и все их расспросы натыкаются на холодную стену отказа. «Не знаем, ушли они куда-то»… И деньги совали, и даже подпоить пытались. Антон проявил тогда чудеса терпимости. У самого нутро готово было взорваться, а тут ещё нужно и супругу выслушать, погасить её истерику, обнять, приласкать.

Сколько раз ночами он просыпался от её крика. Ей снились умершие одноклассники. Конечно, Игорь и Галя регулярно посещали и его сновидения, но работа, плюс ночные концерты сына – он оказался очень беспокойным ребёнком – быстро возвращали сон. А вот Катя почти не спала. До часу ночи она качала маленького Игоря, затем проваливалась в кошмар где-то до полчетвёртого. Просыпался Игорь, она кормила его, меняла подгузник, потом долго лежала с открытыми глазами, потому что закрыть их, значило, снова увидеть глаза Гали и Игоря, с молчаливым укором смотрящие на неё. Вздохнув, Катя вставала, готовила завтрак, вязала. Просыпался и Антон. Вместе они укачивали сына, иногда не один час, потом, в шесть часов звенел будильник, поднимавший Антона на работу.

Вскоре после того, как с ними приключилась та история, началась масштабная стройка на месте бывшего завода. Рабочие, разбирая строительный мусор, нашли тела. Были похороны, были убитые горем постаревшие матери и отцы, обнимавшие земляные холмики. Слёз уже не было – только тишина, страшная тишина, прерываемая лишь вздохами пришедших проститься. Случайно встретив на улице родителей Гали и Игоря, Антон и Катя холодно здоровались, стараясь не встречаться взглядами, а потом тягостное чувство вины долго не отпускало их. Уехать бы из этих мест, но денег катастрофически не хватает. Да и собственные родители догадываются, конечно, но молчат. На переезд вроде бы согласны, только даже слепому видно – не хотят они этого. Сильно не хотят. Здесь они родились, выросли, вся жизнь прошла в этом городке. Зачахнут они на чужбине. Если, только ради детей. Но принять такую жертву ни Антон, ни Катя не были готовы. Хватит с них жертв. Сгубить родных людей ради собственного спокойствия – нет, это чересчур. Да, и уехать от себя не получится. Даже в Антарктиде Игорь и Галя найдут их, напомнят о себе.

Всё это не могло не отразиться на здоровье молодожёнов. Катя сдала первой. Врачи, не имея всей правды, ставили послеродовую депрессию, но улучшения не наступало. Ощутимо облегчал состояние психолог, но его услуги были платными. Хотя бы раз в неделю Катя наведывалась к нему, Антон же не имел выхода для спуска пара. Несколько раз он напивался, но, взглянув хмельными глазами в глаза жены, понял, что так он только загоняет ситуацию в угол. Нет, это не выход. Нужно найти себе хобби – так посоветовал психолог Кате. Антон достал из кладовки старую удочку, прикупил снастей. Рыбалка немного помогала. Природа, шелест камыша, уточки, плавающие вдоль берега в поисках еды. Ну, и бутылочка пенного иногда. Сын подрастал, старые раны постепенно затягивались. Теперь и Игорь рыбачил вместе с отцом. Возвращаясь вечером домой, Антон чувствовал благодарный взгляд Кати.

– Всё у них будет хорошо, – думал он.

И вот, этот инцидент. Ну, пропал телефон – и ладно. Купим другой потом. Если что, есть ноутбук, купленный для учёбы. Игорь уже включил его.

– Пап, я подал объявление о пропаже. Может, кто и найдёт, правда, придётся выплатить вознаграждение, – объявил он вскоре.

– Сколько? – сухо спросил Антон.

– Тысяч пять, не меньше. Телефон-то новый, – серьёзно ответил подросток.

– Ого! – присвистнул Антон, – Ты хоть заработал копейку в жизни? Пять тысяч?! Да за эти деньги мне неделю пахать надо!

– Иначе не прокатит, – резонно заметил сын.

– Умные все стали. От горшка два вершка – а уже пять тысяч!

– Ладно, – успокоила их Катя, – Посмотрим.

Прошло три дня. Кто-то что-то находил, но всё было не то. Объявление Игоря так и оставалось без ответа. И вот однажды, прямо на уроке, у Игоря зазвонил его старенький кнопочный телефон, с которым он теперь ходил вместо утерянного новенького. Пришлось выйти в коридор под негодующий взгляд учительницы.

– Игорь? – поинтересовался приятный мужской голос.

– Да, это я. Слушаю, – дрожащим голосом ответил он.

