Ну что ж, отлично, план действует, и даже лучше, чем предполагал Вокар. Четыре из восьми энергостанций Восьмерки уже встали, а туман, или небуляр, как теперь выражаются ученые бездельники, плавает по орбите вокруг Каутильи пятидесятикилометровыми облаками.

Вокар задал программу автопилоту перехватчика и включил двигатель «Ханумана». Люк перехватчика открылся, и Вокар, подруливая в воздухе руками и ногами, плавно спустился с пятнадцатиметровой высоты на ту сторону площади, где было больше палаток и меньше солдат. Перехватчик закрыл люк и на автопилоте отправился на «Арджуну». Ну что ж, можно начинать! Вокар дал мысленную команду, и хамелеоновый «Хануман» в одну секунду стал красно-зеленым, как мундир полка охраны.

Не выключая двигателя и слегка приоткрыв пленку шлема, Вокар направился через площадь к воротам дворца. Дышать разреженным каутильским воздухом было трудно, от запахов грязного жилья и дезинфекции хотелось чихнуть. Площадь Свободы выглядела помойкой. Ветер гонял между вагончиками пластиковые коробки от еды и рваное одноразовое белье, грязная мелкота с визгом прыгала с крыши передвижного сортира в заросли засохших бананов, две бабы орали на худого, долговязого урода в рваной военной форме, а тот отмахивался от них огромным спальным мешком. Миражные праздничные плакаты исчезли, подсветка на домах отключилась, пропал даже миражный Гаруда над ободранными розовыми стенами и мутными окнами президентского дворца. Над одним из вагончиков взлетел мираж, и Вокар услышал знакомый голос.

– Служанка своих избирателей, депутат Девика Нараян обращается к своим соотечественникам! Пробил час, когда народ Федерации Каутилья должен сделать свой выбор, произнеся приговор так называемому президенту, который не способен защитить свободу отечества. Народ Каутильи заплатил за свою свободу дорогой ценой и не позволит отнять ее у себя! Стихийное бедствие, которое обрушилось на родину свободных людей, не случайно выбрало именно это время. Это Трое Великих богов напоминают гражданам свободной Каутильи в преддверии Дня Независимости о том, что они вольны сами решать свою судьбу! В тяжкий час испытания деспотичный президент посягнул своими карантинными мерами и панической эвакуацией на самое дорогое, что есть у народа Каутильи – его свободу! Посмотрите на плоды его правления!

Вокар сделал шаг в сторону и, включив двигатель «Ханумана» на полную мощность, пнул опору ближайшей палатки. Двигатель сработал исправно – один усиленный удар опрокинул всю хилую конструкцию. Из-под шевелящегося пластика упавшей палатки послышался детский рев и пронзительный визг хозяйки. Не дожидаясь ее появления, Вокар одним ударом усиленной двигателем руки снес заднюю стену соседнего вагончика. Новый пинок ногой подломил стойку следующей палатки, и оттуда, как напуганные крысы, побежали их грязные обитатели.

– Девика Нараян призывает своих избирателей посмотреть беспристрастным взглядом. – не умолкала Девика в мираже. – Кто управляет свободным народом Каутильи? Правительство генерала Хана бессильно сохранить энергетику планеты! В домах не хватает тепла, и дети, главное богатство свободной нации, мерзнут! Скоро энергии не хватит для синтеза пищи, и народ начнет голодать, а карантинные меры, объявленные так называемым президентом Ханом, не позволят доставлять продовольствие с других планет!

Вокар промчался через растревоженный городок, по пути незаметно сбивая то одну, то другую палатку. До оцепления оставалось не больше двадцати метров, бойцы в таких же, как у него сейчас, красно-зеленых «Хануманах», стояли, символически положив руки на пояса с лучевиками. Офицер всматривался в суету на площади, не давая никаких команд. Эвакуированные бегали среди вагончиков и палаток, разыскивая виновника происшествий, городок на площади стал напоминать не просто свалку, а свалку, по которой прошелся удар гравидеструктора. Остановившись на краю бурлящего городка эвакуированных, Вокар принял такую же позу, как бойцы охраны, не забыв повернуться спиной к плавающим в воздухе видеодатчикам.

