— Так же, как было моему брату, когда Господь призвал его в свое Небесное царство, — тихо промолвила Альенора, и невольно опустила взгляд на пол.

— Ваш брат Филип был одним из лучших рыцарей Его Величества. Увы, его жизнь забрал меч врага, но, даю вам слово, мисс Нортон, что искуснее воина было не сыскать во всей Европе, — мягко сказал на это сэр Леонард.

— Будь он искусным воином, сэр, он не лежал бы сейчас где-то там, в земле, вдали от дома, и не оставил бы вдовой свою молодую супругу. — Альенора вновь взглянула на гостя, и черты ее лица заострились. — Мой брат… — Она тяжел вздохнула. Она уже пережила эту потерю, и рана в ее душе затянулась, но ею вдруг завладело непреодолимое желание побеседовать о Филипе с кем-то, кроме ее матери. — Филип оставил нас слишком рано. Но были ли вы знакомы с ним, сэр?

— Был, — улыбнулся сэр Леонард. — Ваш брат и я служили вместе и бок о бок сражались с проклятыми французами. — Улыбка на его губах вдруг померкла. — Но я не сумел спасти его от смерти… Это была моя обязанность, как соратника, как друга. Но я не смог… Простите мне это, дорогая мисс.

— Вам не следует просить прощения за то, что было не в ваших силах, сэр. Филип знал, что ждет его на войне, и жизнь его была лишь в руках Создателя, — мягко промолвила Альенора: несмотря на некоторые поступки, сделанные ею в прошлом, она была справедлива и трезво оценивала события. Ей почему-то не хотелось, чтобы этот статный соратник ее брата считал себя виновным в его смерти. Да и ведь он не имел власти над жизнью и смертью. — Но чем мы обязаны вашему приезду? Признаться, я уже имею планы на сегодняшний день и уделить вам время не имею возможности. Однако вы можете позавтракать и дождаться пробуждения моей матери. Уверяю вас, она будет невероятно счастлива услышать от вас рассказы о ее любимом покойном сыне.

Сэр Леонард едва заметно усмехнулся: какая девушка! Не только красива, но и умеет говорить прямо, без загадок. А ведь она могла бы продолжать томить его своей красотой и жеманиться, как делают многие другие леди ее возраста. Он знал, что Альеноре Нортон было семнадцать лет: об этом ему поведал Филип, уверяя своего друга в том, что, как только кончится война и они оба вернуться домой, тот представит Леонарда своей прекрасной сестре. Увы, этому не суждено было сбыться: Филип вернулся в Англию и женился, а Леонард остался во Франции, защищать завоеванные Генрихом земли. А когда друзья встретились вновь, уже через несколько месяцев их разлучила смерть. И все же сэр Леонард не позабыл о рассказах Филипа, и, получив у короля разрешение вернуться в Англию, дал себе обещание познакомиться с очаровательной мисс Альенорой. Он сошел с корабля лишь неделю назад, но уже успел подстричься, привести в порядок усы и бороду, облачиться в нарядный богатый костюм и отправился в довольно долгое путешествие, чтобы посетить замок Нортонов.

Девушка, стоящая перед сэром Леонардом, одетая в дорожное синее платье, с тяжелым испанским чепцом на голове была настолько красива, что при первом взгляде на нее, сердце рыцаря дрогнуло, и все его существо наполнилось волнением. Но откуда взялось это волнение? Он уже давно не юнец! Он уже успел побывать во многих битвах, убить десятки врагов, быть раненым и любимым многими женщинами. Нет, должно быть, мисс Альенора Нортон обладала магическим даром, раз сумела завладеть его сердцем с первой секунды знакомства с ним.

Альенора же не почувствовала ни волнения, ни нежности, ничего. Скорее, она была рада тому, что вдруг объявился друг ее брата, который, к тому же, привез ей послание от ее отца. Но, не желая оставлять задуманное на потом, девушка откровенно заявила гостю о том, что оставляет его. Несмотря на то, что она предложила ему завтрак и беседу с ее матушкой, Альенора не руководствовалась ничем другим, кроме как вежливостью и этикетом.

«А если сэр Уолш подумал, будто я прошу его остаться, пусть лжет сам себе, и я не буду убеждать его в обратном. Мне нет до него никакого дела, — равнодушно подумала мисс Нортон, привыкшая к обожанию мужчин. Ей не терпелось прочитать послание отца, и этот вдруг затянувшийся разговор, да еще и остановившийся на такой драматичной ноте, стал ей в тягость. — Как жаль, что матушка еще спит! Она бы заставила его рассказать ей все, что он знает о Филипе!»

— Не смею задерживать вас, мисс, — с легким поклоном произнес сэр Леонард. Он прекрасно понял, что юная красавица не желает более беседовать с ним. — Но позвольте поинтересоваться, мисс, куда вы так спешите?

«На тайное свидание? Должно быть, так и есть. Иначе, для чего бы ей, знатной девушке вставать так рано? К тому же эта ослепительная красавица просто не может оставаться без сердечной привязанности. Девушки ее возраста не представляют свою жизнь без надуманной романтики, сонетов, слагаемых в их честь, и любовных клятв» — пронеслось в разуме сэра Уолша, и эти мысли заставили его почувствовать некую зависть к тому мужчине, которому посчастливилось заполучить любовь мисс Нортон.

— О, это никакой не секрет, сэр. Каждый день я объезжаю наши семейные владения, выслушиваю жалобы и сетования крестьян, беседую с ними о будущем урожае и Господе, а также собираю налоги, — пожав плечами, ответила Альенора. — Я начинаю свое небольшое путешествие сразу после утренней трапезы, сэр.

— Вы собираете налоги, мисс? — не скрывая своего удивления, улыбнулся гость.

Удивление в голосе собеседника, а также звучавшее в нем недоверие задели гордую мисс Нортон за живое. Ах, а как же! Этот мужлан, без сомнений, уверен в том, что женский пол создан лишь для рождения детей и ублажения супруга!

Кровь девушки вскипела, щеки порозовели, глаза заблестели. Она желала уколоть, оскорбить нахального гостя, дать ему понять, что она в состоянии собирать налоги со своих крестьян, но доказывать или разъяснять сэру Уолшу его ошибку она не считала возможным: все-таки, она была высокородной леди, а не торговкой лесными ягодами.

— Я очень спешу, сэр. Доброго вам дня, сэр, — сухо бросила Альенора, молча сделала реверанс и, грациозно укутавшись в свой плащ, направилась к дверям.

Однако перемена в настроении прекрасной мисс и презрение, блеснувшее в ее небесно-голубых глазах, не укрылись от сэра Уолша, и он, полный злости на себя и