тебя, Полин…

— И? Любишь и не хочешь?

Кир опустил глаза, выдыхая. Слова и действия больше не поддавались логике, если хоть какая-то логика вообще существовала рядом с ней.

— Все время хочу, больше, чем ты думаешь.

— Но тогда почему?

— Я знаю, что так надо.

Полина сбросила с себя его руки и отмахнулась от них, спрыгнула со стола и руками облокотилась на кухонную рабочую поверхность. Кир тут же разместился рядом, подпирая столешницу спиной.

— Поль, посмотри на меня.

Ноль реакции.

— Посмотри на меня.

Она подняла голову, закусив губы, словно боролась со слезами.

— Ты обещала мне не плакать на Новый год, помнишь? Что случилось сейчас? Запуталась, чего хочешь?

— Зачем ты так со мной? — в ее взгляде было столько обиды, что Кир мысленно отвесил себе смачных пинков за то, как вел себя сейчас. Ему тоже было тяжело, но ей тяжелее. Он это знал и все равно был грубым, когда стоило просто обнять.

Чем он и занялся. Раз — и кольцо рук раскрыто и готово принять ее.

— Даже не вздумай плакать, По, понятно? Все это — ерунда, мы переживем и справимся вместе, слышишь? Я тебя люблю, По, но я не хочу говорить, что этого хватит.

— Я знаю, — прошептала девушка в ответ. — Спасибо, что не торопишь меня.

— На сегодня мне хватит того, что ты уже сделала. Хоть есть кое-что еще…

Полина задрала голову, впиваясь взглядом в лицо Кира. Конечно, она и раньше не отрицала, что он красивый, но как будто не задумывалась, по умолчанию понимала. А он, чертяка, красивым был до ужаса. Может, и не в этом дело? Люди ведь притягивают к себе не только внешностью. Люди притягивают поступками.

А он совершил еще один поступок. Он ее поцеловал. Кажется, вот этот раз — первый, и словно не было всех тех воспоминаний, что вечно неслись по пятам. Словно так они ставили точку в прошлом, а за ней — сразу запятую на будущее. Поцелуй был медленным, но таким глубоким и сильным, словно они хотели достать до самой души друг друга. Медленно, но верно сжигались мосты. Медленно, но верно строились новые. Ладонь на щеке, дыхание на шее, мурашки на коже.

Можно. Теперь все можно.

Глава 27

— Петровская, вы были первой, кто прошел тестирование, — недовольно начал общение с курсом преподаватель.

— Да, я проходила в тот день, когда вы задали, — тут же ответила Альбина.

— Я проверил остальные тесты, и знаете, почти вся группа ответила ровно так же, как вы. Вы решили по доброте душевной помочь всем?

Аля удивленными и полными непонимания глазами смотрела на преподавателя.

— Но я никому не давала свои ответы, — растерянно пробормотала она.

Немного соврала, потому что ответами все же делилась, но только с одним человеком. И то, что ее подставили, Альбина поняла моментально.

— Считаете, что кто-то распространил ваши ответы среди одногруппников? — не унимался мужчина. — Если это так, может, ваш недоброжелатель признается?

Староста взглядом пробежала по аудитории, но абсолютно все сидели молча. Даже тот самый парень, который слил ее тест всей группе. Альбина посмотрела на него, но тот и вовсе к стене отвернулся. Девушка вздохнула, понимая, что при таком раскладе препод не поверит и спустит на нее всех собак в самом начале семестра.

— Это я сделал.

Альбина резко обернулась на голос, впрочем, она знала, кому он принадлежит. Это сказал Яр.

— Ярослав? Вы признаетесь, что раздали всей группе ответы Петровской?

— Да, я попросил ее помочь мне, она согласилась и поделилась ответами, а я раздал их всем.

— Что ж, ничего хорошего в этом нет, но за честность я не буду применять штрафные санкции, — кивнул преподаватель в сторону Яра. — Сегодня я загружу в систему новый тест, к следующему занятию все прорешаете, и если хоть у двоих будут одинаковые ответы…

— Мы все поняли, конечно, такого не повторится, — спокойно ответил Ярослав и даже улыбнулся.

Альбина все еще сверлила его взглядом, не понимания, почему он не просто упустил возможность потопить ее, а наоборот, за уши вытащил к берегу. Она едва дождалась перемены, чтобы выскочить из аудитории и подойти к нему.

— Яр, зачем ты это сделал?

— Чем-то недовольна, зайчик? — спросил Яр, растягивая губы в ухмылке.

— Но ведь я не давала тебе ответы. И ты наверняка решал все сам.

— Ну да. У меня же есть мозги. Зачем списывать у кого-то? Просто тот козел, с которым ты поделилась, хотел тебя подставить.

— И давно ли ты встал на сторону правосудия? — уперла руки в боки Аля.

— Не очень-то. Часа полтора назад, когда пара началась.

— Но почему?

— Петровская, чего ты хочешь? Я помог? Помог. Считай, извинился за свое поведение в день матча.

— Ах, вот оно что, — сообразила Аля.

— Так что извинился не словом, а делом, вы же так любите?

— Мы — это кто? — уточнила блондинка.

— Девушки, конечно. Короче, я вел себя не очень. Надеюсь, буду прощен. И еще.

— Ещё извиниться? — хихикнула девушка.

Яр запустил руку в волосы, взбил их и облокотился локтем на стену.

— Это ужасно — так много извинений за один день, но да.

— И за что же?

— За мои слова. Тогда, в начале года, которые ты случайно услышала.

— Это неправда?

— Ну как сказать. Понимаешь, ты красивая, привлекательная, и поэтому так сказать для парня — это нормально.

— То есть… ты просто хочешь, чтобы я ноги раздвинула, да? — эмоции Али изменились за секунду.

— Ну нет же…

— Ты сказал: думать о том, как бы поиметь меня, — это нормально, раз я красивая. Я тебе не дешевая кукла, Яр, которая даст, потому что ты на мордашку хорошенький.

— Альбин, ну дай договорить! Ты не понимаешь! Я жалею, произнес это вслух, я не хотел тебя обидеть, но я не могу говорить, что это неправда…

Договорить ему она не дала. Секунда — и с правой руки теннисистки Ярику прилетела пощечина. Он поднёс ладонь к загоревшейся щеке, матернулся и потёр место удара. Альбина за это время успела скрыться в дальнем конце коридора.

Мысленно все ещё ругаясь, Яр прислонил сумку с ноутбуком к стене и сам сел на карточки. Перемена была короткой, увидеть Кира он бы не успел, а в сети того не было. Поэтому Яр убедился, что рядом нет никого знакомого, и записал длинное голосовое сообщение Марату. До ужаса хотелось поделиться с кем-то переживаниями прямо сейчас.

Янин тут же просмотрел сообщение, послушал и настрочил ответ.

Марат: «Слышь, кент, я раньше думал, что Теклер дурачок, но