Она почувствовала, как его живот напрягся в унисон с ее собственным, когда она просунула руку в его джинсы и боксеры, чтобы найти и сжать его, а затем начала ласкать его, как того требовало ее тело.

Едва Куинн успела сделать три поглаживания, как Джет прервал их поцелуй и прорычал: «О Боже, я хочу заняться с тобой любовью».

— Да, — простонала она, сжимая его чуть сильнее.

— Когда мы доберемся до Торонто, — пообещал он, лихорадочно целуя ее глаза и щеку.

— Я сняла там номер в гостинице, — пропыхтела она.

— Тогда мы отправимся туда, — выдохнул он, его руки вцепились в ее плечи, а бедра подпрыгивали от ее ласк. — Я сниму с тебя каждый дюйм одежды и… Они оба замерли, когда раздался стук в дверь, а затем Джет прижался лбом к ее и простонал: — Нет.

«Торонто.» — Она вздохнула это слово как обещание, а затем отпустила его и высвободила руку из его штанов, ее тело болело в знак протеста против прерывания.

— Торонто, — согласился он со вздохом. — Или самолет, если мы будем одни. Мы можем вступить в «Клуб на высоте в милю» («Mile High Club» — это слэнговое название несуществующего официально клуба, который объединяет людей, занимавшихся сексом на высоте больше, чем одна миля (1,6 км).

— Как будто ты не его член? — слегка поддразнила она, выпутываясь из его рук.

«Как я могу? Я ведь пилот», — отметил он.

Куинн усмехнулась, а затем посмотрела на дверь и вздохнула, когда снова раздался стук. «Я открою. А ты бы лучше. ". — Она указала на его расстегнутые джинсы, затем соскользнула с кровати и пошла к двери, не торопясь, чтобы убедиться, что он успеет привести себя в порядок, прежде чем она откроет дверь. Но он оказался быстрее, чем она ожидала. Когда она подошла к двери и оглянулась, он уже был собран и стоял перед «Keurig», готовя кофе.

Криво улыбнувшись, когда он взглянул на нее, она повернулась, чтобы открыть дверь, и ее глаза расширились от удивления, когда она уставилась на Люциана Аржено. Как только Куинн оправилась от шока, увидев человека, который, как она думала, все еще был в сторожке, ее глаза сразу же переместились на его плечо. Куинн начала было открывать рот, но прежде чем она успела что-то сказать, Люциан прорычал: «Если ты еще раз извинишься за то, что стреляла в меня, женщина, я буду крайне раздражен».

Куинн захлопнула рот, а затем пробормотала: «Я подозреваю, что это твое обычное состояние», — и повернулась, чтобы подойти к Джету. Она собиралась приготовить себе кофе, но Джет уже делал это за нее.

— Где Мэри?

Куинн с удивлением обернулась на этот вопрос и увидела, что Данте последовал за Люцианом в комнату. За ним по пятам шли еще несколько человек. Она с любопытством разглядывала их, узнавая в Джастине Брикере бессмертного, которого она встретила, когда жила у Маргариты в течение первых нескольких месяцев после ее обращения, и она уже познакомилась с Андерсом и, конечно же, с Данте в домике. Но других она не знала.

«Мэри сказала, что ей нужно кое-что принести, и она вернется через час», — объяснил Джет, добавляя сахар и порошкообразные сливки в оба кофе.

«Наверное, еда», — радостно сказал Джастин Брикер, и, когда Куинн с любопытством посмотрела на него, объяснил: «Данте написал ей, что мы возвращаемся, а он всегда голоден. Вероятно, она пошла купить для всех, что-нибудь поесть».

Куинн кивнула, но хотела, чтобы Мэри что-то сказала. Она бы пошла с ней, чтобы помочь. Она отвлеклась от этой мысли, когда Джет поставил перед ней чашку кофе. Пробормотав: «Спасибо», она взяла чашку с дымящейся жидкостью и осторожно отпила из нее, пока ее взгляд скользил по людям, заполнявшим комнату.

Данте, Джастин Брикер и Силовик по имени Андерс, которому так нравилось наблюдать, как она беспокоила Люциана из-за его раны. Была также пара, состоящая из светловолосой женщины и светловолосого мужчины, которых она не знала, но именно последние три человека действительно привлекли ее внимание. Они были просто таким странным трио. Это были две женщины и мужчина, которых Куинн никогда раньше не встречала. В то время как одна из женщин была невысокой и фигуристой, с длинными светлыми волосами и в консервативной деловой одежде, у другой были темные волосы с оттенком цвета фуксии, и она была одета в футболку с круглым вырезом, узкие черные джинсы и сапоги на высоком каблуке. При росте пять футов десять дюймов (178 см) она также была по крайней мере на шесть дюймов выше блондинки, но темноволосый мужчина между ними был еще выше и чертовски широк, казалось что в длину и в ширину он был одинаков (почти так же широк, как и его рост). Большинство бессмертных мужчин, которых она встречала, были крупными мужчинами, но этот был исключительно крупным.

— Ты знакома с Данте, Андерсом и Брикером, — сказал Люциан, а затем указал на пару и добавил: — Моя племянница Баша и ее муж, Маркус Нотте.

Глаза Куинна слегка расширились при этом имени. Мужчина, очевидно, был еще одним родственником ее зятя, но женщина была однозначно Аржено. Две семьи, казалось, были сильно связаны между собой, подумала она. Маргарита изначально была Аржено, но теперь вышла замуж за Нотте, как и эта женщина, Баша.

— Остальные трое, которых ты видешь, — это Тайни и Мирабо Макгроу и Джеки Аржено, — объявил Люциан. «Джеки — жена моего племянника Винсента, а Тайни и Мирабо — семья».

«А кто нет?» — пробормотала Куинн, вызвав смех у всех, кроме Люциана.

— Джастин нет, — сухо объявил он.

«Эй!» — запротестовал Силовик. «Зачем выделять меня? Андерс тоже не Аржено.

— Его жена спасла жизни моей жены и детей, что делает ее — и, соответственно, его — семьей, — мягко сказал Люциан.

Джастин нахмурился, услышав заявление, а затем опустился на край первой кровати, что послужило сигналом для всех рассредоточиться по комнате в поисках мест. Несколько человек сели на кровати, несколько заняли места на диване, а Данте приподнялся и сел на кухонный стол, только Люциан, Куинн и Джет остались стоять у кофеварки. Затем Люциан Аржено встал прямо перед Куинн и Джетом и осмотрел их, как бабочек, приколотых к доске.

Куинн осторожно посмотрела на него в ответ, а затем ее взгляд снова переместился с его лица на его грудь. Чувство вины тут же пронзило ее, и она открыла рот.

— Я предупреждал тебя об извинениях, — напомнил ей Люциан.

Куинн поморщилась. «Ну, мне жаль, очень жаль. Я имею в виду, я думала,