– Что такое? – спросила я.

Джереми прикрыл трубку рукой.

– Я назначил встречу с человеком, который раньше работал на фабрике по сборке «драгонетт», – сказал он. – У меня вылетело это из головы. Он уже на пенсии, но все еше работает там на полставки и живет в Монте-Карло. Помнишь, я говорил тебе, что он может восстановить твою машину? Он хотел произвести оценку.

– Отлично! – воскликнула я. – Когда?

– Завтра, – медленно произнес Джереми и замолчал. Затем добавил мягко: – Может, тебе стоит обратиться к другому оценщику по рекомендации другого адвоката? Ну, понимаешь…

Я сделала вид, что всерьез задумалась над его предложением.

– Знаешь, Джереми, сделай для меня это, идет? Потому что я не смыслю в старых машинах, да и другие адвокаты, возможно, тоже. Если они наймут какого-нибудь оценщика, то всецело будут доверять его мнению, а что, если они наймут не того парня и в итоге оценщик купит ее у меня за копейки и перепродаст, чтобы нажиться на бедной женщине? – Прежде чем Джереми смог возразить, я сказала: – Только не говори, что Гарольд или Северин могут сделать это. Я хочу проверить машину и гараж, а ты единственный, кто был со мной там и помнит, что там да как. Я просто не могу сделать это с ними.

Видимо, Джереми было стыдно за то, что он оставил меня в ночи на милость грабителей. Но он удивил меня своей фразой:

– Будет хуже, если я и дальше продолжу вести твое дело. Они решат, что я ввожу тебя в заблуждение.

– Что ж, я привязана к тебе, потому что больше никому не доверяю, – сказала я, желая подзадорить его. – Возьми меня с собой еще раз, ну пожалуйста! Ты ведь все равно уже договорился с Денби посмотреть машину. Я даже не знаю, о чем его спрашивать.

– Одну я тебя, конечно, не отпущу. Ты непременно попадешь в историю. Пожалуй, стоит поехать на встречу вместе, тем более мне нужно, чтобы Денби посмотрел кое-что в моей машине, – сказал Джереми и, убрав ладонь с телефонной трубки, обратился к Денби: – Прости. Надо было проверить расписание. Нет проблем. Я буду на месте. Найти ее нелегко – если хочешь, встретимся в деревне. Уверен? Тогда увидимся на вилле.

Он повесил трубку и посмотрел на меня.

– Как тебе удается убеждать меня в своих сумасшедших идеях? То ты в руках безжалостных пройдох юристов, которые не смыслят в ретроавтомобилях, то боишься назойливых механиков, которые непременно станут звать тебя прокатиться, то Ролло хочет выбросить тебя в Темзу…

Я скромно улыбнулась:

– Ты упускаешь из виду одно обстоятельство. Я же работаю в шоу-бизнесе. Мы постоянно играем.

Снова зазвонил телефон. Очевидно, Джереми не отвечал не только на мои звонки. Он не стал сразу брать трубку, и я услышала голос Северин с ее ярким французским акцентом.

– «Джереми, бедный мальчик, – сказала она нежным и, я бы сказала, интимным голосом. – Не волнуйся. Мы на коне, и мы выиграем это дело. Прошу, перезвони, чтобы я не волновалась, хорошо?»

Это было совершенно не похоже на ту холодную профессионалку, которую я запомнила по нашей встрече. И я ничего не выдумываю, потому что Джереми покраснел и опустил взгляд.

– Должна сказать, по твоему телефону ее голос звучит более дружелюбно, – заметила я, стараясь, чтобы мой тон, как всегда, казался немного насмешливым. Но сделать это было не так-то легко. – Ты и Северин… – осмелилась я задать вопрос.

– Давно, – быстро ответил Джереми, не дав мне договорить. – Очень давно.

– Судя по ее голосу, не так уж и давно, – констатировала я, чувствуя странную боль внутри.

Но я старалась выглядеть жизнерадостной и веселой.

– Это ничего не значит. Обычно у француженок сексуальный голос. И это не зависит от того, что они говорят.

– Я бы не сказала, что это звучало сексуально, – возразила я. – Я сказала бы, что это звучало немного интимно.

Джереми усмехнулся и тоже постарался говорить старым, привычным дружелюбным и поддразнивающим голосом. Но ему сложно было скрывать свои чувства.

– Я и забыл, ведь ты тоже француженка.

Секунду мы смотрели друг на друга.

– Что ж, – продолжил он после паузы, – тебе, наверное, нужно собрать вещи для поездки? Подвезти тебя? Сейчас там вполне безопасно – рабочие как раз занимаются замками.

– И как это тебе удалось так быстро заманить туда рабочих? – удивилась я. – Я обычно жду рабочую бригаду целый день.

Джереми ухмыльнулся:

– Я зря времени не терял. К тому же я знаю парочку нужных людей.

Разговаривая, мы вернулись в спальню для гостей. Я незамедлительно начала рыться в сумочке.

– Чего ты там копаешься? – нетерпеливо спросил Джереми.

– Зубную щетку ищу, – ответила я и, подождав минуту, добавила: – После еды я обычно чищу зубы.

Он непонимающе посмотрел на меня. Моя рука застыла – вместо щетки я наткнулась на фотографию, которую мне дала его мать, и я заколебалась, раздумывая, стоит ли мне показывать ее Джереми. Вообще-то я хотела подождать до завтра. Но если его мать позвонит и скажет, что у меня была фотография его отца? Наверняка Джереми придет в ярость. Я стала ходить по комнате взад и вперед не в силах решить, что же мне делать. Джереми внимательно наблюдал. Наконец я вынула фото из сумочки.

– Что это? – с нескрываемым любопытством спросил он.

– Джереми, послушай, – мягко начала я, – вернувшись в Лондон, я очень беспокоилась за тебя, я не знала, что происходило все это время. И я решила встретиться с твоей матерью.

– Очень глупо с твоей стороны. – Лицо Джереми заметно посерьезнело.

– Возможно, – согласилась я, вспомнив, что отец советовал мне быть внимательнее к чувствам Джереми. – Она рассказала про твоего отца, об этом мы можем поговорить, когда ты захочешь. Так вот, твоя мама дала мне эту фотографию. Мне кажется, она должна быть у тебя, только пообещай, что не сделаешь ничего, о чем потом будешь жалеть, например, не разорвешь ее. Обещай.

Джереми посмотрел так, словно боялся того, что увидит.

– Это он? – резко спросил Джереми. – Мне это не нужно!

– Это ты и он. – Не выпуская фотографию из рук, я протянула ее Джереми.

Прежде чем отдать фотографию, я все же добилась обещания, что он ее не уничтожит. Джереми стал внимательно изучать фото, ничто не выдавало его мыслей и чувств, лишь уголки рта слегка дернулись.

– Хиппи он, конечно, не был, – первое, что я смогла проговорить после длительной паузы. – Он играл рок-н-ролл и не приветствовал войну. Но когда его призвали, пошел без колебаний. Вернулся живым, но больным и психологически измотанным. Он умер от пневмонии, однако при жизни успел повидаться с тобой. Он любил тебя, просто боготворил. Так говорит твоя мама.

Джереми сглотнул, по крайней мере мне так показалось. Голос его стал несколько мягче, даже если он и пытался скрыть это.