понизив голос до нормального:

— Не выходи, черт с тобой. Но имей мужество сказать это своему жениху самостоятельно.

— Не могу! Он во Вьетнаме.

— Через неделю он будет здесь. Поехали домой.

Папа двигается в другую сторону сидения, давая мне место сесть. Я на минуту задумываюсь. Он серьезно отказался от идеи выдавать меня замуж?

Выбираюсь из грязи обратно на дорогу, как лошадь, бью ногой по земле, силясь сбить грязь, и поднимаю беспомощный взгляд на папу. В такой обуви я не дойду даже до трассы, не то что до дома Бетти.

— Что будет, если я сейчас сяду с тобой в машину? — спрашиваю я.

— Я отвезу тебя домой к матери, — отвечает отец.

— А потом?

— Объяснишься с Джонатаном.

— А дальше что?

— Что хочешь, — раздраженно кидает отец.

Я киваю, еще раз встряхиваю ногой и ковыляю к автомобилю. Сажусь на заднее сидение. Водитель выворачивает руль и возвращается обратно на дорогу. Уже на самом выезде на трассу мы встречаем в потоке машин Джонни. Он замечает меня через открытое окно, тормозит и выходит из машины. Я высовываюсь в окно, чтобы увидеть, как он растеряно разводит руки в стороны, а потом сгибается пополам, упираясь руками в колени.

Он не знал, что папа за мной приедет. И не знал, что я соглашусь сесть с ним в машину.

Еще никогда мой родной дом детства не казался мне таким чужим. Я сухо здороваюсь с мамой и поднимаюсь наверх в свою комнату. Обсуждать сложившуюся ситуацию нет никакого желания. Мама только проводит меня обеспокоенным взглядом. Краем уха я слышу, как она поворачивается к отцу и спрашивает:

— И что теперь?

Он не отвечает ей, или я не дожидаюсь ответа. Скрываюсь на втором этаже и запираюсь на защелку в своих королевских покоях. Раньше я никогда ей не пользовалась. Не было причин запирать саму себя от собственной семьи. А теперь не могу представить, что кто-то зайдет ко мне в комнату без стука. Не хочу снова обсуждать свою жизнь с мамой или с отцом. Я точно знаю, что они обо мне думают, и не хочу, чтобы они пытались заставить меня думать о себе так же.

Единственное, что мне сейчас нужно — поговорить с самым близким другом. Я звоню Бетти, договариваюсь о возвращении заимствованных у нее вещей и извиняюсь за то, что не смогу выйти в понедельник на работу. Затем пытаюсь дозвониться до Джонни и решить все с ним, но его сотовый оказывается вне зоны доступа. С этим я ничего поделать не могу и решаю, что сделала достаточно. Позвонила первой, чтобы объясниться. Теперь он.

Открываю мессенджер и пишу сообщение мистеру Инкогнито:

«Поговори со мной»

Он не отвечает. Должно быть занят.

Опять погрузившись в состояния оцепенения от череды грядущих неизвестностей, я забираюсь в постель и жду, когда смогу объясниться с женихом и, наконец-то, делать то, что хочу. Неловкая встреча — небольшая плата за свободу.

На следующий день мистер Инкогнито так и не отвечает. Мобильный Джонни тоже по-прежнему недоступен. Я отправляю им обоим по обеспокоенному сообщению и продолжаю смиренно ждать, когда хоть кто-то из них снова объявится в моей жизни. Или уж совсем больше никто не появляется. Пострадаю и забуду. Переживать я уже устала и медленно и верно впадаю в эмоциональное оцепенение.

На завтрак не спускаюсь, и Линда сама мне его приносит. Я насильно впихиваю в себя половину салата, запиваю чаем и оставляю все остальное нетронутым. Здесь, конечно, кормят бесподобно, но лучше мне от этого не становится.

На третий день я снова не получаю ни одного сообщения от мистера Инкогнито, он так и не появился онлайн. Джонни тоже не перезванивает. Смска до него так и не доходит, помечается красным восклицательным знаком — «не доставлено адресату». В голову закрадываются ужасающие мысли. Что если Джонни и мистер Инкогнито все же встретились? Чем же закончилась эта встреча, если никто из них теперь не отвечает?

Мне хочется добраться до Джонни, встряхнуть его и спросить: что ты с ним сделал? Но я не уверена, что найду его на ферме Уиллеров, а городской его адрес мне не известен.

А что если это мистер Инкогнито что-то сделал с Джонни?

Сразу отметаю эту мысль. Он на такое точно не способен. Кто угодно, но только не мистер Инкогнито. Наверняка Джонни просто обиделся из-за того, что я уехала, и не хочет со мной говорить. Может, даже сменил номер телефона. Все-таки мы поссорились перед расставанием. А мистер Инкогнито обиделся из-за того, что я сбежала с другим. Вот и раскрыты все тайны. Осталось избавиться от Джонатана Брэдфорда младшего, и я останусь совершенно одна.

Я думаю и никак не могу понять, пугают меня эти мысли или наоборот радуют. Все-таки я из тех женщин, с кого достаточно одного мужчины. И если так пойдет и дальше, единственным мужчиной в моей жизни так и останется папа.

Глава 37

— Мисс Эдди, — голос Линды проникает прямо в мозг и отражается дикой болью, будто я с похмелья. Очередной бесцельный день и очередная ночь почти без сна дают о себе знать. Похоже, у меня началась настоящая депрессия. Раньше я не понимала подруг, жалующихся на отсутствие энергии и нежелание что-либо делать. Длинная череда нытья непременно заканчивалась слезами, тяжким вздохом и выводом: у меня депрессия. А теперь я понимаю.

С трудом разлепляю глаза и смотрю на часы. Восемь утра. Когда я смотрела на них в последний раз перед тем, как забыться в полудреме, они показывали половину шестого. Два с небольшим часа — это точно не здоровый сон.

— Вы сегодня знакомитесь с женихом. Надо привести вас в порядок, — говорит Линда, и я поверить не могу, что провела в постели почти неделю. — Вставайте. Нельзя валяться в кровати до бесконечности.

— Льзя, — говорю я, зарываюсь в подушку носом и накрываюсь одеялом с головой.

— Нет, нельзя, — рявкает на меня Линда, хватается за края одеяла и сдергивает его на пол, а потом пальцем указывает на дверь в ванную. — Сейчас же идите в душ, мне надо сменить постельное белье.

Выбора нет. Я выбираюсь из кровати и тащусь в ванную. Там в зеркале над раковиной я вижу страшный бледный призрак в шелковой пижаме с растрепанными спутанными волосами и темными кругами под глазами. А еще я похудела и стала похожа на тех новомодных актрис, что повально поперлись к пластическим хирургам удалять себе щеки. Мда… чтобы скрыть все это,