ужесточала свой контроль, невольно или намеренно ошибаясь в толковании условий договора. Калмыки, в свою очередь, оставляли за собой свободу действий и время от времени восставали, совершали набеги и даже объединялись с крымцами или ногайцами против России. К 1718 году русские закончили сооружать Царицынскую сторожевую линию, отрезав калмыков от их северных пастбищ: им оставили небольшой клочок степи, зажатый между земель, населенных донскими казаками (явными врагами), ногайцами и казахами. В 1720-е годы Россия употребила немалые военные силы для подчинения калмыков, раздувая к своей выгоде распри между ними. Кроме того, она стала открыто вмешиваться в их внутренние дела; в 1741 году калмыки приняли участие в составлении руководства по разрешению споров между калмыками и русскими, которое во многом основывалось на российских практиках и нормах.

Калмыцкие степи, как и Башкирия, активно заселялись русскими и украинскими крестьянами: в 1764 году калмыки составляли всего 67 % населения региона, в 1795-м – 48 %. В 1760-е годы Россия уже вмешивалась в их самоуправление, надзирая за избранием должностных лиц и повышая требования к военной службе; переселенцы из России захватывали пастбища. Поэтому, когда в январе 1771 года власти империи Цин предложили калмыкам обосноваться в Монголии, около двух третей народа тронулись с места. Русское военное командование, неспособное остановить этот массовый исход, стало подстрекать казахов к нападениям на калмыков; другие кочевнические племена тревожили их во время прохода по Средней Азии, так что тысячи человек скончались по пути. Ответ России был жестким: упразднение Калмыцкого ханства и помещение оставшихся калмыков под юрисдикцию астраханского губернатора. В 1780-е годы на этих территориях начала осуществляться административная реформа – в частности, создавались земские суды для калмыков. Численность и могущество волжских калмыков сократились, и они надолго сохранили кочевнический образ жизни, оставаясь ясачным народом на протяжении нескольких десятилетий XIX века.

Если говорить о подчинении казахов, Россия мало чего добилась на протяжении XVIII века. Между тем именно нападения казахов в первую очередь угрожали караванной торговле между русской Западной Сибирью и Средней Азией. Испытывая давление со стороны джунгар, в первой трети столетия две группы казахов двинулись из Средней Азии в прикаспийские степи. В 1731 году Малая Орда, занявшая степи по левому берегу Яика, между Каспием и Уралом, вступила в союз с Россией; в 1740 году ее примеру последовала Средняя Орда, обосновавшаяся в степях южнее Западной Сибири.

Во время своих первых контактов с Россией казахи являлись типичным среднеазиатским кочевым народом. Будучи тюркоязычными, они приняли ислам еще тогда, когда существовала Монгольская империя. Их религиозные обряды, однако, носили синкретический характер. У них не было ни мечетей, ни медресе, ни обучения арабскому языку, а исламские практики дополнялись шаманскими ритуалами, в основе которых лежали культ предков и анимистические представления. Казахи почитали духов солнца и луны, земли и животных, огня и воды. Как и все кочевые народы, они поддерживали устную традицию: клановая генеалогия и военные подвиги находили свое отражение в эпосе, прославлявшем опасности и традиции кочевой жизни. Циркуляция между летними и зимними пастбищами соответствовала описанной в главе 3. Казахи выращивали овец, коз, лошадей, на юге – верблюдов, питание было обычным в таких случаях: молочные продукты, баранина, конина. Кроме того, славились казахские соколы.

Договоры позволили привнести некоторую стабильность в казахско-русские отношения, хотя и непрочную: они нарушались чаще, чем соблюдались. Многие казахи присоединились к яицким казакам и башкирам во время Пугачевского восстания (1773–1775); в 1791–1794 годах вспыхнул уже чисто казахский мятеж, направленный против русских переселенцев, волнения продолжались и в XIX веке. России приходилось постоянно пересматривать отношения с казахами из-за отсутствия согласия между казахскими племенами, проживавшими на большой территории. Малая Орда подпала под влияние России раньше Средней. Когда в 1780-е годы в областях, граничивших со степью, начали осуществляться административные реформы Екатерины II, казахские земли еще не были частью империи. Но в 1784 году в Оренбурге появился суд для разрешения споров между русскими подданными и казахами Малой Орды, включавший по шесть представителей с каждой стороны. Он опирался на русские законы, но прислушивался к мнению местных народов. Россия также пыталась упразднить ханскую власть в Малой Орде, что встречало у казахов такое же сопротивление, как ранее у калмыков. Ей пришлось отступить и ограничиться усилением контроля. В начале XIX века Малая Орда все еще оставалась вне административных структур империи – например, таких, как генерал-губернаторства.

УРЕЗАНИЕ СРЕДИННЫХ ЗЕМЕЛЬ

Россия, как и в XVII веке, в своих многочисленных приграничных зонах зависела от казаков: последние играли роль посредников, отражали нападения кочевников и защищали русских поселенцев, укрепляя границы для преграждения потока беглецов из империи. Большие казачьи сообщества существовали на Днепре и Дону, в Причерноморье, на Северном Кавказе, в приграничной полосе вдоль калмыцких и казахских степей. Однако в XVIII веке Россия ужесточила свою политику в отношении казаков, начав систематически урезать их автономию и юридически закреплять их нахождение на русской службе. В 1721 году дела, касающиеся казаков, были переданы из Коллегии иностранных дел в Военную коллегию: символическое понижение статуса и знак долгосрочного стремления формализовать их службу. В разных местах этот процесс шел с различной скоростью. В 1774 году Екатерина II передала общее руководство всеми казачьими и другими иррегулярными частями своему блестящему сподвижнику Григорию Потемкину, генерал-губернатору Новороссии (только что завоеванных южных территорий); он приступил к реформам, затронувшим в первую очередь Запорожье, затем Гетманщину, Дон и Яик.

Яицкие казаки, охранявшие укрепленную линию, которая шла от Оренбурга до Каспия, находились на русской службе с конца XVII века. Во многом они претерпели ту же эволюцию, что их донские собратья в предыдущем столетии. По мере роста населения и перехода от рыболовства к экономически более выгодному разведению крупного рогатого скота и овец выделилась элита – казачье офицерство, в большей мере зависевшее от России. В 1730-е годы Россия уже постоянно вмешивалась в дела яицких казаков и в 1738-м сместила их атамана; в 1770-е годы атаман назначался русскими властями, а за казачьим кругом надзирал оренбургский генерал-губернатор. Но подобные действия вызывали раздражение, и в 1772 году, в ответ на попытки сделать казаков регулярным воинским формированием и борьбу с преобладавшим среди них старообрядчеством, вспыхнуло восстание: казаки перебили русский гарнизон, включая командующего. Мятеж был подавлен, но всего через год яицкие казаки подняли еще один, перешедший в Пугачевское восстание (1773–1775). После его поражения яицкое войско было распущено и заменено новым, находившимся под управлением оренбургского генерал-губернатора. Увеличилось число русских гарнизонов. Само войско было переименовано в Уральское (а река Яик, соответственно, в Урал) и реорганизовано по единому для всех казачьих войск образцу: действительная