Дела у британцев шли не так уж плохо весной и летом 1941 года. С апреля до августа они действовали вполне успешно в трех важных регионах — в Ираке, Сирии и в Иране, — обезопасив поставки нефти, без которой немыслима современная война. «Операции не отличались особым размахом, проводились без фанфар, — писал военный историк. — Но они имели колоссальное значение для выживания Британии»[254]. Хотя Соединенные Штаты (все еще нейтральные) и производили 83 процента мировой нефти в 1941 году, а на Средний Восток приходилось всего пять процентов, ее надо было доставлять через напичканную подлодками Атлантику и оплачивать из валютных запасов. Гораздо проще и дешевле было вывозить нефть из Ирана (8,6 миллиона тонн в год) и Ирака (4,3 миллиона тонн).

Ценнее любой валюты были договоренности, достигнутые Черчиллем и Рузвельтом во время встреч под кодовым названием «Ривьера», проходивших 9—12 августа 1941 года в заливе Пласеншия у поселка Ардженшия на юго-востоке Ньюфаундленда (Черчилль прибыл на линкоре «Принц Уэльский», а Рузвельт — на тяжелом крейсере «Огаста»). Эти исторические переговоры определили параметры англо-американского сотрудничества на ближайшие три года войны. Предусматривалось значительное увеличение помощи, которую Соединенные Штаты оказывали Британии до вступления в войну. Помимо того что Британия получала право закупать по ленд-лизу вооружения и другое военное имущество, Соединенные Штаты предоставили британскому флоту пятьдесят эсминцев в качестве компенсации за аренду британских военных баз в сентябре 1940 года и брали на себя охрану Западной Атлантики от немецких подводных лодок, что уже привело к столкновениям, заканчивавшимся, как правило, гибелью субмарин. Но самым главным итогом переговоров в заливе Пласеншия было установление дружеских отношений между Рузвельтом и Черчиллем, которые не виделись друг с другом со времени злосчастной встречи в 1918 году (Черчилль совершенно забыл об этом инциденте)[255].

Рузвельт и Черчилль договорились вести войну одновременно против Германии и Японии, но сначала нанести поражение Гитлеру, и это имело особое значение для Британии, испытывавшей крайнее напряжение. 12 августа они подписали документ, названный впоследствии лондонской «Дейли геральд» Атлантической хартией. В нем восемь основных англо-американских целей войны объединялись в одну совместную декларацию, провозглашавшую демократические ценности, за которые отдали свои жизни миллионы людей. К январю ее подписали еще двадцать четыре страны.

В преамбуле декларации говорилось: «После встречи мы полагаем уместным предать гласности общие принципы национальной политики двух стран, на которых зиждутся их надежды на лучшее будущее человечества». И далее: «Британия и Америка не стремятся к экспансии, территориальной или какой-либо другой, не поддерживают территориальные изменения, не санкционированные свободным волеизъявлением народов, которых они касаются; выступают за предоставление народам права самим избирать форму правления, при которой они хотели бы жить; требуют восстановления прав и самоуправления для тех, кто был насильственно лишен их». Другие пять принципов касались экономического сотрудничества, политических свобод, «свободы от страха и нищеты», свободного доступа к Мировому океану и «отказа от применения силы». Некоторые из этих принципов были чистейшей утопией, и они были нагло попраны, когда в 1945 году восточноевропейские нации попали в ненасытную советскую утробу. Однако в 1941 году они создавали идеалистическую основу патриотизма, отличавшую Вторую мировую войну от династических, торговых и территориальных войн прошлого.

В апреле 1941 года в результате военного переворота в Ираке к власти пришел англофоб генерал Рашид Али. Его правительство «национальной обороны» провозгласило независимость и 2 мая осадило британский гарнизон военно-воздушной базы Хаббания на Евфрате. Начальник летной школы, вице-маршал авиации Гарри Смарт, за три дня отбил нападение, а колонна, прибывшая из Трансиордании, к концу месяца захватила Багдад. Рашид Али бежал в Иран, и его сменил регент, симпатизировавший британцам. Затем наступил черед Сирии, подвластной правительству «Виши» и согласившейся снабжать Рашида Али германским оружием. Британцы при поддержке движения «Свободная Франция» 8 июня атаковали Сирию и 5 июля заключили перемирие, позволившее Британии оккупировать страну до конца войны. Соотношение сил в регионе резко изменилось 22 июня 1941 года, когда Гитлер вторгся в Россию и Черчилль объявил об альянсе с Советским Союзом. После того как иранское правительство отвергло англо-советское требование выслать немецких агентов из страны, британские и советские войска 25 августа вошли в Иран и менее чем за неделю подавили сопротивление националистов. Шаха принудили передать власть своему сыну, и 17 сентября британские и русские войска оккупировали Тегеран. С того времени и до завершения войны Ирак, Сирия и Иран находились в лагере союзников. Однако нет сомнений в том, что, окажись Египет в руках Роммеля, вряд ли Британия сохранила бы свои завоевания в регионе. Тобрук не сдавался, получая все необходимое по воздуху и морем, Роммель не мог идти дальше на восток, не взяв этот город, и Африканский корпус все долгое жаркое лето держал его в осаде в ожидании похолодания в ноябре, когда можно будет возобновить кампанию. Черчилль слал Окинлеку телеграмму за телефаммой, требуя освободить Тобрук от осады. Премьер-министр настаивал также на том, чтобы обустроить аэродромы на всем воздушном пути между Александрией и Мальтой. Окинлек был больше заинтересован в том, чтобы защитить долину Нила и нефтяные ресурсы Персидского залива. Он начнет действовать только после успешного завершения операций в Ираке, Сирии и Иране. 4 июля Окинлек телеграфировал Черчиллю: «Не предполагаю дальнейших наступательных действий до тех пор, пока не будет подготовлена соответствующая база»[256]. Черчилль хотел услышать от него нечто другое.

Военные действия возобновились лишь ночью в понедельник 17 ноября операцией «Крусейдер», самым крупномасштабным танковым наступлением британцев. Они серьезно рисковали. По словам Майкла Карвера, некоторые танки Окинлека были настолько немощные, что их приходилось подвозить к местам боев[257]. 8-я армия Британского Содружества, сформированная в сентябре 1941 года из экспедиционных сил «Западная пустыня» и подкреплений, была усилена до двух корпусов, и нападение застало Роммеля врасплох. Британцы атаковали из Мерса-Матруха, в танковом сражении в пустыне при Сиди-Резехе 19—22 ноября немцы их остановили, атака из Тобрука тоже захлебнулась. На этом этапе войны немецкие танки были просто-напросто лучше британских, что с неохотой признавал и комитет начальников штабов. 1 декабря начальником имперского генерального штаба стал генерал Алан Брук. Он писал «дорогому Оку, по-птичьему крючковатому Окинлеку: «Один из существенных дефектов наших танков, требующий незамедлительного исправления, заключается в их недостаточной огневой мощи. Мы делаем все возможное для того, чтобы получить "шестифунтовки" как можно скорее… Я обещаю вам, что у нас обязательно будут "шестифунтовки"»[258]. В марте Черчилль поручил провести расследование и доложить о том, как можно противостоять немецким танкам, стрелявшим снарядами 4,5 фунта. В комитете по обороне военного кабинета Брук сообщил о двух основных проблемах в крейсерских танках: в приводе ремня охлаждения и в смазочной системе, — и все необходимые запчасти уже отправлены[259].