А вот легион, где все части постоянно взаимодействовали между собой, таких недостатков был не то чтобы лишен… Но легионеры как-то быстро успокоились, а сам легион стал неким аналогом землячеств. Вариант, конечно, не идеальный, гибкости у таких соединений меньше, но что поделать… В результате получилось что-то вроде мини-армий, годных больше для небольших пограничных сражений. Так что сформированные двенадцать легионов были выдвинуты в пограничные районы и стали по факту неким гибридом между внутренними и пограничными войсками – во всяком случае, именно так определил их для себя попаданец.

И именно двенадцать легионов приняли на себя первые удары вражеских армий.

В союзе с италийскими княжествами и турками, англичане начали наносить удары: налеты на Хорватию, обстрелы прибрежных норвежских поселков. Не то чтобы действенно… но императору приходилось реагировать, иначе подданные не поймут. Собственно говоря, в этом и заключалась тактика Англии – его заставляли распылять силы, держать под ружьем слишком многочисленную армию, непосильную для экономики.

Война в итоге обещала быть затяжной, но Рюген понимал, что англосаксы задумали что-то иное…

Россия, подмявшая Персию под себя, достаточно уверенно выдавливала европейцев из региона, а именно Индия приносила Британии основной доход. Парламент и король не могли не понимать этого, а значит, у них был в запасе какой-то иной план: переворот с убийством всех членов Померанского Дома, внезапное нападение соседних стран, которые числились пока нейтральными… Вариантов было достаточно много, и как доносила разведка – бритты разрабатывали сразу несколько вариантов.

Сложно? Да, но учитывая, что именно Англия стала главным домом для высокоранговых масонов, и возросшую концентрацию этих самых масонов после изгнания последних из Империи… Можно было быть уверенным – они станут сопротивляться всерьез, так что приходилось учитывать самые дикие варианты.

Грифич не любил работать от обороны и направил отряды «кусать» врагов. Легионы требовалось «обкатать» в небольших сражениях, ибо, несмотря на «ветеранское» командование, части были еще «зеленые».

Четыре легиона стояли сейчас в Эльзасе и Лотарингии, отражая набеги мелких революционных отрядов, коих во Франции развелось чрезмерно много. Еще четыре стояли на Балканах и не только отражали набеги турецких аскеров, но и сами ходили в набеги. Наконец – четыре легиона были отправлены в Грецию, «погулять».

Звучит несколько дико, но серьезных отрядов врага там не было, турецкие власти опирались на вспомогательные отряды всевозможных албанцев и на ренегатов из местных греков, коих было предостаточно. Вообще, греческие «Борцы за Свободу» откровенно разочаровали Померанского. Он и раньше не идеализировал всяческие Освободительные Движения… Так, Болгария вела достаточно вялую борьбу с оккупантами, больше в стиле «кухонных разговоров». Хорватия, Сербия и Черногория – куда как более серьезную, хотя далеко не всех «борцов» можно было назвать людьми порядочными… Но тем не менее люди что-то делали для свободы своих народов, и в общем-то – успешно.

Греки же… Начать с того, что большая часть «Борцов» была откровенными бандитами, которые не столько вели борьбу, сколько занимались грабежом своего же народа. Были и такие, что устраивались на службу к туркам этакими полицаями, но при этом в разговорах с соотечественниками важно надували щеки, намекая на некую борьбу… Заключалась эта борьба обычно в том, что «борец» тащил все, что плохо лежит. Были и настоящие патриоты, которых можно было назвать людьми порядочными, не стремящимися заработать на своем патриотизме, но немного, немного…

Легионы вошли в Грецию как раскаленный нож в масло. Пусть это избитая метафора, но она не перестала от этого быть точной! Были в Греции и сильные отряды, но сидели они в «ключевых» точках. А вот на периферии…

Шестой легион «прогулялся» аж до Теспротии – провинции, расположенной фактически в середине страны, разве что на побережье, а не в горах. По пути они разгромили множество провинциальных гарнизонов, попутно поднимая местных на борьбу. И неважно, кто из восставших пылал «Священной Яростью» к туркам, а кто просто хотел обогатиться под шумок.

* * *

Шестой легион подвел проводник, и воины нарвались на крупный турецкий отряд, напавший прямо во время марша из засады. Выиграли бой с заметным трудом: пусть турок было «всего» в пять раз больше, но это был один из по-настоящему хорошо подготовленных отрядов, плюс – «накрутили» муллы и дервиши. В итоге янычары полезли врукопашную буквально с ходу, не перестраиваясь в боевые порядки. Ошибка….

– Алла!

Турки сыпались со склонов гор, даже не пытаясь построиться в боевые порядки. Выстрелы на бегу, крики, пена на губах. Обычно подобные атаки отражались легко…

…но не в этот раз – легион не успел развернуть артиллерию, и исход сражения решался практически исключительно на холодном оружии.

Воины успели дать всего несколько залпов из ружей, да и то благодаря кавалерии, ринувшейся в самоубийственную атаку и успевшей притормозить большую часть атакующих османов.

– Лавой! – заорал командующий кавалерией трубачу. – В гору! Не сорвем атаку, так сперва пехоте конец, а потом и нам! За мной!

Трубач протрубил сигнал, и разномастная кавалерия легиона ринулась на турок – без подготовки. Да и какая может быть подготовка, когда противник – вот он, в сотне саженей!

– Руби собак! – срывая голос, закричал командующий. – Не отступать!

Удар палашом… набегающего с саблей османа не спас тюрбан, турок упал под копыта коней. Пуля оскалившегося янычара ударила Волоцкого в бедро. Нога сразу онемела и стала горячей.

– Руби! – повторил он, пришпорив коня. Вороной всхрапнул и сделал огромный прыжок, сбив янычара могучей грудью, а потом прошелся по нему копытами. Палаш славянина менее чем через полминуты был полностью покрыт кровью – настолько яростно он сражался. Нога уже не чувствовалась, а могучий конь занес Афанасия в самую гущу сражения. Накатывалась слабость из-за потери крови.

– Руби…

… и выронил тяжелый, скользкий от крови клинок. В глазах начал появляться туман, и слабеющими руками кавалерист вытащил пистоли. Прозвучали сдвоенные выстрелы, и венед, умирая, прошептал:

– Руби… собак…

Притормозили, но и сами завязли, так что в итоге в живых остался каждый четвертый кавалерист, не более… Правда, цену с турок конница легиона взяла страшную, все-таки европейское умение воевать сообща, единым отрядом – «козырь» куда более сильный, чем индивидуальная подготовка турецких воинов.

Резня была ожесточенной, но легионеры пересилили. Сперва они отразили первый порыв наступавших, в штыковой перемолов несколько накатившихся волн вражеских солдат. Затем все-таки ухитрились развернуть пушки и дать залп в упор…

– Давай, Франц, давай!

Пушки разворачивали руками, в нескольких шагах от сражения. Турки в это время стремились всеми силами пробиться к артиллерии легиона. Лязг железа, звуки выстрелов… Очередная пуля попала канониру в грудь. Мундир артиллериста окрасился кровью, Франц выпустил ствол орудия и отошел в сторону, чтобы не мешать товарищам. Сплюнув и посмотрев на слюну вперемешку с кровью, сказал задумчиво: