…Я плачу, я смеюсь на берегу твоем, малая моя родина, моя гахвара зыбка люлька, моя колыбель, мой исток незамутненный, моя река Сиема, мой кишлак чахлый сирый, мое гнездо полузабытое полуразмытое покинутое некогда навек Ходжа-Ильгар!..

…И я думаю об огромной стране Мавераннахре Амира Тимура, по которой бродит одинокий человек — и он возвращается в кишлак своих отцов, на берег древних дремлющих чинар родных исконных живых могил…

…Родина там, где тебя любят?..

Кто любил меня в стране моей?.. Кто обласкал и принял меня, как мать долгожданного странствующего сына?.. Кто отворил дверь в ночи и принял и напоил вином чужбины?..

Только зверь рыщет по земле в поисках тучной добычи.

Человек мечется бродит по земле в поисках любви. И ее всегда не хватает, как воды в пустыне…

И все караваны земли грядут бредут томятся в поисках любви.

И человек ищет человека!.. И человек ищет человеков!.. И человек ищет человечество!..

И любовь, как и ненависть, бежит перекидывается перебрасывается переливается от человека к человеку, от народа к народу, как пламя в сухих камышах в азовских тугаях!..

Да!.. И я искал!..

И я избил ноги! Вот они покоятся отходят веселые в ледяной родной реке! да!..

И я избил душу! Вот она летит над рекой в родной кишлак заснеженный туманный как ночная чудящая шалая бесшумная птица во гнездо утраченное!..

И что?.. И где мудрость моя?.. Где брег ее вечнозеленый?..

…Я сорок лет искал людей, я сорок лет искал ждал жаждал алкал их любви, я сорок лет отдавал людям свою любовь, свою жизнь, свою душу.

Я сорок лет отдавал плоды жизни моей, как придорожная дикая бездомная сиротская щедрая открытая безвинная алыча отдает золотые острые духмяные плоды прохожим людям, птицам, зверям…

Я сорок лет тратил, отдавал, ронял дарил терял. И что?..

Где мудрость моя?.. Где нетленный след мой?..

Иль он лишь пена жемчужная беглая летучая скорая умирающая увядающая тающая в волнах?..

Иль?..

Только старые кривые пыльные тяжкие печальные растраченные ноги мои плывут текут тоскуют в ледяной одинокой февральской дремотной реке. Да?..

И крутая нежная чуткая лепетная ханская форель льнет к ногам моим, ласкает щекочет, как верная собака влажным добрым тихим носом…

Это не форель, это волна…

Родная дальняя моя, она узнала меня… уткнулась в мои ноги… Узнала!.. Да!.. Я сорок лет с тобою не был!..

Я сорок лет смеялся и веселил людей на всех великих дорогах, где никогда не опускается не усмиряется не утихает пыль от прохожих караванов, на всех заблудших тайных тропах, во всех кибитках, чайханах и караван-сараях неуютной тайной темной кровавой родины моей!..

Я тешил утешал я возвышал я поднимал людей, я был везде, и только Смерть опережала меня, ибо Она Хозяйка и Повелительница в стране моей!..

И я отпугивал ее, как ночную кладбищенскую чубарую крапчатую гиену, но она была рядом на всех путях родины моей.

И ждала!.. Смерть!.. Бырс! Гиена!.. Скоро! Встреча скоро!.. И!..

Амир Тимур, ты скачешь на коне?..

Амир Тимур, ты скачешь на карабаирском долгом атласном шелковом переливчатом заливистом тугом собачьем коне с жемчужной сеткой на пенной волчьей морде?..

Амир Тимур, ты скачешь на военном необъятном неоглядном коне?

А эти кони карабаиры едят вяленое монгольское мясо!.. А эти кони едят мясо!.. А эти кони грызут волка… И скачут долго!.. Эти военные кони!..

Нет, Амир! Нет, Тимур! Ты скачешь кличешь кычешь на гиене!.. на Смерти!.. Ты скачешь на гиене! да!..

Айя!..

…Глядите — Тиран Джахангир Повелитель мира скачет на низкой землистой тусклой ночной кладбищенской чубарой крапчатой пахучей падучей гнилой зыбкой тленной Гиене!..

Да!.. И твоя добыча! твоя палая сладкая добыча! твой мертвый урожай — лежат твои трупы… Айя!.. Да!..

Глядите — Тираны всегда скачут на Гиенах!.. Да!.. Ха-ха!..

…Но так велика их добыча… Но так велика их добыча… Айя!..

Амир — ты не Повелитель народов и стран!.. Ты — раб Смерти. Ты — раб Гиены! И ты скорая добыча ее!.. Скорая… Податливая!..

…Но я не боялся Гиены, я гнал ее смехом и забывался и отдалялся.

И люди забывали о ней, когда смеялись со мной…

…Гиена!.. Смерть!.. Чух! Кыш! Пошла!.. Иди к своему Повелителю, иди к своему Рабу, иди к своему Амиру!.. Пошла!..

И она отбегала, отходила отступала в ночь в нощь, а теперь она таится там и ползет как опоздалая квелая поздняя змея гюрза в снежных туманных кустах приречной туранги… Айя!..

…Пошла! Уйди, гиена… Уйди, смерть… Еще не пришло твое время, хотя Времена Гиены Времена Смерти Времена Двенадцати Иуд пришли на землю мою пришли на страну мою! на народ мой пригнетенный повырубленный… потоптанный…

А я? А я смеялся? А я сверкал молодыми веселыми телячьими лучистыми снежными зубами?..

И где?.. О боже!.. В какой стране? в какой земле? в каком народе гиблом палом? где я смеялся?.. Где я смеялся? шут скоморох скомрах, масхарабоз на похоронах?.. Да?.. О боже, где я смеялся?.. О боже!.. Только теперь мне стало страшно!.. Я смеялся на кладбищах! на мазарах! на могильных низких безымянных холмиках!..

…Шейх Хайям, Ты говоришь:

Гляди, коль ты не слеп: могилы пред тобой!

Соблазнов полон мир, объятый суетой!

Во ртах у муравьев текут дробятся лики

Красавиц и царей, забытых под землей!..

…А я не знал! А я слепой был! Веселый, как каракулевый новорожденный слизистый от чрева матери-овцы мокрый молочный турткульский барашек, радостно идущий под нож локайца пастуха в день, когда цветут горные кудрявые сизые родниковые фисташки…

Смех — это молоко… Мудрость — это мясо…

Корова много раз дает молоко, но только однажды — мясо…

Пора мудрости — пора редкая, пора тяжкая. Пора последняя. И вот она пришла…

…Но где мудрость моя?.. Где брег ее вечнозеленый?.. Где заводь ее лазурная тихокамепная тихопесчаная врачующая?..

…И поплывет рубаха тела…

…И у ног держатся ластятся форели…

…И ива неповинно расцвела взошла средь снега…

…И я смеялся средь кровавой средь Империи Гиены!.. Да!..

КОНИ

…Да! да! да! да! Ха-ха!.. Я смеялся я смеюсь среди Империи Гиены!.. Да, Амир Тимур! смеюсь и под копытами твоих коней военных пенных!..

…А ты скачешь на Трех Конях!..

На Коне Войны!.. Весь народ — рать обреченная!..

На Коне Страха!.. Весь народ — пугливый суслик-тарбаган в норе дрожащий немо!..

На Коне Нищеты!.. Весь народ