Вернувшись из дамской комнаты, я не обнаружила Джереми и решила, что он тоже ушел в туалет. Я открыла бардачок, чтобы посмотреть на карту, и застыла – перчатки были на месте и пахли бензином.

Мне стало не по себе.

«Не глупи, – сказала я себе, – Джереми не было никакого резона вламываться к тете Пенелопе среди ночи. Он имеет доступ к квартире в любое время».

Я, должно быть, выглядела подавленной, поскольку, сев в машину, Джереми тут же спросил:

– С тобой все в порядке?

– Конечно, – ответила я наигранно весело, но голос дрогнул.

– Тебе нехорошо? – продолжал допрос Джереми.

– Да нет, все нормально.

– Женские дела? – дразнил он.

– Не дерзи.

– Спи, – наконец отступился Джереми, – я разбужу тебя, когда мы приедем.

Разумеется, больше мне поспать не удалось. Я незаметно наблюдала за моим экс-братом, и с этого момента он казался мне совсем чужим человеком.

Когда мы подъехали к дороге на виллу, дождь давно кончился и вовсю светило солнце. Первым знаком присутствия Денби был его автомобиль с откидным верхом, припаркованный на развороте, хотя, кроме машины, многое говорило о том, что он уже на месте: звон, лязг, грохот и тому подобные звуки. Двери гаража были распахнуты, внутри горел свет.

– Его впустил Луис, ассистент Северин, – объяснил мне Джереми.

Он припарковал машину, мы вышли и направились к гаражу.

– Денби, – позвал Джереми, стараясь перекричать шум, доносившийся изнутри.

Все, что я могла видеть, – это его ноги, торчащие из-под машины. Я отметила коричневые штаны, легкие кожаные туфли и белые носки – совсем не в стиле механика. Денби проворно выбрался из-под машины, вдобавок на нем оказалась белая рубашка. В свои пятьдесят пять он выглядел прекрасно – с пепельными волосами и с шикарной загорелой кожей человека, живущего в Монте-Карло, ведущего свой собственный бизнес и вращающегося в кругах очень небедных людей.

– Пенни Николс, а это Денби, – представил нас Джереми.

Денби достал из кармана носовой платок, аккуратно вытер руки и протянул мне широкую ладонь для дружеского рукопожатия.

– Привет, милашка, – сказал он тоном завзятого ловеласа, хотя в его голосе чувствовались нотки человека, который, как мне сообщил Джереми, с четырнадцати лет заботился о матери и сестрах.

Мать его умерла, а сестры давно и благополучно вышли замуж, так что сейчас он был полностью предоставлен себе. У него была хорошая жена, которая выращивала в свое удовольствие породистых собак.

– Так вы и есть та юная леди, которая недавно стала обладательницей этого автомобиля? – мягким приятным голосом спросил Денби.

Он говорил со мной с особой нежностью: он был из тех мужчин, что воспринимают женщин как нежных созданий, нуждающихся в защите и опеке.

– Да, это она, – ответил за меня Джереми. – Ну что скажешь о машине?

Немного отступив назад, Денби восхищенно взглянул на открытый автомобиль бабушки Пенелопы.

– В принципе все нормально, – ответил он, – кузов слегка начал ржаветь, но ходовая часть просто великолепна – ни царапинки, ни ржавого пятнышка, по крайней мере я не заметил. Крыша в прекрасном состоянии, двери на месте, хотя одна немного болтается. Двигатель достался из тех, что делались на века. Бьюсь об заклад, эта ласточка летала что надо!

– И как быстро она сможет летать, когда ты ее подлатаешь?

– Я бы сказал, она с легкостью выжмет восемьдесят миль в час, – с уверенностью сообщил Денби. – Придется поработать с тормозами, разные мелочи с колесами. Надо заменить шины и водяной насос. Думаю, если поискать по магазинам, можно найти все нужные запчасти. Самое сложное – это, конечно, покраска и обивка салона. Но сам понимаешь, этого и следовало ожидать. Короче говоря, старушка не так плоха, как кажется с первого взгляда. Думаю, раньше о ней неплохо заботились, зато потом бедняжка осталась здесь одна в сырости.

– Как думаешь, сколько могут дать за нее?

– Зависит от того, что плохого я накопаю, разобрав ее. Если что-то серьезное, то, пожалуй, не больше десяти тысяч фунтов, и то если найдется покупатель, который ни жить, ни быть захочет взять именно ее. А если нам удастся довести ее до приличного состояния, можете рассчитывать на пятнадцать или даже на двадцать. – Джереми внимал каждому слову, и Денби, бросив на него торопливый взгляд, добавил: – Конечно, если получится привести ее в полный порядок, как она выглядела в лучшие годы, то за нее дадут и все сорок пять. Разумеется, для этого сначала нужно будет хорошенько вложиться…

Я прикинула: если сорок пять, грубо говоря, умножить на два, вычесть всякие расходы, получится не меньше восьмидесяти тысяч долларов. Джереми, разумеется, не интересовали подобного рода вопросы. Он с восхищением смотрел на машину, видимо, поражаясь тому, что она не так уж и плоха, как выглядит на первый взгляд. Они с Денби были из тех мужчин, что просто помешаны на машинах. Когда Джереми наконец закончил с вопросами, Денби повернулся ко мне и, не забывая свою доброжелательную манеру общения с дамами, сказал:

– Кстати, я сохранил несколько вещичек, которые могут вас заинтересовать. Идите посмотрите.

Денби наклонился над пассажирским сиденьем и достал какую-то ржавую металлическую коробку, в которой, должно быть, находились инструменты для замены шин. Он достал содержимое и стал складывать в коробку разные маленькие вещицы, которые нашел в машине и в гараже. Он собрал все до последней мелочи, поскольку не имел ни малейшего понятия, какая из вещей действительно имеет некую сентиментальную ценность. Таким образом, в коробке обнаружились старые открытки, шпильки, небольшой позолоченный карандаш с инициалами «П. Л.», спичечный коробок с единорогом из казино Монте-Карло, портсигар цвета слоновой кости, старый наперсток, цепочка для ключей и…

– Вот это, – сказал Денби, разворачивая кусок материи.

– Сережка! – удивленно воскликнула я.

Превосходное украшение – несколько камней цвета красного вина, обрамленных в золото. Я видела эту сережку на фотографии с костюмированного венецианского бала.

– Это рубины? – спросил Джереми, разглядывая большие вишневые камни, которые должны были располагаться как раз на мочке уха.

Еще были камни поменьше и выглядели как бриллианты.

– Несложно будет узнать, – спокойно сказал Денби.

За свои годы он повидал всяческие безделушки и драгоценности, включая яхты, машины, виллы, лошадей, изысканных женщин и тому подобное. Он достаточно бережно отнесся к найденной вещице, но у него не было никакого желания восхищаться одной-единственной сережкой. Он привык, что в Монте-Карло люди ежедневно приобретали и теряли огромные состояния, подобно морским приливам и отливам.