У одного причала я обратил внимание на необычное судно. На его широкой трубе была нарисована отрубленная кисть руки и кровь, сочившаяся из раны.

– Это какой-то знак? – спросил я.

– Есть, я думаю, легенда, – сказал мой спутник. – Жил в свое время богатый судовладелец. И было у него три сына. Уже не дети. Однажды позвал их отец и говорит:

– Я уже не молод. Жить мне осталось недолго. Хочу выбрать из вас моего преемника. Того, кто сможет управлять нашим флотом без меня. Но выбор труден. Давайте решим его так.

Вы знаете, у причала стоит мой лучший пароход. Побежите к нему. Кто первый дотронется до борта, тому быть управляющим.

Сыновья побежали на равных. Когда судно было уже совсем близко, один из них отрубил себе кисть руки и бросил вперед. Она первая коснулась борта корабля и, окровавленная, упала на палубу.

С тех пор на трубах кораблей компании рисуют эту руку.

Мы продолжали прогулку.

– Может, попьем? – спросил капитан.

– Давно хочу. Неудобно было говорить.

– Кока-колы?

– Не знаю. Никогда не пил кока-колу, – засмущался я.

Зашли в небольшой ресторан.

– Вы знаете, что такое филе америкен? – снова спросил попутчик.

– Первый раз слышу…

– Это булка с фаршем. Очень вкусно. Пробуем?

– Давайте…

Нам принесли какое-то чудовище. Длиннющая французская булка, разрезанная вдоль. На каждую половину навьючена гора мясного фарша. Сырого.

Я недоверчиво посмотрел на капитана:

– Не ем сырого мяса. Это еда эскимосов…

– Можете не есть. Только попробуйте.

Я откусил. Жевнул. И тут же почувствовал: очень вкусно. Мясо со специями создавало изумительное ощущение.

Забыв обо всем, я набросился на свою половину филе и слопал его в одно мгновение.

– Ну, вкусно?

– Потрясающе!

– Так, может, еще по одной?

Я промолчал. В уме считал, сколько франков у меня останется после такого пиршества. Баланс не сходился.

– Вы что, деньги считаете? – догадался капитан. – Не беспокойтесь, моих представительских хватит на сотню бутербродов америкен.

Мы позволили себе еще по филе. И теперь, сытые, отправились на судно.

После нашей прогулки по Антверпену вроде бы все хорошо складывалось, но утром на теплоходе забили тревогу: второй штурман, наверное, отравился. Он засел в туалете и долго не выходит. К счастью, после того, как в гальюн стала ломиться вся команда, обнаружилось, что то была ложная тревога. Простое недоразумение. Хотя штурман на самом деле резво бегал в туалет. Но вовсе не из-за отравления. Причина оказалась фантастичней.

Как выяснилось позже, он тоже ходил в город. Тоже перекусил где-то. Ему, как и мне, очень понравилось то самое филе америкен и он готов был бы съесть несколько бутербродов сразу. Но не съел. И у него с валютой была напряженка.

Помаялся-помаялся парень. До ночи. Когда экипаж погрузился в сон, пошел штурман на корабельный продуктовый склад. Там, помимо всего, хранились туши мяса.

Морячок пришел туда, потому что решил – он и сам может состряпать филе. Не зря же говорят, что голь на выдумки хитра. Да и стоить самодельное угощение будет не в пример дешевле. Отхватил он приличный шмат от туши, приволок на камбуз, навертел солидный таз фарша, добавил яиц, всяких приправ и уселся лакомиться.

Долго ли, коротко ли длилось пиршество, трудно сказать. Но наступил среди ночи момент, когда лошадиная порция деликатеса дала о себе знать и… что случилось дальше, нам уже известно.

* * *

Быть щедрым – значит давать больше, чем можешь;

Быть гордым – значит брать меньше, чем нужно.

Д. Джебран.

В одно из прежних плаваний в Антверпен мы с судовым радистом пошли туда, куда ходили все советские моряки. В магазин, который держал один русский эмигрант.

У него поучительная история.

Много лет назад на причалах, где чаще всего швартовались наши корабли, появился один человек. Скорее всего, его можно было назвать коробейником. Он носил на себе всякую привлекательную мелочь. На нее были падки моряки с пустыми карманами. Кое-что им могло пригодиться в хозяйстве. Но основные покупки шли на подарки, сувениры. И стоили недорого.

Со временем к нему привыкли и уже стали поглядывать вдоль причала: не идет ли коробейник?

Хотя и торговал он мелочами, дело у него, похоже, наладилось. Через некоторое время он появился у кораблей с ручной тележкой. На ней была та же дребедень, но появился и новый товар – синтетические ковры с рисунками.

В Союзе ковер на стене был гордостью семьи. Его не так просто было достать. Дефицит. Зато когда уж достали по блату, фотографировались на его фоне и всячески хвастались. Потому что в условиях пустых магазинных полок это был убедительный показатель благосостояния.

Человек на причале – выходец из СССР – это знал. Заполучив тележку, как первое транспортное средство, расширил свой ассортимент недорогими синтетическими коврами. Яркими, украшенными рисунками.

И стал особенно желанным гостем на советских пароходах. Сейчас станет ясно, почему.

Платили советским морякам не щедро. В рублях более чем скромная зарплата. Говорили при этом: “Он же еще и валюту получит”. А валюты кот наплакал – это я много раз испытывал на себе. Сама напросилась параллель.

Однажды в тюрьме я разговаривал с девчонками-заключенными. Все они на воле работали продавщицами. Зарплата у них была копеечная. Но, говорили они, подразумевалось, что будут обвешивать покупателей или станут приторговывать дефицитом. И заживут лучше других.

Увы, они улетали стаями жить хуже других в тюрьмы.

Так и с моряками: выдавая им валюту, начальство предполагало, что побочные доходы уравняют их заработок с другими людьми.

Содержать семью на такие доходы было трудно. Да к тому же жены постоянно ездили на побывку с мужьями в порты по всей стране. Это влетало в копеечку.

Помню, в одном плавании на десерт подавали грейпфрут. Когда обед заканчивался, кое-кто уносил его с собой из кают-компании несьеденным. В порту приедет жена и он сможет поставить перед ней на стол блюдо с непривычным пока еще фруктом. И угостил, и валюта цела.

Тем не менее семьи моряков загранплавания жили неплохо. Потому что они покупали на свою валюту то, что можно было продать в комиссионом магазине. Что имело спрос. Косынки, женские чулки, косметику… Очень хороший навар давали ковры – разбирали их, как горячие пирожки.

Наш человек на причале нашел свою золотую жилу. Очень скоро купил дом. На первом этаже магазин, на втором – квартира.

Мы пошли в его магазин, тем более, что моему попутчику самому надо было отовариться.

Наверное, в нем был разный ассортимент, но в глаза бросались только