Когда сигарета догорела до фильтра, Боря понял, что, как бы ни был огромен мир, нет уголка, который бы в данный момент его манил.

А вот возьму и полечу в Египет, решил он вдруг. Поныряю с аквалангом, покурю кальян и оторвусь не с экзотическими барышнями, а с нашими, русскими, которые все равно лучшие. Я ведь ни разу не был ни в Шарме, ни в Хургаде. Только в Александрии по работе.

Боря подошел к стенке «Хельга» (в семидесятых она украшала интерьеры советских граждан, теперь же доживала свой век на дачах, куда перевозят старый хлам, да в бедных квартирках, типа той, где он сейчас обитает) и достал из ящика, что запирался на ключ, сумку. В ней лежали документы, деньги и кредитки. Открыв ее, вынул паспорт. Стал листать…

Ехать, не ехать?

Опять звонок. И снова не Лола!

– Добрый день, Амон, – приветствовал он звонившего.

– Привет. Как ты?

– Вот сейчас надумал свалить на твою историческую родину.

– Не понял?

– Да в Египет!

– Вообще-то я русский. И фамилия об этом говорит. Боровик живет в густом хвойном лесу, бору то есть.

– Ой, да знаю я. Но почему-то ты всегда воспринимался мной как египтянин.

– Поездку одобряю. С чего вдруг решил сорваться?

– Плохо мне, Амоша, тут.

– Тут всем первое время плохо. После плохо ТАМ. Потом втягиваешься, и уже не хочется никуда уезжать.

– Думаешь, я могу перетерпеть?

– Уверен. Сам, когда возвращаюсь из странствий, неделю адаптируюсь. А ты десять лет не был на родине.

– Ко мне сейчас из полиции приедут.

– Я тебе по этому поводу и звоню. Чтоб предупредить – у тебя проблемы.

– Какие?

– Борь, они все узнали.

– Ты о чем?

– О вашей встрече в ШТАБе.

– Быть такого не может…

– Свидетель есть. И это не Сашка.

– А кто? – Он осекся. – Так, постой… А ты откуда знаешь о встрече?

– Я только что из следственного отдела. Мне там устроили очную ставку с тем дядькой с подзорной трубой, который якобы видел меня у дома Слепневых в день убийства. Ты в курсе, что такой есть?

– Про дядьку знаю. А что он тебя засек, нет.

– Якобы меня, – поправил Амон.

– И каков результат очной ставки?

– Он меня не опознал. Сказал, что тот мужчина моложе был. Зато припомнил еще одного товарища, который заходил в подъезд. Но не после Кости, а до. И судя по фотороботу, им был ты.

– Черт…

– Не хочешь рассказать, зачем вы встретились в ШТАБе? Вы ведь там встретились, я прав?

– Нет. Только собирались. Я позвонил Косте с автомата (у меня батарея села в мобильном), сказал, что приехал. Я находился в его районе, хотел пересечься. Я ж его дольше всех вас не видел. Но он сказал, что не дома. И будто вообще не в Москве. Он назначил мне встречу ночью в ШТАБе. Просил не звонить ему больше, а явиться в определенное время (код от замка сообщил). Я сделал, как он просил.

– Прежде чем продолжишь, скажи: тебя это не насторожило?

– Конечно, насторожило. Я понял, что Костян опять вляпался. Решил, что он скрывается и не может ни дома показаться, ни в каких-то людных местах. А ШТАБ – это наша нора. В ней безопасно.

– И ты приехал в назначенное место?

– Да. И прождал Костю минут тридцать. Но он так и не появился. Тогда я покинул ШТАБ.

– Свидетель этого не видел.

– Наверное, он отходит от своей трубы хотя бы на пару минут, чтоб нужду справить. Приехав домой, я отключил звук на телефоне и лег спать. Звонить Косте не стал, как он и просил. Но когда обнаружил неотвеченные вызовы от него, набрал. Мне ответил опер Сергеев.

– А к Слепневым ты не заходил?

– Нет. Я что, ненормальный, ночью заваливаться к людям?

– Похороны, кстати, завтра. Организовывают все Наташа с Валерой. С нас присутствие и денежка «на гроб».

– А что там с ней за история? Я что-то неверно понял, и ее не арестовывать вчера приходили?

– Раз она на свободе, значит, не за этим. У Валеры завтра спросишь. Желаю удачи на допросе. Пока.

– Спасибо, пока.

Отключившись, Боря некоторое время сидел, вертя в руке паспорт, потом убрал его в сумку, ее вернул в «Хельгу». Придется остаться, чтобы все не испортить!

Она страшно не выспалась. Это неудивительно, если учесть, что угомонились они с Барни часа в три ночи. А в семь тридцать Ладе пришлось встать.

Барни был приятным парнем, она его подцепила в клубе полгода назад. Они встретились всего дважды, после чего она перестала ему звонить, а также брать трубку, когда это делал он. Парень был не так хорош в койке, чтобы терпеть его позерство. Строил из себя невероятной крутизны личность, широко известную в арт-кругах. А на деле его фантазии хватило только на то, чтобы сменить свое имя Ринат на Барни (Лада, правда, не поняла зачем).

Но выбора у нее вчера не было. Тот, кого она предпочла бы увидеть у себя, отдыхал где-то за границей. Другой, тоже неплохой вариант, съехался с девушкой и сорваться из дома по щелчку не мог. Предложил перенести встречу на завтра, но Лада не стала продолжать разговор и повесила трубку. Еще один парень из совсем далекого прошлого не ответил на звонок. Оставался только Барни.

Лада набрала его номер. Ответил он после третьего гудка и с радостью принял приглашение приехать в гости.

Появился Барни через час. Лада успела принять душ, облачиться в красивый пеньюар и выпить вина.

– Это тебе, – сказал он, протянув ей розу.

Она приняла ее с улыбкой. Хоть всегда считала, что лучше цветов не дарить вовсе, чем в количестве одной штуки. Исключением могла быть только орхидея.

Но сам Барни был хорош. Впрочем, другие в ее постель не попадали. За то время, что они не виделись, парень отрастил волосы, которые когда-то сбривал, и проколол бровь. И то, и другое ему шло.

Она предложила ему чаю. Он отказался и увлек ее в спальню…

Выпроводив Барни поутру, Лада стала быстро собираться на работу. Пока пила на кухне кофе (первую чашку – за день их будет еще пять), смотрела в окно. Обзор из кухни был отличный, и она увидела джип Амона. Что ж, проворонила его вчера. Не до него как-то было.

В контору она приехала вовремя. Ее ждал сюрприз.

– Доброе утро, – приветствовал ее Коля с очень уж радостной улыбкой.

– Привет. Ты чего сияешь, как медный таз?

– Сюрприз у меня для вас! – И он выложил на стол лист бумаги. Нахмурившись, Лада взяла его в руки, прочла текст. – Как?