К зимнему балу студентки готовились бурно: из комнаты в комнату порхали полуодетые и полунакрашеные нимфы в бигуди, по полу стучали каблучки и шоркали тапочки, периодически слышались совсем не девичьи ругательства, а парни просто опасались соваться в эту обитель подготовки к соблазнению мужской половины Академии.

Нашу комнату волна приготовлений тоже стороной не обошла – почему-то к нам чаще всего забегали даже не знакомые мне девицы, с просьбами накрасить их или сделать прическу. И самое досадное, что их обращения были направлены не к Лиссе, а ко мне – видите ли, моментомодель должна в этом разбираться лучше, чем остальные. Удобно соседки вспомнили о моем бывшем занятии – до сего момента на меня смотрели, как на вошь. Не спорю, возможно, изменилась ситуация из-за того, что широкой общественности стало известно о разрыве с Хантером, но раздражение от этого меньше не становилось.

Радагат до сих пор не вернулся, и, собирая соседок на бал, а также готовясь к нему сама, я нервничала, а хорошему настроению это не способствовало. Потому на пышной шевелюре одной из девиц, которая решила критиковать макияж Лиссы, чуть не образовалась внушительная плешь, а меня еле оттащили. После этого я выгнала всех желающих приобщиться к прекрасному, и все силы бросила на то, чтобы самой выглядеть превосходно.

До начала бала оставалось не более десяти минут, мне нужно было всего лишь надеть платье, как вдруг в дверь постучали. За Лиссой уже зашел Эдит, и моя подруга удалилась, помахав на прощанье ручкой, так что я была уверена, что это, наконец, явился Радагат.

Я заметалась по комнате, судорожно пытаясь решить, стоит ли сначала переодеться или открыть скорее дверь, чтобы проректор не ушел, как стук повторился, и был он гораздо нетерпеливее первого. Пришлось быстро сообразить на лице подобие скуки и приоткрыть дверь. Совсем чуть-чуть, чтобы не было заметно, что на мне не умопомрачительное платье, а пижама и не разрушить очарование встречи после долгой разлуки.

Но когда я увидела, кто стоит за дверью, тут же забыла о конспирации и высунулась в коридор.

– О, привет. А ты одна? – Я повертела головой по сторонам, но никого, хоть как-то похожего на Радагата, не обнаружила.

– Одна, – пробасила Адель и больше ничего не сказала, столбом застыв перед дверью.

Я с недоумением воззрилась на нее и обнаружила, что моя мужикоподобная одногруппница вообще-то одета в длинное платье, а на голове появилось какое-то подобие прически. Если так можно назвать бараньи кудряшки, свешенные на одну сторону.

– А чего ты… тут? – проблеяла я и вдруг вспомнила, как кровожадно на меня посматривала Адель на полигоне. Да из-за ее взглядов я вечно спаррингов боялась и старалась в пару с каким-нибудь парнем стать – они-то меня жалели и сильно не били, а вот эта девушка точно спуску не дала бы. Да от нее некоторые парни в крови и слезах уходили.

– Я зайду? – пробасила Адель.

Я немного помялась, но все-таки дорогу освободила, отлично понимая, что если откажу, на бал могу и не попасть. Адель прошла в комнату, отчего в ней сразу стало намного меньше места.

– Это… ты правда модель?

– В далеком прошлом, – я по стеночке отошла к окну, готовая в случае чего сигануть вниз. Даже приоткрыла его немного, вроде как избавляясь от духоты, а на самом деле подготавливая пути отступления.

Адель хрустнула своими ручищами, и я вздрогнула.

– А что ты хотела?

– Ты это… мою соседку… красиво… вот. И меня надо.

Девушка со страданием во взгляде уставилась на меня. Я же стояла, раскрыв рот, совершенно не понимала, о чем идет речь, но при этом боялась задать хоть один вопрос. Хорошо, что Адель, по-видимому, трезво оценивала уровень своего ораторского мастерства, а потому решила попытаться еще раз.

– Сделай меня красивой.

От неожиданности я села на свою кровать и растерянно заморгала, рассматривая одногруппницу. Хотелось задать вопрос «как?», но я благоразумно затолкала этот вопрос себе в глотку.

– А кто тебе делал прическу? – осторожно уточнила я, когда пауза стала такой длинной, что это казалось уже неприличным.

Адель брезгливо потянула за свои кудряшки, которые вернулись на место с металлическим звуком «дзынь».

– Я сама. Соседка сказала, что можно накрутиться на тряпочки… и вот…

– Понятно. – Я тоскливо вздохнула. – Подумаем, что с этим можно сделать.

На бал я опаздывала, но зато Адель выглядела просто великолепно. Не хотелось бы добавлять – насколько это возможно, потому что с моей помощью девушка преодолела даже этот рубеж. Когда я наносила последние штрихи, то решилась задать вопрос:

– Адель, прости, что спрашиваю, но не замечала за тобой любви к… платьям и прическам. Это ты из-за бала решилась или из-за кого-то конкретного?

– Конкретного, – пробасила девушка, – мне дружбан твой нравится – Кряхс.

– К-к-кто?! – Я даже помаду выронила, которой старательно рисовала губы Адели.

– Таматин, – недоумевающе взглянула на меня девушка. – Намеков он не понимает, так что решила действовать прямо.

Я призадумалась – с Адель мы нос к носу сталкивались только на тренировках у Караката, а на занятиях, не связанных с демонстрированием физического превосходства, девушка обитала где-то на задних партах. Ни разу не видела ее рядом с Таматином, что странно, если вспомнить, как много времени мы проводим вместе.

– А какие намеки ты ему делала? – осторожно уточнила я. Насколько Таматин тугодум во взаимоотношениях между людьми, но даже он должен был догадаться, что неспроста вокруг него вьется такой немаленький объект. – На свидание приглашала?

Адель посмотрела на меня как на дурочку.

– Нет, конечно, парень должен сделать первый шаг. Я ему подсечки делала, книгу в библиотеке пару раз отбирала и последнюю тарелку с блинчиками забирала, хотя я блинчики совсем не люблю.

Из всего сказанного меня впечатлило только одно:

– Ты знаешь, где находится библиотека? Ой, прости. Хм, если все так, как ты говоришь, то я понимаю, почему Таматин не догадался. Ты бы лучше предложила в его опытах поучаствовать. Он бы точно оценил, правда.

– Думаешь? – В глазах Адели, умело подведенных моей талантливой рукой, зажегся интерес.

– Я знаю. Только требуй, чтобы он тоже пил свои эликсиры, иначе рискуешь все свидание провести в туалете в одиночестве. А так хотя бы через стенку общаться будете.

– У меня хороший обмен веществ, я справлюсь, – Адель встала и размяла затекшую шею. Выглядело это жутковато, особенно когда на шее висело колье, явно не подходящее по размеру.

– Адель, а это все-таки стоит снять.

Когда довольная Адель покинула комнату, у меня наконец появилось время переодеться. Я закрыла дверь,