– А чем генерал Хан, собирается кормить сотни эвакуированных, которых его приказом согнали с привычных мест на орбите, уволили с заводов и лишили мест работы на энергостанциях? – вдохновенно вопрошала из миража Девика. – Они вынуждены жить на газонах в столице, их дети слоняются по улицам ,словно нищие в древние времена! Кто ответит за это переселение, которое не дало никаких результатов, кроме остановки орбитальных производств? Кому это было нужно? Разве бедствия граждан дали средства для борьбы с белым туманом? Разве кто-то смог сберечь энергию на заводах? Разве сохранились рабочие места? Нет, и еще раз нет! Приказы так называемого президента Хана жестоко разрушили устоявшийся порядок жизни Каутильи и принесли в жертву его собственным целям судьбы людей! И вот уже вопрос встает во весь рост, как призрак безрадостного будущего – кому быть президентом Каутильи? Достоин ли власти тот, кто силой присвоил себе власть на планете?

Ну, пора! Не меняя позы, Вокар вытащил лучевик и ударил широким лучом в просвет между ближайшими палатками.

Пожар! Горим! – взвыло двуногое быдло. – Где огнетушители? Огнетушители несите!

А вот этого допускать было нельзя – не хватает только, чтобы они отвлекались от главного дела! Вокар поймал пробегавшего мимо низкорослого заморыша – откуда только такой взялся среди рослых каутильцев? – и подтолкнул в сторону ограды президентского дворца.

– Туда беги, туда!

Заморыш рванулся вперед, Вокар пробежал рядом с ним несколько шагов, увлекая за собой нескольких долговязых полуодетых идиотов. Через несколько секунду по площади мчалась разъяренная волна двуногого быдла, забывшего о том, что охрана никого не пропустит за ограду дворца. Вокар переключил окраску экзоскелета на хамелеоновую, и мгновенно слился с пестротой убогих вагончиков и навесов.

– Вперед, братья! Вперед, там ваша цель! – напыщенно, в тон речи Девики, крикнул он вслед бегущим, падая на землю. Вся орда набросилась на охрану, но красно-зеленые гвардейцы были уже готовы. Сверкающие белые лучи скосили первый ряд бегущих, следующие с ревом и воем кинулись в бой по их еще бьющимся телам, раскидывая падающие палатки и опрокидывая вагончики. Офицер-гвардеец дал команду, и красно-зеленые «Хануманы» бросились в бой, ломая усиленными двигателем руками живые тела и отшвыривая в стороны бьющихся и кричащих противников. Несколько лучей сверкнули со стороны вагончиков, но им навстречу упал, разрезая городок на две части черной полосой, широкий мощный луч танкового орудия. По площади Свободы поплыл дым, горечь вползла под приоткрытый шлем, и Вокар, натянув пленку, переключился на автономный режим.

Дожидаться конца не имело смысла. Ползком он добрался до края площади, выскочил из-за горящего вагончика в переулок и дал команду «Хануману» на очистку поверхности и фиксированную окраску. Через десять минут командир «Уграсены» в начищенном сером «Ханумане» с командирским значком на рукаве, входил в кабинет президента.

Президент сидел за столом, перед ним в мираже шла техническая запись, переданная видеодатчиками охраны. Вокар придирчиво вгляделся в запись – его «Хануман» был едва виден в глубине миража за углом вагончика, а лицо под темной пленкой шлема не просматривалось вообще. Если бы Вокар не знал точно, что это он сам, он вполне мог бы принять фигуру в «Ханумане» за охранника, перешедшего на сторону восставших. Так и было задумано, а если кто-то усомнится, можно будет задействовать своего человечка в разведке. Человечек доложит своему начальству то, что нужно Вокару, а начальство преподнесет хоть самому генералу Хану!