Дыхание Блейка стало затрудненным, а Минерва, старательно впитывая новые ощущения, прикрыла глаза. Она подалась навстречу его движению, поощряя Блейка на новые ласки. И он оправдал ее ожидания, прикоснувшись к самой чувствительной точке. Минерва, не в силах сдержаться, застонала, обнаруживая свое присутствие, но ничего ужасного не произошло. Там, на кабинетном столе, принцесса Вальштейнская почти достигла самого пика наслаждения, и ее страстные крики заглушали все остальные звуки.

Но Блейк не обращал на любовников никакого внимания, поскольку все оно было поглощено девушкой, которая, расцветая в его объятиях, быстро превращалась в женщину. Господи, как ему хотелось, чтобы эта парочка поскорее убралась отсюда, тогда он смог бы вывести Минерву из этого чертова дома и вместе с ней отправиться прямо в постель. Пересилив себя, Блейк с сожалением убрал руку, и юбки Минервы с тихим шорохом опустились вниз. Он скорее почувствовал, чем услышал ее протест и погасил его, припав к ее губам. Он уже знал, что ей нравится целоваться, и видел, что в этом виде искусства она делает значительные успехи. Не удовлетворяясь простым поцелуем, Минерва тотчас приоткрыла губы и жадно вобрала в рот его язык.

В этом поцелуе открылось ее отношение к жизни — эта девушка ничего не делала наполовину. Однако ему требовались немалые усилия, чтобы при всем при этом сохранять самообладание. Блейк крепко обнял Минерву, словно пытаясь слиться с ней в одно целое.

Принцесса прекратила тявкать, и теперь в комнате слышалось лишь учащенное дыхание. Блейк с Минервой осторожно отстранились друг от друга. Он отвел глаза от ее губ, которые только что целовал, и встретился с Минни взглядом. В ее глазах, таких огромных и поначалу несколько затуманенных, уже через секунду, когда парочка по ту сторону ширмы обменялась короткими фразами, мелькнула озабоченная настороженность. Не зная немецкого, Блейк догадался о значении прозвучавших англо-саксонских слов, которых наверняка не было в словаре его высокообразованной супруги.

«Займитесь этим где-нибудь в другом месте», — взмолился он.

Его мольба была услышана, и две пары ног прошествовали из комнаты. Полминуты спустя Минерва и Блейк, взглянув друг на друга, одновременно улыбнулись, еще через мгновение Минерва коротко кивнула.

Блейк показал себе на голову, напоминая Минерве о необходимости забрать шляпку, которая слегка утратила свою привлекательность, и, попятившись, выбрался из-за ширмы. Держась за руки, они на цыпочках пересекли комнату, скользнули мимо полуоткрытой двери в спальню, из которой уже опять доносились возгласы страсти, и шагнули в коридор, бесшумно прикрыв за собой тяжелую дверь. Как только Блейк и Минерва завернули за угол и вышли на галерею, они одновременно остановились, дав волю нервному веселью.

— О Боже, Блейк, — Минерва дрожа, поправляла шляпку перед одним из зеркал, пытаясь привести в порядок помятые перья, — я думала, что умру там.

Блейк едва сдерживался, чтобы не расхохотаться во весь голос.

— Ты сумасшедшая, Минни. Совершенно сумасшедшая. За тобой нужен глаз да глаз.

— Чепуха. Мой план был хорош, и он бы сработал.

— Он бы сработал, если бы эта парочка действительно обсуждала реставрацию империи — ты это имеешь в виду?

— Тише! Может быть, сейчас они говорят именно об этом.

Он встретился с ней взглядом в зеркале и поднял брови.

— Впрочем, наверное, нет. Какая странная пара. То, чем они занимались, нельзя назвать нормальными отношениями.

— Это и не в моем вкусе тоже.

Минерва оставила в покое шляпку и, обернувшись, посмотрела ему в лицо:

— Нет?

— Все эти собачьи игры просто нелепы.

Минерва хихикнула:

— Я не верила своим глазам.

— Однако я вполне могу представить, что захочу отшлепать тебя.

— Как ты смеешь!

— Мне уже сейчас хочется уложить тебя к себе на колени и хорошенько отшлепать.

Она не знала, верить ли ему, и не могла понять, возмущаться ей или смеяться. Это смятение чувств отразилось на ее лице, и Блейк, усмехнувшись, продолжил:

— Но лишь для того, чтобы отбить у тебя охоту к подобным глупостям.

Сильная мужская рука легла на ее плечо, помешав преданно завилять хвостом.

— Позволь напомнить тебе о моих вкусах, Минни, — мягко произнес Блейк и обхватил ее губы легким, но долгим поцелуем. Их дыхание смешалось, а его естество, несколько успокоившееся во время чудесного спасения, вновь напомнило о себе.

— Давай выбираться отсюда, — прошептал он.

Десять минут спустя он уже оценивал удобства французского кабриолета. Легкий двухместный экипаж с откинутым верхом не скрывал седоков от взоров прохожих, и Блейк не мог целовать жену по дороге домой. Однако даже в таком экипаже оставалась возможность для эротических шалостей, поскольку до самого пояса пассажиров укрывала кожаная полость. Блейк по-хозяйски положил руку ей на колено, через шелк платья оглаживая приятную округлость.

— Почему ты отправился меня искать?

Очевидно, ее мысли были заняты другим.

Его ласки сместились на бедро.

— Ты еще спрашиваешь?

— Я ведь оставила записку.

— Да, оставила.

— Так почему же?

Пальцы Блейка нырнули во впадину между бедрами и даже сквозь все слои женских одеяний ощутили ее тепло.

Минерва тихонько охнула, но, к его удовольствию, немного развела ноги.

— Я отправился тебя искать, Минни, — прошептал он ей в самое ухо, — потому что больше не мог ждать.

Позже, подумала Минерва, она спросит его позже. Сейчас ей хотелось думать о восхитительных ощущениях, вызванных его горячим дыханием и движением руки под пологом коляски. Там, за ширмой, когда он впервые дотронулся до ее тела, она едва не закричала от легкого шока и неожиданного удовольствия. Но и сейчас, когда его прикосновениям мешали юбки и панталоны, ощущения казались почти такими же сладостными. Она откинулась на мягкую кожаную спинку сиденья и подалась навстречу прикосновениям Блейка. И все же Минерве хотелось большего. Она схватила его ладонь и с силой прижала к своему телу.

— Да, Минни, именно так, — произнес он.

Девушка содрогнулась, почувствовав рождавшуюся внизу живота горячую пульсацию. Застывшим взглядом она смотрела в спину сидевшего на невысоких козлах кучера и безо всякого смущения задалась вопросом, догадывается ли этот человек о том, что происходит в его экипаже.

Впрочем, ее это абсолютно не волновало. Сейчас Минерву вообще ничего не интересовало, кроме его восхитительных ласк. Она закрыла глаза и глубоко задышала, поняв, что испытывает самое настоящее желание — желание физической близости.

Звякнула упряжь, экипаж остановился, и восхитительное приключение закончилась.