Между тем выделенный Румянцевым Крымский корпус генерал-поручика князя А. А. Прозоровского уже шел в Крым и 27 ноября (старый стиль) занял Перекоп. Без боя. Силы его были значительны: 19 500 человек при 28 орудиях, в состав этих войск и входили полки Московской дивизии, к которым поспешал теперь Суворов. Одновременно на пороге Арабатской стрелки встал отряд генерал-майора графа А. Б. де Бальмена силою в 4900 человек при 12 орудиях[314], также входивший в состав корпуса. Сил для давления на Крымское ханство было более чем достаточно, тем более постоянного войска в ханстве не было, ополчение из дружин мурз и беев не собрано. Таково было положение дел, когда 19 декабря (старый стиль) 1776 г. А. В. Суворов прибыл в Перекоп, представился А. А. Прозоровскому и вступил в должность его помощника. Он принял под свою команду отряд из 6 полков пехоты, 6 гренадерских батальонов, 19 орудий и понтонной команды. 23 декабря по приказу командующего он вступил в северную часть степного Крыма для охраны земель рода Мансур, выступившего против хана Девлет IV Герая. Появление Суворова со своими частями на этой территории отвратило хана от осуществления набега на земли мятежника. 17 января 1777 г. князь Прозоровский, сказавшись больным, передал временно Суворову командование всем Крымским корпусом, снабдив детальными инструкциями, клонившимися к предельной сдержанности и недопущения инцидентов с татарами и турками. К счастью, татары вели себя «скромно», и в начале февраля наш герой спокойно сдал должность выздоровевшему начальнику.

Между тем хан оказался не в состоянии мобилизовать своих вассалов: они попросту игнорировали его призывы, надеясь, что русские мирно уйдут по весне назад. Одновременно на Кубани русские агенты всячески склоняли ногайских старшин признать Шахин Герая крымским ханом. Произошел раскол и среди приближенных хана Девлета в Бахчисарае, трон его зашатался. Даже приказ его не везти русским продовольствия к Перекопу не выполнялся. В феврале 1774 г. было решено, что Шахин Герай переправится с Кубани в крепость Еникале на Керченский полуостров под защиту стоявшего там русского гарнизона. 26 февраля (старый стиль) Суворов получил предписание с двумя пехотными полками, двумя батальонами гренадер, одним гусарским и одним казачьим полками при четырех орудиях выдвинуться от Перекопа к Арабату до реки Индаль[315] для прикрытия переправы Шахин Герая в Крым.

Князь Прозоровский возложил на нашего героя поручение взять под защиту Шахин Герая, когда тот покинет Еникале, присоединить отряд графа де Бальмена, после чего повести оба отряда под своей командой на соединение с идущим к ним командующим корпусом, а встретившись, принять вместе с претендентом решение о дальнейших действиях.

Издав особый приказ об уважительном отношении к татарскому населению, 4 марта (старый стиль) Суворов выступил в поход. Он дошел до реки Салгир, стал лагерем и ждал подхода Шахин Герая, но 7 марта узнал от татарина-лазутчика, что Девлет IV Герай приказал перебить всех сторонников претендента и впереди концентрируется трехтысячное ханское войско[316]. Немедленно двинулся он к селению Булганак, где был замечен неприятель, но обнаружить его там не удалось. Наши разъезды доносили, что татарские всадники уходят прочь, едва завидя русских. Лишь 9 марта казачий разъезд обнаружил крупный татарский отряд восточнее Карасубазара, у селения Бурундук. Немедленно отправил наш герой под командой майора Ахтырского гусарского полка Г. М. Богданова две роты гренадер, один эскадрон гусар, 60 казаков и пушку на неприятеля, но боя не произошло: татарские мурзы и их воины обратились вспять, не стали они закрепляться и в Карасубазаре, бежав к Бахчисараю[317].

На следующий день Шахин Герай переправился в Еникале, а 22 марта в лагере на реке Булзык по поручению вновь заболевшего Прозоровского претендента приветствовал А. В. Суворов с почетным русским караулом. Кстати, болезнь не помешала князю в тот же день дружески принять будущего хана у себя и потом проводить до его шатра[318]. Через неделю, 29 марта (старый стиль), Девлет IV Герай покинул Бахчисарай, прибыл в Балаклаву, а оттуда 3 апреля отбыл в Стамбул[319]. А 21 апреля крымская знать принесла Шахин Гераю присягу, впервые в истории Крымского ханства признав его самовластным государем. Несомненна немалая заслуга Суворова в этом знаменательном событии.

Суворов со своими войсками с мая отвечал за порядок на территории горного Крыма. Лагерь свой он расположил у Акмечети, на левом берегу реки Салгир, на пересечении главных сухопутных путей, соединявших запад и восток небольшой страны. В Крыму царило спокойствие, и генерал попросил отпуск по семейным обстоятельствам. Он уехал в Полтаву и прожил полгода поблизости от нее в селе Опошня с женой и дочерью Наташей. Это было время для него не только мирное, но и спокойное: ничто не омрачало семейной жизни его, легкая ирония сквозит в письме из Полтавы от 3 сентября 1777 г. к А. В. Храповицкому, когда описывает он свою жизнь в семье:

Однако же конец приводимого отрывка грустен: после Наташи у жены были только выкидыши. Это обстоятельство, равно как и постоянные служебные отлучки супруга, делало в глазах ее такую семейную жизнь, приведшую ее из московского столичного общества в провинциальную Полтаву, малозавидной. Стареющий, невзрачный на вид, чудаковатый, постоянно находящийся где-то далеко муж постепенно переставал вызывать у нее должные чувства. Она начинала оглядываться вокруг себя. Неслышными шагами семейная драма приближалась к Суворову. За семь недель до этого он послал письмо Потемкину, благодаря за протекцию, оказанную его племяннику секунд-майору Н. С. Суворову, и даже не подозревая, что приехавший к нему из Санкт-Петербурга родственник вскоре разрушит его личное, простое человеческое счастье.

Между тем положение в Крымском ханстве снова осложнилось. Хан Шахин Герай стал проводить реформы, вызывавшие раздражение и знати, и простого народа. Военная же реформа, сопровождавшаяся введением муштры во вновь формируемом постоянном войске, вызвала 3 октября (старый стиль) бунт, быстро обратившийся в повальное восстание как на полуострове, так и на Кубани. Князь Прозоровский 22 октября (старый стиль) покинул Бахчисарай и стал отходить к Арабату на соединение с графом де Бальменом. С князем отступил и хан с немногими сторонниками. Из-за нераспорядительности и ошибки князя Прозоровского, за исключением Керчи и Еникале с Арабатом, весь полуостров был теперь во власти повстанцев. Командующий корпусом упал духом, граф Румянцев как главнокомандующий был им весьма недоволен, порицал за нераспорядительность и неисполнение советов и распоряжений и в январе 1778 г. уже ставил вопрос о его замене[321].