— Мне необходимо, — Геральт был само спокойствие итерпение, — немедленно выйти на поверхность. Незамедлительно, без минутыпромедления отправиться в дальний путь. Дорогой, которая может оказатьсядорогой без возврата. Вряд ли я когда-либо вернусь сюда…

— Таким фортелем ты думаешь купить себе жизнь,ведьмак? — зашипел господин Швайцер. — Не выйдет. Ничего твои просьбыне дадут. Мы поймали тебя в силки и уже не выпустим. Убьем, чтобы сохранитьжизнь не только себе, но и другим нашим единокровцам. В бою за нашу и, я бысказал, вашу свободу.

— Я не только не вернусь в эти места, — терпеливопродолжал Геральт, — но и вообще откажусь от ведьмачьей работы. Я никогдабольше не убью ни одного из вас…

— Врешь! Врешь с перепугу!

— Нет. — Геральт и на этот раз не позволил себяпрервать. — Я уже сказал, мне необходимо немедленно отсюда выйти. Поэтомуя предлагаю вам на выбор два решения. Первое: вы поверите в мою искренность, ия отсюда выйду. Второе: я выйду отсюда по вашим трупам.

— Третье, — кашлянул корред, — ты сам будешьтрупом. Ведьмак с шипением вытянул меч из ножен.

— Не единственным, — сказал он спокойно. — Неединственным, господин Швайцер.

Корред некоторое время молчал. Державшийся у него за спинойкильмулис покачивался и покашливал. Прыскирник сгибал и распрямлял конечности.Семисвечник постоянно изменял форму. Теперь он выглядел ободранной елочкой сдвумя большими фосфоресцирующими глазами.

— Докажи, — наконец сказал корред, — своюискренность и добрую волю.

— Как?

— Отдай свой меч. Ты утверждаешь, что перестанешьведьмачить. Но ведьмак — это его меч. Брось его в пропасть. Или сломай. Тогдамы позволим тебе выйти.

Геральт несколько секунд стоял неподвижно, в тишине былослышно, как капает вода со свода и стен. Потом медленно, не спеша, вертикальнои глубоко всадил меч в расщелину. И переломил клинок сильным ударом сапога.Сталь лопнула, и звон эхом прокатился по пещерам.

Вода капала со стен, стекала, будто слезы.

— Не могу поверить, — очень медленно сказалкорред. — Не могу поверить, что человек может быть настолько глуп.

Они бросились на него все разом, мгновенно, без крика, безприказа, без команды. Первым через мосток мчался господин Швайцер, выпустивкогти и выставив клыки, которых не постыдился бы и волк.

Геральт позволил ему приблизиться, а потом развернулся вбедрах и ударил, разрубив ему нижнюю челюсть и горло. В следующий момент он ужебыл на мостке, ударом наотмашь располосовал кильмулиса, тут же сжался и припалк земле — вполне своевременно, — а прыгнувший на него семисвечник пронессяповерху, едва задев за куртку шпорами когтей. Ведьмак отпрыгнул от прыскирника,от тонких лап, крутящихся словно крылья ветряной мельницы. Удар одной из лапугодил Геральту по голове. Геральт заплясал, проделывая финт и окружая себяширокими взмахами меча. Прыскирник прыгнул снова, но промахнулся, ударился оперила и, проломив их, рухнул в пропасть, сопровождаемый каменным градом. Досих пор он не издал ни малейшего звука, сейчас же, падая в пропасть, завыл. Войне утихал долго.

На Геральта набросились с двух сторон: с одной семисвечник,с другой — кровоточащий кильмулис, который, хоть и был ранен, сумел подняться.Ведьмак прыгнул на перила мостка, чувствуя, как трутся один о другой сползающиекамни, как сотрясается мосток. Балансируя, выскочил за пределы шпористых лапищсемисвечника и оказался за спиной у кильмулиса. У кильмулиса не было шеи, иГеральт ударил его в висок. Череп оказался прямо-таки железным, пришлосьударить второй раз. На это ушло немного больше времени, чем хотелось бы.

Он получил по голове, боль вспыхнула в глазах и разлетеласьв голове фейерверком огней. Он завертелся, окружив себя широкой защитой ичувствуя, как стекает из-под волос кровь, стараясь понять, что произошло. Чудомизбежав второго удара шпорой, понял. Семисвечник изменил форму — теперь ондействовал неправдоподобно длинными лапами.

Это было опасно: из-за сместившегося центра тяжести усемисвечника нарушилось равновесие. Ведьмак поднырнул под лапы, сокращаядистанцию. Семисвечник, видя, что ему грозит, словно кот перевернулся на спинуи выставил задние лапы, такие же щпористые, как и передние. Геральт проскочилнад ним, рубя в прыжке. Почувствовал, как клинок врезается в тело, собрался,развернулся, рубанул еще раз, припав на колено. Существо закричало и, резковыбросив вперед голову, дико клацнуло зубами перед самой грудью ведьмака. Егоогромные глаза светились в темноте. Геральт оттолкнул его сильным ударомоголовка меча, резанул вблизи и снес левую половину челюсти. Но даже теперь,оставшись лишь с одной правой, это странное, не фигурирующее ни в одной изведьмачьих книг существо щелкало зубами еще добрых несколько секунд. Потомумерло, страшно, почти по-человечески, вздохнув.

Лежащий в луже крови корред конвульсивно дрожал.

Ведьмак встал над ним.

— Не могу поверить, — очень медленно проговорилон. — Не могу поверить, что кто-то может быть настолько глуп, чтобыкупиться на такую простую иллюзию, как та, что была мною продемонстрирована спереломленным мечом.

Неизвестно, в состоянии ли был корред понять его слова. Да,впрочем, ему это было безразлично.

— Я предупреждал, — сказал он, вытирая кровь,текущую по щеке. — Предупреждал, что мне необходимо выйти отсюда.

Господин Швайцер сильно задрожал, захрипел и застонал. Потомзатих и замер.

Вода капала со свода и стен.

* * *

— Ты удовлетворен, Регис?

— Теперь — да.

— А посему, — ведьмак встал, — давай беги иупаковывайся. Да поживее.

— Это не отнимет у меня много времени. Omnea mea mecumporto.[25]

— Что-что?

— У меня багажа немного.

— Тем лучше. Через полчаса за городом.

— Буду.

* * *

Он ее недооценил. Она перехватила его. Сам виноват. Вместотого чтобы торопиться, надо было поехать на зады дворца и оставить Плотву вбольшой конюшне, предназначенной для странствующих рыцарей, персонала иприслуги. В которой стояли и лошади дружины. Он не сделал этого, а в спешке ипо уже установившейся привычке воспользовался княжеской конюшней. А ведь мог быдогадаться, что в княжеской конюшне обязательно найдется стукач.