мере, мы привыкли. Я не сомневался, что Сайрус честно расскажет об этих событиях.

Кейн стиснул зубы рядом со мной, когда Сайрус громко и ясно рассказал о том, что произошло ночью в баре, о вспышке гнева Кейна и его плохих действиях. Слово за словом Сайрус предавал своего друга, как я и предполагал. Чего он не упомянул, так это своих мыслей о том, откуда взялась таинственная буря.

— Я вижу, все это связано с Фэллон Морган, — пробормотал мистер Прюитт себе под нос, обеспокоенный фактами и сильно разочарованный, если не смущенный, своим сыном. — Позвольте мне внести ясность, чтобы щит остался нетронутым, необходимо соблюдать законы, которые мы изложили сегодня вечером, — напомнил он всем в зале, что заставило мою грудь сжаться.

— Порядок и все под куполом должны оставаться сбалансированными.

Затем комнату заполнил голос Виолы Кантини.

— Тобиас доверил Священному Морю безопасность Фэллон, если она когда-нибудь вернется по причинам, которые я не могу раскрыть. С этого момента она находится под защитой Священного Моря.

Зеф говорил мне это, услышав шепот среди ковенов с той ночи, когда она прибыла. Кейн выплюнул те же слова в Вуду после того, как я поймал ее, когда она упала со стойки. Что она не была жительницей равнин — не свободной, — но со Священным Морем. Даже мое подсознание предупреждало меня, но, казалось, ничто другое внутри меня не хотело этого слышать. Пока я стоял твердо, казалось, не сломленный новостями, я, черт возьми, разваливался на части внутри.

В голове у меня стучало. Моя челюсть сжалась. Мои глаза закрылись.

Воспоминания о той ночи, когда она нашла меня в лесу одного на дне, яростно всплыли на поверхность, как атлантические волны, разбивающиеся об острые скалы. Она не убегала от меня. Она просто стояла рядом со мной, пока мои страхи не овладели ею. Фэллон смогла успокоить меня так, как я никогда не ожидал, выпрямив сломанную струну в моем сердце, и взял ее, оживив в успокаивающей песне, как соловей из скандинавских лесов. Часть меня знала, что это произойдет, когда я впервые встретил ее на скалах. Я пытался не обращать на это внимания, но было слишком поздно. Мы соединились, своего рода связь, которая казалась такой же неземной, как этот самый город и жители, которые в нем жили. И так же нереально было пытаться объяснить это Ордену, причины моего странного поведения в последнее время.

Как мне избавиться от нее, и быстро?

— Была причина, по которой Тобиас забрал ее, — заговорила моя мать, удивив всех. Она никогда не высказывалась против мистера Прюитта, и мои глаза метнулись к ней, желая услышать, что она хочет сказать. — Ни он, ни Фрейя не хотели, чтобы она была частью этого. Я сама говорила с Фэллон. Ее единственная цель — проследить, чтобы Бенни выздоровел. Я сомневаюсь, что она проявит интерес к тому, чтобы быть частью ковена, не говоря уже о том, чтобы остаться.

— Она не может уйти. Город ей этого не позволит, — возразил мистер Гуди.

Он был прав. Сама того не ведая, Фэллон въехала в город под тяжестью Черничной Луны. Потребовалась большая мера единства и магии, чтобы позволить ей и Тобиасу уехать двадцать четыре года назад, что для большинства оставалось загадкой относительно того, кто был причастен к их побегу. Я наблюдал за ней из леса в ту ночь, когда она снова попыталась уйти, ожидая, что город остановит ее, надеясь, что она не пострадает в процессе.

Хотя ни мистический город, ни Орден не позволили бы ей снова сбежать, мысль об отъезде Фэллон напрягла каждый мускул. Если бы она уехала, мне было бы легче, но я не знал, что хуже. По крайней мере, когда она здесь, возможность увидеть ее воспевает мою мазохистскую душу.

— Фэллон Морган принадлежит Священному Морю, — окончательно сказал мистер Прюитт, когда книга захлопнулась. Облака пыли сорвались со страниц одновременно с моим сердцем.

— Кейн, у тебя есть какой-нибудь интерес к этой девушке?

Я не мог перестать напрягать мышцы — слабая попытка сдержать этот гнев, эту бурлящую громкость в моем позвоночнике.

Взгляд Кейна метнулся ко мне. — Нет, честно говоря, меня не интересует девушка Морган, — он оглянулся на своего отца, — но помни, что я все равно сделаю это ради ковена, и я позабочусь о том, чтобы она чувствовала то же самое ко мне.

И дикое чувство в моей груди раскололось и разорвалось на части, неспособное понять, что происходит вокруг меня.

— Очень хорошо, — объявил Августин Прюитт. — Девушка Морган находится под защитой Кейна. И, сынок, сделай то, что тебе нужно, чтобы убедиться, что она пройдет посвящение в Священное Море к Мабону.

Убедиться, что она посвящена в Священное Море? Они заставят ее?

— Нет, это неправильно! — крикнул я в зал. — Чем она отличается? Почему она нуждается в защите? Почему у нее нет выбора, как у других?!

Мое зрение затуманилось, и я посмотрел на Агату, которая смотрела на меня с ужасом в глазах. Возможно, она думала так же, как и весь остальной город, что я схожу с ума. Что моя теневая кровь возьмет верх, и история повторится. Но это решение явно противоречило тому, за что мы выступали, и у Фэллон отнимали свободу — ее самый большой страх. Агата должна была чувствовать то же самое и понимать эти вспышки гнева, которые я больше не мог контролировать.

Но Агата медленно покачала головой, умоляя меня не устраивать сцен. Я прищурил глаза и заскрежетал зубами под маской, молча умоляя ее заговорить — сделать что-нибудь.

— Как ты думаешь, почему, Блэквелл? Защита от проклятых язычников! От тебя! — взревел Прюитт.

— Мы приняли решение. Это было то, чего хотел ее отец. Это окончательно. Ты не подойдешь ближе чем на двадцать футов к Фэллон Морган. Ты не будешь разговаривать с ней, принуждать ее, прикасаться к ней или даже дышать в ее сторону, если мы не прикажем. Она — Священное Море, и ты с язычниками будешь держаться на расстоянии.

Мои глаза сузились, глядя на мужчину.

— Ты лишаешь ее свободы воли! Как далеко ты готов зайти в этом деле?

Это было отвратительно. Фэллон отсутствовала двадцать четыре года, и теперь они отдавали ее мужчине, передавая как собственность.

— У нее должен быть выбор, вступать в ковен или нет.

Мистер Гуди и Агата обменялись взглядами. Виола подняла взгляд на Прюитта. И Прюитт поднялся на ноги, его щеки покраснели.

— Ты подвергаешь сомнению Порядок в Палатах, Блэквелл? Учитывая твою родословную, то, что сделал твой отец, и