А Мэтт… Вряд ли ему есть, чего стыдиться. Подставная свадьба — да, но я дам понять, что больше не возражаю против сложившейся ситуации. Убийство? Уверена, что тот мужчина заслужил смерти. Сущность Мэтта?..

Да, тут придётся непросто. Но, учитывая его заслуги перед обществом; даже если Дэну удастся доказать это и вскрыть правду — адвоката примут. Он точно сможет достучаться до людей. А я помогу в этом.

Мысль о предстоящей встрече с Мэттом вызывает жар по коже. Более громко и прерывисто дышу, на мгновение забыв, что не одна здесь. Сложно представить, как он воспримет моё возвращение после случившегося. Да, скорее всего, поймёт, но почему-то неспокойно… Предстать перед ним снова, да ещё и после того письма, украденных денег и содействия с обвинителем — то ещё испытание. Как и признаться в том, в чём себе смогла с трудом.

От этих мыслей не отвлекает даже пристальный взгляд матери Дэна. Зато получается у вернувшихся мужчин.

— Мама, все всё знают, — заявляет Дэн с порога, входя к нам.

— Правда? — озадаченно хмурится женщина.

— Да, — веско отвечает отец Дэна. И тут же поворачивается ко мне: — Давайте приступим. Дайте мне руку.

Тревожное ощущение снова накрывает меня с головой — я не готова так сразу. Но в то же время чувствую, что и позже это не изменится. Всего этого просто не должно быть. Но, раз уж случилось, нет выбора, кроме как отодвинуть все переживания на задний план.

Тем более что колдун может увидеть их.

Дышу глубже, призывая себя успокоиться. Затем поднимаюсь и, чуть колеблясь, протягиваю руку отцу Дэна.

Сначала я не чувствую ничего. Но затем — словно сам воздух вокруг начинает давить.

Кожу руки обжигает. Перед глазами туманится, голова кружится. Я рвано дышу, не понимая, что со мной. Вряд ли Мэтт чувствовал то же самое от их рукопожатия… Вряд ли кто-то ещё реагировал так. Иначе дар отца Дэна был бы общеизвестным.

Мысли ускользают. Это осознание становится последним, что я смогла уловить. Вскоре все мышцы тела расслабляются, и у меня не получается устоять на ногах. Так и падаю на продолжающего держать меня за руку колдуна.

Глаза медленно закрываются. Сознание всё больше погружается в пропасть. Я больше не чувствую себя.

Отстранённо улыбаюсь различным леди и джентльменам, пока мать ведёт меня за руку, совершая необходимый и изнурительный обход по бальной зале. Никто и не замечает, насколько неспокойно у меня на душе.

Сегодня состоится роковое знакомство. Вот-вот, и меня официально представят будущему жениху.

Да уж, даже звучит дико. Меня познакомят с тем, с кем мне придётся провести целую жизнь.

Я не могу винить родителей. Браки по расчёту остаются таким распространённым явлением, что семей, избегающих этого, можно пересчитать по пальцам.

Но понимание этого не спасает. Я пыталась переубедить родителей, но это не давалось просто. Они сами были продолжателями этой системы — их брак так же начинался с расчёта. А потом появилась любовь. Это, конечно, везение — я уверена, но родители воспринимают своё счастье как закономерность. И теперь убеждали меня, что притирка временем работала безотказно.

Но я не верю в это. И не хочу позволять кому-то руководить моей жизнью, пусть даже самым близким людям. Мне изначально казалось, что будущий брак обречён быть несчастным — с таким настроем я всё больше проникалась антипатией к жениху. Ещё чуть-чуть — и стану его ненавидеть.

Несмотря ни на что, я верю в любовь и надеюсь, что смогу сама выбрать того, с кем захочу пройти клятву любви и верности. Ведь она вечна. И понимание, что слова, чаша и кровь могут скрепить меня с тем, кого я даже не знаю; наполняет горечью.

Не верится, что мне может так повезти, что он окажется тем самым для меня. Из того, что я о нём слышала — чересчур занудный, строгий и категоричный. Он воспринимает женщину скорее как придаток мужчине. Да даже то, чем жених объяснял свой выбор, говорит за себя.

Я не люблю балы, светские развлечения и сплетни — а потому у меня почти нет подруг. В обществе я слыву скромницей. Мне нет до этого дела — книги увлекают больше, чем пустое общение с неинтересными людьми.

И вот потому мой будущий муж выбрал меня. Он больше всего не может терпеть кокеток, предпочитает нежных особ, смотрящих при нём в пол. Правда, с чего наивный жених решил, что я — именно такая, не понимаю. Сложил стереотипы в своей голове в желанную картину. Что ж, его ждёт разочарование…

Точно! Разочарование. Именно на этом можно сыграть!

У меня нет права голоса. Зато жених запросто может отказаться от меня. И нет, ради этого не придётся портить репутацию сомнительными выходками. Я просто останусь с ним наедине и проявлю себя так, что он сразу побежит к моим родителям отменять соглашение.

Решено.

Вдохновившись идеей, я прошу маму присесть ненадолго — хочется всё обдумать. К жениху мы ещё не подходили, а потому у меня есть время принять решение, как максимально безопасно провернуть задуманное.

— Я понимаю, ты волнуешься, — говорит мать, когда мы садимся. — Но поверь, от тебя сейчас ничего не ждут. Ты просто поздороваешься с ним. А до помолвки ещё есть время, и ты сможешь свыкнуться с мыслью, что он станет твоим мужем.

— А где он? — отстранённо спрашиваю, блуждая в мыслях.

— Вон, стоит и разговаривает с другим мужчиной, у выхода. В руке бокал вина, — с готовностью подсказывает мать.

Пытаюсь проследить за её взглядом. И недоверчиво хлопаю ресницами — ожидала, что мой жених окажется староватым и некрасивым. Но стоящий возле выхода мужчина уж точно не подходит под эти описания. Скорее, наоборот. Он выделяется из толпы, приковывает к себе взгляд. Уверенный высокий брюнет явно располагает к себе людей. По нему сложно сказать, что он высокомерный зануда. А фигура… Костюм сидит отлично, не облегая, но подчёркивая мускулы и отсутствие лишнего жира.

— Вино красное, а он в чёрном костюме? — уточняю я, не отводя взгляд.

— Да.

— И собеседник — полноватый брюнет?

— Да.

Что ж, это он. Мой жених. Хотя совсем не вписывается во все представления, которые я перебирала в мыслях раньше. Настолько не вписывается, что я всё никак не могу отвести от него взгляд, отдавая себе отчёт, что веду себя бесстыдно, разглядывая.

Собеседник жениха, кивнув и улыбнувшись какой-то шутке, отходит в сторону, ещё лучше открывая мне обзор.

Почувствовав на себе взгляд матери, я понимаю, что пора что-то сказать. Заставляю себя повернуться к ней.

— Он… Не так уж уродлив, — выдавливаю из себя.