Но вскоре он, ставленник Павла I, был отозван с Кавказа. Мотивы отставки Кнорринга изложены Александром I в рескрипте к его преемнику, генерал-лейтенанту князю Павлу Дмитриевичу Цицианову от 8 сентября 1802 года. В нем говорится: «По дошедшим ко мне жалобам и недовольствам на управляющих в Грузии ген.-л. Кнорринга ид. с. с. Ковалевского, признал я нужным возложить на вас должности с званием инспектора Кавказской линии, Астраханского губернатора, управляющего там и гражданскою честию и главнокомандующего в Грузии соединенные. Ревность и усердие ваше ручаются мне, что вы удержите и охраните его в надлежащем положении».

Тем временем волнения, продолжавшиеся в Кабарде с перерывами с 1794 года, вспыхнули с новой силой в 1803 году. Поводом к нему послужило предпринятое Цициановым в том же году строительство Кисловодского военного укрепления на месте, представлявшем собой стратегический узел связи Кабарды с закубанцами, а через них с Турцией и Крымом. Кабардинцы, расценив этот шаг как реальную угрозу своей территориальной целостности и без того значительно урезанной, по их мнению, Моздокской и Константиноградской крепостями, решительно и наотрез отказались выбрать судей.

Узнав об этом, Цицианов обратился к кабардинским почтенным князьям и категорично потребовал – немедленно выбрать судей в родовые суды. Одновременно он предписал генерал-лейтенанту Глазенапу строго наказать кабардинцев, если они не исполнят этого требования. После нескольких жестоких сражений кабардинцы были вынуждены изъявить покорность и выбрать судей. Но суды, восстановленные с таким трудом, к отправлению своих обязанностей не приступили. Дело в том, что князья, дав клятвенное обещание и присягу о своем согласии исполнить все принципиально требуемое от них, одновременно подали прошение, в котором они предлагали и свой вариант судоустройства. Они просили разрешить им выбрать судей с каждых двух родов из первых фамилий по восемь владельцев и двенадцать узденей с двадцатью бегоульями, которые бы оставались навсегда бессменными и без получения от казны жалованья. А для судов предлагали они оставить те же дома, которые были построены для родовых судов.

Дельпоццо, назначенный в то время приставом Кабарды, не обладая достаточной властью, чтобы узаконить просьбу князей, обращается с прошением к Цицианову. Отваживаясь фактически ходатайствовать за кабардинцев, преследуя, разумеется, прежде всего интересы России, Дельпоццо, вероятно, уже знал о существовании рескрипта царя от 31 июля 1804 года к Цицианову, который разрешал ему вводить «расправу кадиев», то есть духовный, шариатский суд.

Сверху против духовного суда не было помех, снизу обосновывалась его целесообразность. Далее гнуть свою линию Цицианову уже не было смысла. Ведь введением шариатского суда – мехкеме – кабардинские князья обязывали и себя исполнять службу Российского правительства, а большего царь от них и не требовал.

На прошение кабардинцев Цицианов ответил приказом от 9 мая 1805 года: «Споспосшествуя пользам Кабардинской области, хотя вы по ветренности и своим беспутствам того и не заслуживаете, я согласен, чтобы в то время как вы учините присягу на верное подданство Е. И. В., учредить на просимом вами основании родовые Суды и оставить на тех правилах выбор судей.

Входя, однако ж, в большие выгоды ваши, признаю нужным, чтобы сии родовые Суды состояли в зависимости от Верхнего Моздокского Пограничного суда, дабы в случае, ежели бы обиженный не получил удовлетворения, мог перенести дело свое в Пограничный суд».

Таким образом, и в условиях шариатского суда ключевые позиции управления все же оставались за Кавказской администрацией.

