…Только родная река Сиема в тумане вялая февральская дремотная забвенная течет грядет доносится…

Живет река… И пена ее быстра мутна молода?

Почему река мутна?.. Только что растаяли молодые мутные смутные снега?..

Почему змея мудра?.. Потому что она всем телом льнет лепится тянется к земле. Струится по земле.

Как вода? Как река?.. Да?..

…Я всю жизнь льнул к земле, к траве, к камням, к деревьям… К людям земли… К дехканам, к землистым их щедрым рукам, к свежим их полевым травяным зеленым родниковым душам…

…Царь, Ты говоришь: Премудрость не войдет в лукавую душу!..

И я узнал это…

Я устал утомился от лукавых подвижных текучих человеков, а таких много ныне, как птиц-майна, уничтожающих посевы полей… Да!..

Но я шел среди народа моего, я спал на нагой земле моей, положив веселую хмельную дорожную пыльную голову свою на нищий рыхлый живот осла моего…

Хаким ибн Сина, Авиценна, великий целитель, врачеватель, отчего так бурлит, свербит, томит, поет пустой живот?..

Эту загадку так и не решил я в долгие ночи мои под бездонными звездами, о которых так много знал мавлоно Омар Хайям, но так и не сказал нам ни слова… Ушел, оставив нам безответные светила…

…А река Сиема шумит, перебирая передвигая донные глухие тяжкие слепые валуны камни…

А отчего шумит бурчит клокочет ярится пустой живот?.. Что передвигает, перебирает?.. А?..

И ни один мудрец не ответил на низкий сей вопрос…

И только древний китаец Кун Цзы говорит: и голова истинного мудреца пуста, как и живот его… Да…

Но я видел многих, головы которых мечутся и мыслят только для того, чтобы сладострастно наполнить живот. И такие животные слепые головы святы в земле нашей, в Мавераннахре, в Державе блаженного нашего Амира Тимура, Повелителя Вселенной, Сахиб-уль-Кырама!.. И такие головы не сечет праведный меч его!..

И я шел, жил, надеялся средь таких голов!..

О боже! и что средь таких голов участь моя?..

Нет иных!.. О боже!.. Тошно!..

…Пророк Иса Пророк Иисус — Ты жил во времена Одного Иуды — и ушел к Богу…

Я живу во Времена Двенадцати Иуд!..

Все предают!.. Всё предают!..

А я живу…

Но!..

Есть и иные в народе моем!..

И незримые неслышимые глухие мудрецы источают, изливают мудрость, как темные ледники источают пенные молодые вечно прозрачные реки…

Да?..

Но!..

О земля моя! о народ мой! что затаились мудрецы твои?.. В каких кибитках? у каких деревьев? при каких дорогах?

И мудрость стала тайной в народе моем?..

Сказано: мудрец живет согласно потоку жизни, а глупец насилует жизнь, подгоняет ее под свои страсти… ломает жизнь…

Так?..

И потому таятся хранятся и безмолвствуют мудрецы твои, слепая родина моя?..

И потому ледники тайно порождают извергают благодатные вольные реки твои?.. и!..

…Но я шел, но я не таился, но я прижимался припадал малым телом своим к необъятному телу народа своего, как змея прижимается льнет лепится к земле…

Но где мудрость моя?.. Где?..

Мудрость, где заводь благодатная блаженная лазурная твоя?..

Где брег твой вечнозеленый?..

И вот!.. Горько!..

И вот горькое полынное забытое тело мое стало как истертый от рук многих дряхлый древний дирхем…

И вот тело мое согбенное, как Большой Минарет багдадской Мечети Халифов Джамиа-аль Хуляфа…

И вот оно покосилось пошатнулось и вот оно обветшало, как дувалы магрибских кладбищ-мазаров…

И вот оно мое! и оно было уповало! и наливалось младое! и созревало, как бухарское густое медовое яблоко! и пало терпкое подбитое!.. И пало…

И вьется червь победный необъятный…

Тело старое… Чужое! чужое! чужое! чужое! чужое… Малое… Растраченное… Бросить его в реку?..

…Сказано мудрецом перед смертью: нагим я хочу слиться с Богом! Рубаха тела тонка (не сладка уж!) как шелк иль волос… Надо снять ее…

…Снять?.. Бросить в реку рубаху тела?..

…Река река моя Сиема, ты ль у ног моих босых течешь льнешь?.. Хладная река моя!.. Ледовая ледниковая моя!.. И твои форели бредут стоят у ног моих льются лепетные… ластятся сосут мне пальцы тленные…

…И поплывет рубаха тела?..

И там текла река в которой я лежал в которой протекал

в которой плыл витал стенал роптал молился

И там текла река в которой я лиился я томился жил дышал

захлебывался хрусталями вился вился младый младый длился

И там текла река которая лелеяла

И там текла река которая которая которая была была текучей

дальней давней колыбелью волн моленных материнских

лестных ленных ленных волн влюбленных

Которая была текучей колыбелью

Которая была текучей колыбелью в осиянных во песчаных

в давних

давних млечных млечных милых милых брегах брегах брегах

И омывала овевала волнами забвенными протекшими мое мое

мое уж

уходящее уж утекающее тело тело тело обмелевшее уже

сомлевшее

уже сомлевшее уже ушедшее ушедшее ушедшее

Утекшее

…Река река ты помнишь ты хранишь мои босые ноги детские?.. Твои запруды заводи ночные помнят дальнее мое крутое тело?.. Ты помнишь — я плыву в ночных волнах млечных лунных ленных?.. Ты помнишь?..

Я был был был ночной агатовый каракулевый агнец твой река река моя матерь, ведь живой родной единственной матери не было у меня, ведь я был найденыш сирота, и ты была моя матерь, река река моя Сиема незабвенная непротекшая!..

И святы камни валуны твои теплые скользкие груди матери несужденные целебные!..

И блаженны!..

…И поплывет рубаха тела?..

…Нет!.. Я вернулся, матерь! мать нетленная!

И я снимаю разбитые кривые измятые чароги — сапоги свои и босые ноги опускаю в волны по колени… Я чую форелей и сосут сосут ступни мои приречные уступчивые зыбучие пески пески пески…

И сосут берут родимые форели!..

И блаженны родины реки родимые форели!..

В ту нощь звезда была чиста моя бухарская родимая

В ту нощь река была светла моя миндальная волнистая

В ту нощь звезда была чиста

Но ты кафир! беглец! неверный!

В ту нощь звезда была чиста

Ты мул двоякий обделенный

И гроб твой будет кочевать средн слепых и необрезаппых

И гроб твой будет кочевать словно верблюд в безлунных

землях

И гроб твой будет кочевать и там тебе не будет берега

И там в аллаховых песках не будет ни куста ни берега

И гроб твой будет кочевать

И будет