Я накрываю своей ладонью ее руку, лежащую по-прежнему на моем плече, и теперь мама тоже будет вся пахнуть мандаринами. Я благодарен, что она мне рассказала о разговоре с Миллер, и где-то в глубине души мне приятно, что Женя вчера хоть в чем-то не соврала. Думает, значит. Вспоминает. Даже маме моей призналась, не побоялась.

Но я вчера уже все услышал, и больше мне ничего не нужно. Как-нибудь переборю это наваждение, справлюсь. Это она меня когда-то сломала, а потом сделала сильнее, когда я прошел через это все.

— Мам, я еще денек у вас побуду, а завтра вечером в Москву поеду.

— Так быстро!

— Твой кофе давно остыл, — кричит сестра из комнаты. Все-таки я правильно понял, она специально ушла, чтобы оставить нас с мамой и дать возможность поговорить. Интересно еще, где Лева. Если он дрыхнет до сих пор, и к нему ноль претензий, считаю это дискриминацией.

— Спасибо, Со. А ты, мам, прости, что я так мало дней могу побыть дома, но Кира послезавтра утром приедет, надо встретить ее. Да и вообще я скоро снова буду тут. Свадьба же.

На этой относительно позитивной ноте и с обещанием скоро вернуться забираю кофе и ухожу к себе, по пути пересекаясь с сонным и помятым Левиным. Реально только что встал, значит. Раз он муж мелкой, выходит, ему все можно? Хотя ладно, нам с ним не соревноваться, да и сегодня мы прекрасно друг друга понимаем — оба с больной головой. Так что киваем, встречаясь на лестнице, и разглядываем синяки под глазами, которые у нас примерно одинаковые. Я прохожу к себе, едва не разливая чашку с кофе, Лева сторонится, у него это уже рефлекс. Знаю, сестричка как-то вылила на него кофе в рестике, где работала официанткой. Так и познакомились, а вот страх перед людьми с кофе в руках у Левина, судя по всему, остался.

Но меня сегодня уже не шатает, и до комнаты я добираюсь вполне легко. Оставляю чашку на столе, открываю окно — пора бы проветрить, и усаживаюсь прямо на ковер.

Появилась мысль, что надо маме Жеки какой-то подарок в ответ отправить, тем более, человек болеет. Думаю, цветочки подойдут, если добавить к ним открытку с пожеланиями скорейшего выздоровления. И заодно после этого Жене написать то, что считаю нужным. Точку поставить.

Заказываю доставку, вбиваю в комментарии, что написать на открытке, ввожу адрес и оплачиваю. Пусть так и будет.

Отвлекаюсь от этих мыслей, занимаясь дальше своими делами, пока Миллер не решается написать мне сообщение.

Жека: «Спасибо за цветы, Ян. Маме очень приятно».

«Да пожалуйста. И еще, Женя. Вчера я был пьян, надеюсь, ты понимаешь. Забудь»

Жека: «Я поняла».

Думал, камень с души свалится, а нифига. Легче не стало, и хотя мне казалось, что мосты сгорели еще вчера, но словно есть еще какой-то. Последний, что держит нас.

У взрослых обычно взрослые ошибки.

Да, мам, как же невероятно ты права…

Глава 31

Ян

У Киры поезд приезжает аж в девять утра на Ленинградский вокзал, а если я хочу успеть встретить ее, придется просыпаться совсем рано. Ну что же, я обещал, значит, придется вставать. Самое интересное — это то, что Кира будет вместе с родителями. Знакомство, получается… С одной стороны, я звал Киру с собой домой еще через пару недель с начала наших отношений, так что спустя четыре месяца отнекиваться уже глупо. Нет, я давно не бегу от ответственности, но врать, что очень спешу познакомиться с мамой и папой Кирюхи, не буду. Раз так получилось, то ладно.

Еще довольно темно, когда я выезжаю с парковки около дома. Включаю радио, пытаясь взбодриться, трясу цитрусовый освежитель воздуха под зеркалом, его мне Эрика подарила. Отгоняю прочь все мысли, что так и преследуют последние пару дней. Как говорят, что было в Вегасе, остается в Вегасе, а у меня вместо него дом родной. Все, что я там оставил, пусть больше не дергает меня. Да, я знаю, что Женя тоже приехала в Москву, но меня это больше не касается. Мы все выяснили, и даже если в глубине души что-то еще тлеет, я переживу.

Впереди много всего интересного. И главное — мои новые отношения.

Кира — это один из якорей, за который я ухватился в свой персональный шторм. Она мне нравится, и я отношусь к ней не просто как к другу. И секс наш точно не по дружбе. Я никогда, совершенно никогда не представлял другую, целуя Киру ночами. Меня влечет к ней совершенно по-взрослому, и я бы очень хотел сделать ее счастливой. Боюсь, что не справлюсь, и скоро ей станет мало того, что я могу дать. Кира заслуживает большего, заслуживает настоящую любовь, а не меня. Но и отказаться от нее просто так нельзя, я же обещал не предавать. Я и не хочу. Возможно, нас рассудит время, которое раскроет правду и снимет с Киры розовые очки, в которых она сейчас живет. Но пока я буду делать для нее все, что в моих силах.

Силу пробок, конечно, я немного не рассчитал, поэтому когда я паркуюсь там, где место удалось найти, поезд уже давно должен был приехать. Я выхожу из тачки и направляюсь к вокзалу, и в этот момент вижу Киру, которая тащит свой чемодан.

— Кирюх, ну ты чего так спешишь? Я же приехал.

— Опаздываешь, Ян Андреевич, — закутывается в новый теплый шарф и улыбается, хоть и отчитывает меня.

— Прости, — быстро и коротко целую ее, забирая чемодан.

— Да все хорошо. Родители сразу на электричку сели, я их проводила, с этого же вокзала, очень удобно.

Вот как. Значит, знакомство все же не состоится. Даже рад, если честно, теперь мы можем спокойно заняться друг другом.

— Как прошли выходные? — Кира спрашивает, словно мы не переписывались ежедневно. Думаю, ее волнует, соскучился ли я.

— Было хорошо дома. Но уже хотелось сюда, если честно.

— И мне хотелось к тебе.

Мы садимся в машину, и тут уже вместо быстрого поцелуя на бегу случается настоящий, горячий и долгий. Конечно, я и сам этого ждал, особенно после тех ее фотографий, которые она умудрилась прислать мне в ночь после мальчишника. Сладкая такая она, я уже успел соскучиться по этому. Но все-таки не на вокзальной парковке же нам целоваться? Трогаюсь с места, а Кира разматывает шарф и расстегивает немного свой пуховик. Согрелась