– Очень приятно. Меня зовут дядя Миша. Кажется, я нашёл твой смартфон.

– Да?! Где?! – радостно воскликнул Игорь.

– Там ещё Дарт Вейдер на чехле, правда?

– Да, он самый! Спасибо!

– На набережной, три дня назад. Выезжали на экскурсию по городу, гуляли вдоль берега, вот и нашёл. Готов вернуть, только есть небольшая незадача – я сейчас отдыхаю в санатории, а тут строгие правила, поэтому выехать пока не смогу. Мой номер 131, одноместный. Запомни – номер 131, дядя Миша. Приезжай с родителями.

– Спасибо! – успел крикнуть Игорь, прежде чем в трубке раздались короткие гудки.

Антон, услышав в телефонной трубке скороговорку сына, озадаченно потёр лоб. Странно всё как-то. Нет, всё вроде бы логично, но душа отчего-то не на месте. Это правильно, что он позвал родителей. Этот дядя Миша. Это подкупает и внушает доверие к нему. Но… тот толстяк с завода тоже носил это имя. Да нет, это просто нервы. Ерунда. Нельзя же теперь во всех мужчинах, носящих имя Михаил видеть начальника охраны.

На следующее утро, пока ночная темнота ещё не сдала позиции и обильная роса толстым слоем покрывала желтеющую, но еще зелёную траву, автомобиль Чижовых остановился у санатория. Рядом с оградой, в свете фонаря, маячила высокая фигура. Антон облегчённо выдохнул – это явно не толстяк. Фигура направилась к машине.

– Здравствуйте, – приветливо поздоровался незнакомец, – Дядя Миша.

Это был мужчина, пятидесяти пяти-шестидесяти лет, в чёрном плаще с капюшоном, защищавшем его от вредного, мелкого, осеннего дождя. Под плащом виднелся строгий костюм, белая рубашка с галстуком. Густая шевелюра с проседью аккуратно уложена.

– Телефон у меня в номере, – продолжил дядя Миша, после того, как гости с ним поздоровались, – Боюсь испортить его. Сырость. Пройдёмте со мной, на проходной пропустят, я предупредил.

– Извините, что так рано – нам ещё на работу, а Игорю – в школу, – извинился Антон.

– Понимаю-понимаю. Да я привык рано вставать, давно уже на ногах. Проходите, пожалуйста!

Охранник молча пропустил гостей. По мощёной кирпичом дорожке они прошли к зданию санатория. Удивительно, но ни Антон, ни Катя ни разу здесь ещё не были. Антон, как строитель, конечно, принимал участие в возведении коробки здания, но вся отделка происходила без него. Посещать санаторий у супругов не было никакого желания, если б не телефон…

Номер располагался в конце коридора. Внутри царил порядок и уют. Окна тщательно зашторены. На журнальном столике стояла ваза с фруктами, конфеты, сладости.

– Угощайтесь, гости дорогие! – любезно предложил хозяин, но гости отрицательно замотали головами.

– Уж извините нас, но нам совершенно некогда, да и муж за рулём, – выпалила Катя.

– Понимаю, дела, – таким же ласковым голосом сказал дядя Миша, достав из тумбочки телефон.

– Вот он. Смотрите, всё ли с ним в порядке. Я такими не пользуюсь, если честно, у меня простой, с кнопками.

Игорь просто выхватил смартфон из рук мужчины, нажал кнопку включения.

– Блин, разряжен, – голос Игоря упал.

– Не проблема, – Антон достал из кармана зарядку.

Катя укоризненно посмотрела на мужа.

– Пять минут… чтобы проверить, – виновато ответил он.

– Конечно-конечно, – улыбнулся дядя Миша, – А я пока налью вам чая. День длинный впереди.

Тут гости обнаружили, что закипел серебристый чайник, стоявший на небольшом столике между кресел. Когда, интересно, дядя Миша успел его включить? Угощение оказалось необыкновенно вкусным, как и душистый чай, заваренный в миниатюрном фарфоровом чайнике.

– Что это за чай? – удивлённо спросила Катя, стоило ей сделать глоток.

– О, это настоящий индийский чай. Такого в магазине нет, гарантирую. Я недавно вернулся из Индии – так даже там его непросто было найти. Собирается он на рассвете, исключительно вручную, не позднее четырёх часов утра, в ясную погоду, – довольный похвалой, ответил мужчина, – Если желаете, я отсыплю вам немного?

– Нет-нет, что вы! – запротестовала Катя, – Это, наверное, дорого.

– Пустяки, мне