– Госпожа, – мальчишка поспешно поднялся с колен и начал сбивчиво говорить, -ваша жена сегодня с утра заходила в лавку, взяла несколько свитков. Отец отправил меня следить за ней, потому что уже два дня возле лавки крутились какие-то люди. Я выбежал на улицу и заметил, как за ней направилось три человека. Я хотел уже броситься к отцу, когда на ваших мерахов и госпожу напали. Тогда я спрятался за стеной лавки господина Ахмеда и видел, как упал один мерах, ещё один сражался сразу с тремя людьми. Но потом убили и его. А на госпожу накинули мешок и куда-то потащили. Я бросился за ними, но разбойники сели в халирэ и уехали.

Мальчик замолчал. А Эмет стоял, словно оглушённый. В глазах потемнело, сердце как будто перестало биться. Это мог быть кто угодно и всё же он был уверен – Амлон похитили по приказу Повелителя. Если он что-то ей сделает… В груди словно заворчал и развернулся дракс. Он защитит её, вытащит из этого проклятого места, куда её увезли. И если что-то случилось… Рука непроизвольно сжалась на рукояти ятагана.

Наверное, он выглядел страшно, потому что мальчишка вдруг отскочил на несколько шагов назад. Эмет опомнился сжал губы и кивнул, отпуская его. Они дежурили возле лавки Вайраха.

– Сарим, – обернулся он к мераху.

– Да, господин.

– Кто мог знать, что госпожа собирается в лавку к Вайраху?

– Не знаю, господин. Слуги могли слышать, мерахи.

– Хорошо. Собери всех через полчаса в саду.

Эмет сжал пальцы в кулаки до хруста. Если алаб-агы среди его домашних, он сотрёт его в порошок. За Амлон.

Амлон

Она очнулась от острого запаха каких-то приторных благовоний. Острых до того, что болела голова, а она почти задыхалась. Очнулась и тут же всё вспомнила. Первое желание было открыть глаза и вскочить. Но если её похитили, наверное, похитители только этого и ждут. Поэтому Амлон постаралась ничем не выдать, что она очнулась. Лежала и тихо слушала. Где-то далеко лилась вода. Её плеск убаюкивал и успокаивал нервы. Кто-то ходил, где-то хлопали двери, что-то шелестело. Потом наконец появились голоса. Она прислушалась.

– Ну что, Миррин, она очнулась? – Голос был женский.

– Нет ещё, – ответила та, которую звали Миррин. Судя по громкому голосу, она была где-то рядом. – Кажется, мерахи нашего господина перестарались немножко.

– Зачем она понадобилась ему, ума не приложу. Фигура никакая, да и девчонка совсем ещё. Я думала господин таких не любит.

– А ты, никак ревнуешь, – в голосе второй женщины послышалась насмешка. – Боишься потерять своё место любимой наложницы. Брось. Говорят, господин приказал похитить её только чтобы досадить господину визирю.

Господин? О ком они говорят? Истина была где-то рядом. Но она казалась настолько страшной Амлон, что она боялась даже думать о ней.

Женщины понизив голос до шёпота ещё о чём-то шушукались, когда послышались шаги, громко хлопнула дверь и скрипучий голос, от которого мурашки пошли по коже, сказал:

– А ну выметайтесь отсюда, обе. Быстро. И скажите господину, что девушка скоро будет готова.

Женщины, видимо, встали и без возражений удалились. Амлон слышала их затихающие шаги. Потом обладательница скрипучего голоса подошла ближе и похоже наклонилась над ней. Так что она слышала, как та дышит, а потом произнесла.

– Давай вставай! Нечего разлёживаться! Я знаю, что ты очнулась. И не делай вид, будто ты меня не слышишь.

Амлон вздохнула и открыла глаза. А потом от ужаса чуть не закрыла снова. Над ней нависло лицо камы со спутанными седыми волосами.

– Ну что, узнала, дерзкая рабыня? А я говорила, что мы ещё встретимся.

На губах старухи играла злобная усмешка.

– Что я здесь делаю? – Спросила Амлон. Голос повиновался с трудом, как и тело, когда она попыталась сесть. Голова болела, а в горле горело огнём.

– Не знаю. Об этом спросишь у Повелителя всего Ирхана, да сияет он вечно и да славится его род и множатся его потомки. Он приказал доставить тебя к нему. А он не любит ждать, так что пошли. Я сделаю всё, чтобы ты ему понравилась.

И кама дёрнула её за руку, помогая встать. От страха Амлон едва не упала снова на кровать. Руки и ноги вдруг враз перестали слушаться. Если она у Повелителя и он захотел её видеть, то всё пропало. Если Эмет придёт за ней, то попадёт в ловушку, если же нет… Она всё равно погибнет. Амлон сжала губы и с трудом сделала несколько шагов, стараясь не слушать бормотания старухи, которая отменно ругалась на ирханском, видимо, вымещая на ней всю накопившуюся злобу.

Амлон почти не помнила, как кама вела её какими-то коридорами. Дворец шейма был огромен и, наверное, прекрасен, но ей было не до того. Единственная мысль не давала ей упасть замертво прямо на каменные плиты дворца, что Эмет ждёт её и волнуется за неё. Он обязательно найдёт, обязательно поможет, чтобы ни случилось. Только это держало её.

Через несколько минут они пришли. В комнате было полутемно, сильно пахло благовониями и ещё какими-то травами. Видимо, здесь жила кама. Комната была хоть и богато обставленной, но какой-то маленькой и неряшливой.

– Ну что, нищенка, рабыня, недостойная быть женой ирханца, отдать бы тебя на корм харомам, наигрался тобой господин визирь? – Амлон сжала губы, чтобы промолчать. Если она нужна шейму, кама вряд ли будет её мучить.

– Не хочешь говорить, когда тебя спрашивают. Гордая, да? – Кама больно встряхнула её за руку. – Ничего, господин поможет тебе разговориться. У него много есть всяких способов. А пока что я обещала тебя подготовить, чтобы ты понравилась Повелителю. Вот тебе задаток. – В голосе камы послышалась издёвка и неприкрытое торжество. Амлон слишком поздно сообразила, что она собирается делать. Но здесь не было господина визиря, чтобы помочь ей.

Кама крепко держала её одной рукой за руку, а другой за волосы. Несколько взмахов ножа (а орудовала она им со злобным торжеством), и красивые волосы, которые нравились господину визирю, лежали на полу пышной волной. Амлон едва не заплакала. Она знала, что стриженная женщина в Ирхане считается позорной, падшей. Что подумает Эмет? Поверит ли ей? Она едва сдерживала слёзы, пока кама вертела её как хотела.

– Посмотрим, возьмёт ли тебя господин визирь обратно, когда Повелитель, да живёт он вечно, наиграется с тобой. А если нет, я уж сделаю твою жизнь здесь невыносимой, скотье отродье.

И кама грязно выругавшись, сорвала с неё платье, принадлежавшее замужней женщине.

– Вот надевай. Иначе, пойдёшь к Повелителю голой, – и она бросила Амлон кусок ткани, перетянутый поясом. Та же одежда, что на неё надевала Камиле, только более откровенная. Амлон натянула на себя платье торопливо. Теперь она точно опозорена. Она крепче сжала губы и гордо подняла голову.

– Ты забыла, как надо стоять перед теми, кто выше тебя, бесстыдница?! – Как ведьма налетела на неё кама и цепко схватила за руки. – Ничего, сейчас господин всё тебе скажет и покажет.