохотал Флинч.

– Ни о чем мы не думали, сэр, – в замешательстве ответил Джош.

– В этом я вас и упрекаю. Вы догадываетесь, сколько стоит предоставленное вам оборудование? Полагаю, что нет. Уж не вообразили ли вы, что порядочные, но безответственные люди отдали эти игрушки в полное распоряжение еще более безответственных мальчишек?

– Не совсем, – пробормотал Джош.

Люк молча складывал инструменты, как будто это могло спасти их обоих от взбучки, устроенной Флинчем.

– Я запретил использовать «Нейролинк» на человеке, и теперь, когда вы опять приобрели человеческий вид, снова спрашиваю: вы что, обезьяна? Заприте лабораторию на ключ. Жду вас снаружи. – Отдав эти распоряжения, Флинч вышел.

Люк и Джош, не говоря ни слова, кинулись на стоянку. Они были настороже, и не зря: клаксон заставил их оглянуться.

Флинч ждал их в своей машине, «кадиллаке» – седане, сиявшем хромом, с запахом дорогой кожи в салоне. Он жестом велел им сесть к нему. Люк нырнул на заднее сиденье, предоставив Джошу место смертника.

Профессор молча тронулся с места и проехал пару километров, прежде чем свернуть на обочину пустынной дороги. Открыв бардачок, он запустил в него руку и достал пачку сигарет.

– Выйдем, – предложил он. – Никто не знает, что я курю.

Дорога вилась среди полей, уходивших за горизонт.

– Зачем мы сюда приехали? – осмелился спросить Джош.

– Разве не ясно? Подышать воздухом.

Люк незаметно пнул Джоша, призывая его заткнуться. Флинч еще не закончил свое наставление. Раз он решил увезти их из Центра, значит, у него были на то веские причины.

– Вы достигли замечательных и пугающих результатов, – проговорил он, выпуская длинную струю дыма. – Само собой, никто не должен о них знать. Я прошу вас принять все необходимые меры для более эффективной защиты ваших персональных данных. У меня вопрос: можно назвать это клоном вашего мозга? Хотя это не важно. действуйте так, чтобы никто, кроме нас с вами, не заподозрил, чем вы занимаетесь. Раз мне удалось распутать ваши проделки в наших серверах, то это и другим под силу, а я бы хотел, чтобы никто и дальше ничего не понимал. Сегодня никто не сможет предугадать, как на это прореагировал бы наш Наблюдательный совет. Я сам не разобрался, в восторге я от этого невероятного научного прорыва или, наоборот, не одобряю его.

– Чего конкретно вы от нас ждете? – спросил Люк.

– Ничего не зная о ваших проектах, я не знаю и ответа на этот ваш вопрос. Смею предположить, что вы достаточно безумны, чтобы продолжить ваши опыты. Иное меня сильно опечалило бы. Вы так близко подошли к глубинной сути жизни, возможно, даже ее ухватили, но не воображайте, что вы ее поняли. Одно дело – поймать дикое животное, совсем другое – предвидеть, как оно себя поведет, третье – его приручить. Излишне вам напоминать, какой страх до сих пор внушает искусственный интеллект. А теперь представьте, какая возникла бы паника, если бы просочилась новость, что двое учеников чародея вооружили его человеческим сознанием! Будьте начеку, вы понятия не имеете, как он будет развиваться.

– Как вы нашли наш раздел в сервере? – спросил Джош.

– Лучше озадачьтесь вопросом, как скрыть его от всех остальных.

Флинч пообещал предоставить им независимый блок, предназначенный для хранения незаконченных проектов. Его можно было сравнить с архивным залом, где за долгое время скопилось столько пыли, что никому не пришло бы в голову что-либо там искать. Им предстояло так запрограммировать передачу своих данных, чтобы она осуществлялась между 20 и 23 часами, когда достигает максимума число запросов в сети. Недаром говорят, что лучший способ остаться невидимкой – раствориться в толпе.

Затушив сигарету, Флинч вооружился флаконом дезинфицирующей жидкости, протер руки и вернулся в машину.

– Вас подвезти или предпочитаете прогуляться по полям?

* * *

Через две недели все данные перекочевали на сервер, где никто больше не мог их отыскать, кроме тех, кто знал об их существовании и местонахождении. Джош и Люк возобновили свои эксперименты. Раз в неделю они устраивали сеанс коммуникации между Джошем и «Нейролинком». К концу сеанса Джош совершенно терял силы, для восстановления ему требовалось несколько дней.

11

Наступил вечер 4 июля. Город украсился гирляндами и трехцветными огнями. Почти на всех фонарных столбах красовалась реклама – меню ресторанов и музыкальные программы клубов, посвященные национальному празднику. Но ничто не могло соперничать с концертом на большой эспланаде у реки Чарльз. Он традиционно начинался в восемь вечера и завершался спустя два часа грохотом барабанов, оповещавшим о самом захватывающем моменте торжеств – грандиозном фейерверке, который запускали с речной баржи.