В 1806 году, после убийства в Баку Цицианова, главнокомандующим на Кавказ вторично назначается генерал граф И. В. Гудович. Вместо Глазенапа был назначен Булгаков Сергей Алексеевич – генерал от инфантерии. Сподвижник Гудовича по Кавказской линии, с Георгием на шее за штурм Анапы, он заслуженно пользовался репутацией храброго, энергичного и в достаточной степени простого человека. Это был представитель типа честного, прямодушного старого кавказского рубаки. Его колоссальный рост, трубный голос, львиная храбрость – все делало его человеком необыкновенным. Несмотря на свои 70 лет, он еще лихо скакал на рьяном персидском жеребце за зайцами и легко ломал подковы. Доступность же его, простота, щедрость и широкое хлебосольство привлекали к нему сердца подчиненных. Он любил видеть вокруг себя всех офицеров отряда. Ежедневно в 9 часов утра, на строго определенном месте, два солдата расставляли на маленьких жестяных тарелочках походные закуски, за ними выносили бутыль водки, появлялся сам Булгаков и своим зычным голосом кричал: «Вались, ребята!» Офицеры, кто не был в наряде, в парадной форме, шли к нему. И заставали его в одной и той же позе: он сидел на бурке, в рубахе с расстегнутым воротом и усердно тер табак для своей табакерки. Офицеры рассаживались кругом на траве, и Булгаков цветистым слогом рассказывал про матушку царицу, про времена Павла.

В 1806 году началась война с Турцией, и Булгаков с войсками двинулся на Баку. В течение месяца он бескровно покорил весь Дагестан, захватил Бакинское и Кубинское ханства, но понес большие жертвы, возвращаясь зимой назад, от затеречных чеченцев.

Для покорения и наказания буйных и хищных чеченцев было сформировано три отряда: 1-й Булгакова у станицы Червленной, 2-й Мусина-Пушкина у Моздока и 3-й графа Ивелича у Владикавказа.

17 февраля 1807 года войска тремя колоннами двинулись в грозную теснину Ханкальского ущелья. Диким воплем встретили их чеченцы. Разразилась битва. Семь часов шел бой. Медленно, шаг за шагом, двигались войска вперед, осыпаемые пулями с фронта, поворачивая орудия то влево, то вправо, для отражения неприятеля с флангов. Солдаты брали засеку за засекой, завал за завалом, и противник отступил, оставив более тысячи тел. Потери русских – 50 убитых и 114 раненых. 5 марта Булгаков атаковал Герменчук. Горцы защищались отчаянно. Тогда селение подожгли с трех сторон. Громил он и черкесские полчища на Кубани, разоряя их аулы и отгоняя стада. Горцы пытались сопротивляться, но при штурме Майкопских укреплений, а затем на реке Курджинсе были разбиты.

В декабре 1810 года Булгаков был отстранен от должности и на его место 22 февраля 1811 года был назначен генерал-лейтенант Ртищев. Главнокомандующим в Грузии тогда был генерал Тормасов.

Ртищев прибыл в Георгиевск 29 мая 1811 года. А с июля 1811 года после ухода генерала Тормасова Кавказский край был разделен на Закавказье – управление было возложено на генерал-лейтенанта маркиза Паулуччи, и Северный Кавказ – Ртищев. В феврале 1812 года с отзывом маркиза Ртищев был назначен главнокомандующим одновременно в Грузии и на Кавказской линии, а управление Кавказской линией поручено было генерал-майору Портнягину, которого сменил Иван Петрович Дельпоццо.

1

После окончания Отечественной войны и войны против Турции и Персии, которая длилась с 1806 по 1813 год, Россия более настойчиво стала продвигаться вглубь Кавказских гор, закрепляя за собой новые земли, строя крепости, редуты, военно-оборонительные линии. Однако, как ни сильны были эти укрепления, правительство осознавало, что с одной регулярной армией не одолеть беспокойный Кавказ, и лучшим средством в деле замирения края является заселение его казачьими станицами и крестьянскими селами. Поэтому оно делало то и другое, стараясь при всяком удобном случае увеличить число линейных казаков вливанием в станицы новых поселенцев или даже обращением целых крестьянских сел в казачье звание.