— Мистер Троссер, — не зная, за какой вывод цепляться, беспомощно проговариваю его имя. — Роберт…

— Я здесь, — вдруг слышу чужой насмешливый голос, и по коже пробегает холодок. — Радует, что вы всё-таки вспомнили, что у вас есть жених, тем более, в такой момент… Впрочем, уместнее будет сказать — был. Мы можем поговорить, Мэтт?

Я ещё не совсем понимаю, что происходит. Осознаю только одно — несколько секунд назад мне было непростительно хорошо, тепло и уютно в руках жениха. А сейчас — холодно и страшно.

Жениха?..

Меня вдруг резко выпускают из надёжных и жарких объятий, окончательно окунают в промозглость вечера.

— Разумеется, — сдержанно отвечает подошедшему незнакомцу… Мэтт?

Обернувшись на побеспокоившего нас человека, я ёжусь. Становится ещё холоднее. Передо мной стоят родители и совершенно чужой средних лет мужчина. Он бросает на меня негодующий взгляд и резко выходит. За ним идёт и тот, с которым я так жарко целовалась.

Бегло глядя вслед мужчинам, я наконец понимаю — мистер Троссер и есть подошедший чужак. Но тогда кто второй?..

Мэтт… О ужас! Я только что целовалась и флиртовала с незнакомым мужчиной, который мне никем не приходится.

Вспомнив свои реплики и кокетство, я вспыхиваю. Теперь всё произошедшее воспринимается иначе. Холод отступает. Его заменяет невыносимый жар, мешающий дышать.

Память предательски прокручивает моменты поцелуя. То сжимаю, то разжимаю пальцы, пытаясь вернуть себя к реальности.

Страшно представить, что сейчас обо мне думает этот Мэтт. Нет сомнений, что настоящий жених в данный момент рассказывает ему всё, как есть. Что я — чужая невеста. И, судя по всему, ветреная и легкомысленная. Прижималась к незнакомцу так смело и распутно, словно это действие было привычным. Вряд ли Мэтту вообще придёт в голову, что это был мой первый поцелуй…

В груди колет горьким разочарованием. Всё вроде бы заканчивается так, как я и хотела. Свидетелей почти не было, только свои. Скорее всего, мою репутацию не будут пятнать. И брак будет отменён. Но воодушевления я не чувствую.

Вдруг вспоминается, как Мэтт говорил, что уже знал моё имя и собирался найти. Как смотрел…

— Он вообще здесь не живёт, лишь проездом в нашем городе! И вот он уедет, и что потом? Ты будешь опозорена. Неужели ты веришь, что сможешь его удержать? — доносятся до меня слова из гневной речи матери.

Вот, значит, почему я нигде не видела его раньше. Просто проездом…

Что ж, это многое объясняет. Поэтому его лицо не казалось мне даже отдалённо знакомым. Поэтому он словно выделялся из толпы. Хотя вот мать о нём явно слышала. И настоящий жених обратился по имени…

Отрешённо глядя вдаль, я машинально отвечаю, даже не скрывая свои мотивы:

— И в мыслях не было. Я думала, что он — мистер Троссер. Я ошиблась.

**************

Тяжело дышу, почти задыхаясь. Реальность возвращается неожиданно, болезненно щиплет ярким светом в глазах. Я вижу перед собой лишь потолок. Чувствую спиной мягкую опору. Похоже, меня уложили в кровать.

Лихорадочно соображая, я понимаю — это были видения из прошлой жизни. Отец Дэна может читать чужие души. А она у меня всегда была одна, и при перерождении просто обновилась. Но это не мешает колдуну видеть суть.

Любопытно, что наши имена были такими же, как и сейчас… Мэтт говорил, что менял свои. Специально назвался так же сейчас, когда я вернулась?

Выдох оказывается рваным, и я закашливаюсь.

— Тише, расслабляйся, — успокаивающе шепчет отец Дэна, чуть ослабив хватку. — Да уж, из-за твоих особенностей всё проходит сложнее. Но всё будет хорошо. От этого ещё никто не умирал. Ты не первая, кого я касаюсь долго.

Я хочу что-то ответить, но губы не слушаются. Мысли сбиваются, а сознание снова погружается в небытие… Видимо, скоро будут новые воспоминания из прошлой жизни.

Осознав это, расслабляюсь и закрываю глаза. Теперь я даже хочу узнать всё.

Я оказываюсь права — ситуацию замяли. Роберт согласился забыть о случившемся, если моя семья забудет о его существовании. Так он сказал, не зная, что я была только рада это услышать.

Моя репутация не пострадала. Хотя есть ещё человек, который может её разрушить. Но он два дня не даёт о себе знать. Хотя мне казалось, что прошло гораздо больше времени. Удивляюсь, когда узнаю, сколько на самом деле.

Мэтт возвращается в мою жизнь так же внезапно и резко, как появился в ней. Я сижу за очередной книгой на качелях в саду. Строчек не вижу — думаю о нём. Ничего не могу с собой поделать. Наверное, и не хочу.

Я сразу чувствую его взгляд. Но медлю, прежде чем поднять свой.

Напряжённо замираю, пытаясь разглядеть отголоски гнева в его глазах; а он просто улыбается, словно ничего не случилось.

— Ты рада меня видеть, — не похоже, что Мэтт спрашивает… Скорее утверждает.

Я растерянно чаще моргаю, чувствуя, как ускоренно бьётся сердце от этих слов. Волнение снова возвращается. Возможно, всё дело в чувстве вины перед ним? Я не знаю, как теперь себя вести.

— Я скорее удивлена, — осторожно говорю, почему-то опасаясь соглашаться с ним.

Мэтт садится рядом, и меня снова бросает в жар. С трудом преодолеваю порыв встать. Возникает ощущение, что я чуть ли не балансирую на краю пропасти.

«Он здесь проездом… Неужели ты думаешь, что сможешь его удержать?» — вспоминается вдруг, и я опускаю голову, не понимая себя.

— Не надо бояться того, что происходит между нами, — мягко говорит Мэтт. — Познакомимся заново?

Я как-то нервно смеюсь.

— Учитывая наше прошлое знакомство…

— Я привык думать, что разбираюсь в людях, Сиенна. Ты кто угодно, но не легкомысленная кокетка. К тому же, ты не вспомнила его имя, ты назвала меня им, — уверенно и серьёзно возражает Мэтт.

Облизываю пересохшие губы. И всё-таки нахожу в себе силы встретить его взгляд.

— Вы действительно разбираетесь в людях… — признаюсь, невольно снизив голос при виде знакомого блеска в его глазах.

— Ты, — поправляет он. — Расскажешь?

Я перевожу дыхание… И сама не замечаю, как рассказываю ему всё о своём сорванном браке, планах и ошибке, из-за которой перепутала мужчин. Единственное, о чём я не стала упоминать — о желании выйти только за того, кого полюблю сама. Почему-то волнительно об этом говорить.

Мэтт слушает, где надо — задаёт вопросы, помогающие раскрыться. Он не осуждает и не насмехается, скорее, наоборот… Его взгляд завораживает то ободрением, то восхищением, то ещё чем-то, особенно волнующим. Я порой сбиваюсь, отвожу глаза. Но уходить больше не хочу.