Лариса уже поверила. Она так явно представила себе неизвестную женщину в синем, как та бродит по ее комнатам и шарит в ее косметике, что даже дышать перестала.

– Ну? Видишь, даже тебя проняло, – толкнула ее в бок Зинаида.

– А кого… а где мне ту синюю бабу-то взять? Ну, я про фотографию… – еле бормотала Лариса. – Это чего ж, мне на самом деле к моему Лукову теток вызывать? А если уведут… сонного? Все же журналист, а не слесарь тебе какой…

– Ой, ну прям такие проблемы! – фыркнула Зинаида. Весь дом знал о дикой ревности Ларисы Петровны. – И зачем кого-то вызывать? Я тебе сама могу прекрасно помочь – наряжусь в синие тряпки, потыкаюсь у тебя по квартире. Причем даже лучше, если твоего Лукова и дома-то не будет. Ты меня сфотографируешь, а уж статейку сама напишешь. И никакой угрозы для крепкой семьи.

Лариса выдохнула. Она заулыбалась, на щеки вновь вернулся яблочный румянец. Дама снова подскочила к окну и второй раз чмокнула в нос ошалевшего кота.

– Ути, мой котеночек! – сделала она ему «козу» и вдруг насторожилась: – А потом как мы все это объясним? Ну что там с камнем-то… Кто это был, скажем?

– Потом? – Зинаида пожала плечами. – Скажем, что это была немножко помешанная жена какого-нибудь журналиста, искала камень вдохновения, потому что у ее мужа кончились идеи. По-моему, поверят. Даже можно дать конкретное имя – Сидорова-Петровская, к примеру.

– Так про него ведь уже писали?

– Ну, тогда Иванова-Костогрызова. Пусть это будет авторской проблемой твоего журналиста, – предложила Зинаида. – Теперь осталось только выяснить, когда твоего гения не будет дома, чтобы мы смогли сделать интригующие кадры. Сегодня?

Лариса снова уткнулась в свой блокнот.

– Так… сегодня он дома, у него еще недочитанная книжка на двести пятнадцатой странице, это значит… это значит, что два вечера он ее будет читать. А вот в пятницу… Нет, в пятницу я всегда готовлю баранью ногу в духовке, он так нажирается… тьфу ты… Он так кушает, что двигаться уже никуда не может… Получается, только в субботу у него творческий выходной, он встречается с интересными людьми. Возвращается ночью, вернее утром, часам к пяти, и совсем ни черта не может соображать. Тут ему хоть верблюдов по квартире води. Да, давай в субботу.

Договорившись о встрече, дамы нежно распрощались в прихожей.

– А чего, про Ивана так ничего и не расскажешь? – на всякий случай поинтересовалась Лариса.

– Это никому не интересно, вчерашний день, – надменно скривилась Зинаида.

Лариса Петровна быстро затрясла головой.

– Да, душенька, и в самом деле, кому интересна жизнь серой, стареющей тетки? Я с тобой по-о-о-лностью…

– Ты про какую стареющую тетку все время говоришь? – насторожилась Зинаида.

– Это я образно, образно! – залебезила гостья. – Господи, Зинаида! Неужели ты могла подумать, что я о тебе?

Спать больше не хотелось. У Зинаиды внутри просто все пело. Надо же, как здорово она придумала! В субботу она проберется в дом Ларисы Петровны и хорошенько посмотрит, нет ли у нее пишущей машинки. А уж она-то сунет нос куда ей надо. Пусть хозяйка носится с фотоаппаратом! И главное – все по закону! А уж если Зинаида найдет машинку, она такую сенсацию устроит… И все же до субботы еще почти целая неделя, неужели все это время просто так сидеть и ждать? Нет, пока сыщица твердо решила заняться поисками Нели и ее сына. И еще хоть немного дать передохнуть Арише. Девчонка скоро жить будет в баре, вкалывает за двоих…

Пару дней Зинаида исправно занималась только своей основной работой. На третий день появилась Ариша и, скребя пальцем стол, спросила:

– Зинаида Ивановна, а вы что, выходные себе брать не будете?

– Аришенька! Да ты и так за меня столько работала, у меня ж еще и совесть где-то завалялась. Я поработаю, а ты отдохни. Ты же знаешь, у меня сейчас такие расследования намечаются, вообще неизвестно, когда я потом на работу выйду. Вот и придется тебе одной тут управляться.

У девчонки загорелись глаза:

– А чего? Вы еще не нашли того, кто вашей подруге голову покалечил?

Зинаида только махнула рукой:

– Честно говоря, Нюрка родилась с покалеченной головой. Все ее на каких-то молокососов тянет. Теперь вот, не успела из больницы выписаться, пожалуйста – понесло ее с каким-то пареньком в путешествие. И ведь верит, верит, что этот санитар полюбил ее исключительно из-за морщинистых глаз, а вовсе не за банковский счет! Ведь хоть бы молчала, что деньги у нее имеются!

– Ага, она если б молчала, так у нее и вовсе бы никаких ухажеров не было, – рассудила мудрая девчонка.

– Тоже верно. Ладно, пусть отдыхает. Ей, главное, здесь показываться нельзя, а то преступник поймет, что ее не добил, и второй раз накинется, – покачала головой Зинаида и принялась натирать стаканы. – Так что ты, девочка, ступай домой. В субботу ты за меня поработаешь.

– Да я и сейчас могу! Я ж вам объясняла – деньги на поездку коплю, отдохнуть хочу за границей, – заныла Ариша. – Давайте я еще немножко поработаю.

Зинаида решила до конца отстаивать правила охраны труда, но в это время к ней подошла невзрачная женщина в сером пальто и, поджав губы, спросила:

– Вы не подскажете, кто тут Зинаида Корытская?

Зинаида переглянулась с Аришей, и девчонка ей хитро подмигнула:

– Ну, я же вам говорила! Садитесь за столик, я принесу два коктейля.

– Корытская Зинаида это я, пройдемте, – чопорно поклонилась Зинаида и повела женщину за дальний столик.

Не успели они устроиться за столом, как неизвестная тут же накинулась на Зинаиду с обвинениями:

– И как же вам не совестно? – во весь голос начала она отчитывать Корытскую. Даже Ариша, которая проворно принесла коктейли, недобро покосилась на свою наставницу. – Упрятали мать в сумасшедший дом и даже ни разу не навестили! Как вы можете людям в глаза-то смотреть?

– Я? Упрятала мать в сумасшедший дом?! – поперхнулась Зинаида коктейлем.

До последнего момента она совершенно точно знала, что любимая маменька уже пятнадцать лет покоится на городском кладбище по причине острого отравления техническим спиртом.

– Но это же вы Зинаида Ивановна Корытская, да?

– Точно, Корытская – это я. И что?

– Так я и говорю! Упрятали мать в психушку, а старушка еще совсем неплохо сохранилась и даже прекрасно соображает!

– Еще и соображает? – отвисла челюсть у несчастной Зинаиды.

– Только не надо ерничать, – строго проговорила женщина. – Суконникова Глафира Ферапонтовна очень просила вас ее навестить. Она, конечно же, как любящая мать, никаких претензий к вам не имеет, однако мой гражданский долг выразить вам свое возмущение. Вот! И сколько, интересно, вы заплатили, чтобы упрятать к нам здорового человека? Кому вы дали взятку?