– Послушайте, – не выдержал Евгений, – ну ладно мы, пострадавшие от рук хулиганов. Но вы? Почему вы здесь? Вы же еще совсем юные, как я понимаю, учитесь в институте. Зачем вам борьба с грешниками?

– Видите ли, – слегка замялась Ангелина, – у Гриши мама в общине. Уже давно. Отец их бросил, ей было тяжело. Потом подруга привела ее сюда. Она нашла здесь для себя новый смысл жизни. И Гришу привела. А уж он меня.

– И как вы боретесь с грешниками?

– Мы лично – никак.

– Как это??? – Женя уставился на девушку с недоумением.

– Борьба с грешниками – очень сложное дело. Такое доступно только матушке Софье. А мы просто помогаем, посильно подрабатываем, добываем средства. Ездим по поручениям. Ну и молимся, конечно.

Женя невольно покосился на Вику. Та изо всех сил старалась изобразить равнодушие глухонемой, но ей это удавалось с трудом.

– Хорошо, я понял вас, – как можно любезней проговорил он, – мы с удовольствием примем вообще предложение о дружбе. А сейчас нам пора.

– Разве вы не в метро? – удивилась Ангелина.

– Нет, у нас машина на парковке, – соврал Евгений. Они распрощались с молодой парой, обменялись телефонами и, уговорившись встретиться завтра днем в сквере, удалились восвояси.

Ангелина оказалась чудесной девчонкой, доброй, общительной, вежливой. Она без умолку щебетала, заботливо обнимала Вику, заразительно смеялась – словом, вела себя непосредственно, точно ребенок. Гриша, который не мог похвастаться таким открытым нравом, периодически посматривал на подругу с осуждением и делал замечания: Геля, ну что ты? Геля, не тарахти. Тише, Геля! Девушка, однако, не обращала на него внимания, продолжая сыпать информацией и порхать вокруг Жени и Вики, точно бабочка над цветами.

– Вы поедете в Тверь? Мы поедем. Точно поедем, правда, Гриня?

Гриша со вздохом наклонил голову. Женя понял, что ехать в Тверь ему совсем не хочется, однако отказаться от поездки он не может.

– А зачем туда ехать? – спросил Женя у Ангелины.

– Как зачем? – Она округлила и без того большие, круглые глаза цвета спелого крыжовника. – Ведь брат Михаил вчера ясно все сказал. Там, в Твери, находится его дача, на которой только что завершился ремонт. Теперь нужно все убрать, вымыть. Там целых два этажа! Вот мы все вместе и возьмемся за дело.

– А какое отношение к общине имеет дача брата Михаила, и почему мы должны ее отмывать??

– Ну как же вы не понимаете? – Ангелина посмотрела на Женю с добродушной снисходительностью, как смотрят на глупого малыша. – На этой даче сможет собираться община. Там матушка Софья будет молиться о наказании грешников, там…

– Геля, я тоже считаю, что это тупо – ехать в выходной день за 200 километров и вкалывать на чужой даче, – перебил ее Гриша. – Зачем нам еще одно место для сборов, когда и так хватает квартиры?

– Гринь, ну ты даешь! – Ангелина сделала свирепое лицо. – Что ты такое говоришь? Слышала бы тебя матушка!

– Ладно, ладно, сдаюсь. – Гриша поднял руки, устало улыбнулся и поглядел на Женю. – Тут лучше не спорить. Дешевле обойдется.

Тот понимающе кивнул.

– Так вы едете или нет? – снова спросила Ангелина.

– Мы едем, – проговорил Женя и увидел, как возмущенно дрогнули концы Викиного палантина.

Накануне они так и не пришли к консенсусу по поводу того, ехать или нет. Вика со свойственной ей изнеженностью считала поездку на электричке за тридевять земель чем-то вроде средневековой пытки. Женины аргументы по поводу того, что пребывание в Твери вместе с другими членами общины может пролить свет на многие вещи, ее не убедили. Он представлял, в каком бешенстве она сейчас находится и что выскажет ему сегодняшним вечером. Но для себя он уже твердо решил ехать.

– Вот и прекрасненько! – радостно пропела Ангелина и принялась тормошить Вику. – Одевайтесь потеплей, ехать далеко. Я возьму с собой бабушкиных пирогов, они у нее вкусные, пальчики оближешь! А чай-кофе там можно приготовить, чайник в доме есть.

Вся компания второй час прогуливалась по скверу и уже начинала замерзать. Грише пора было на работу в «Макдоналдс», Ангелине домой, готовиться к зачету у вредного Силуанова, который должен был быть в понедельник. Вика и Женя проводили ребят до метро и остались одни.

– Я тебя убью! – тут же накинулась Вика на Евгения. – На кой черт ты пообещал им, что поедешь в эту дурацкую Тверь? Что мы там забыли?

– Много что. Например, полюбуемся на дачу брата Михаила. Что-то мне подсказывает, что это не просто дача, а целый коттедж. И неудивительно – если на него периодически переписывают квартиры и машины.

– Подумаешь, коттедж. – Вика пренебрежительно фыркнула. – Видала я и не такие коттеджи. Смысл-то в этом?

– Смысл в том, что интересная картина начинает вырисовываться, – задумчиво проговорил Евгений. – Не знаю, что там твоя Антипова: молится ли за наказание грешников или действительно приболела, а вот наш бородатый друг явно делает свой бизнес, и делает его на пять с плюсом. Нашел себе бесплатную рабочую силу, таджикам и то платить нужно за черную работу, а тут без всяких денег к тебе едет целая комсомольская бригада.

– Какая бригада? – не поняла Вика.

– Комсомольская. Были такие во времена моего детства и юности. Трудились бесплатно, за энтузиазм.

– О господи! – Вика сняла очки и поморгала ресницами. – Как же я устала! Вдруг это и не Сонька вовсе, а мы потащимся к черту на рога?

– Пока мы не можем ничего знать наверняка, – как можно мягче сказал Женя, – поэтому мы должны поехать. Должны, понимаешь?

Вика нехотя кивнула и насупилась. Ему снова стало ее жалко. Не жизнь у девчонки, а сплошное мытарство. И главное, действительно никак не докажешь, что все беды с ее друзьями подстроены специально и связаны между собой – со стороны все выглядит, как череда несчастных случаев. Да и текст сообщений тоже не содержит прямой угрозы… Хитро, очень хитро и продуманно действует некто невидимый и неуловимый. И этим кем-то вполне может быть брат Михаил, действующий по поручению матушки Софьи, – уж ему-то ума не занимать…

Вечер прошел незаметно и буднично: Вика с Женей поужинали, нарезали на утро бутербродов в дорогу и улеглись спать – подъем предстоял ранний. Всю ночь Вика ворочалась с боку на бок, то и дело открывая глаза, – ей снилось, что пришла очередная эсэмэска с угрозой. Однако телефон молчал. К четырем утра ее наконец сморил крепкий сон, и тут зазвенел будильник. Вика со стоном вырубила его и укрылась одеялом с головой. Но не тут-то было – отвратительный «дядя» Женя принялся стаскивать с нее одеяло, одновременно щекоча ее за пятки.

– Вставай, вставай, порточки надевай! – фальшиво пропел он Вике в самое ухо.

– Боже, за что мне это! – Она наконец села в постели, сонно щуря глаза. – Какие еще порточки?