- Понятно. Все в машину. Сейчас же! Биту в багажник.

Разогнаться, конечно, особенно не получилось, через 2 минуты мы вышли на главную дорогу, с которой свернули до этого и вновь попали в затор, которому казалось не будет конца.

Но это и к лучшему, мне предстояло провести инфузионную терапию и перевязку в тесном салоне летающей машины. Поэтому тихий плавный ход, местами с долгими остановками то, что нужно.

Когда отправлял Мохиндера в аптеку, попросил на всякий случай купить ещё одноразовых хирургических игл, в них уже впаяна нить, если, конечно, в их мире такое ещё есть, пару резиновых перчаток и спиртовой антисептик. Как ни странно, но он принес всё в полном комплекте.

- Мохиндер, вот вы такие продвинутые, наука и всё-такое. Но при этом до сих пор шьете раны нитками.

- Док, если мне не изменяет память, в вашем мире, помимо прочих, до сих пор используют нити из шелка, которыми ещё в десятом веке шили китайцы. Так что ничего тут удивительного нет. Конечно, в клиниках есть более продвинутые способы, но здесь, в аптеке бедного района вряд ли вы найдете что-то иное.

- Ваша осведомленность об истории моего мира, начинает меня всё больше и больше удивлять, Мохиндер, - парировал я, попутно разбирая систему для введения препарата, - Это точно реополиглюкин? А то тут всё на хинди и флакон темный, непонятно по виду, что за жидкость внутри.

- Не уверен, что это именно он, аптекарь уверила, что этот раствор отлично подойдет для восполнения кровотока, или что-то вроде того.

- Вы сказали, что у вас человек истекает кровью? - забеспокоился я.

- Не волнуйтесь, в этом районе нет никому дела до того, истекаешь ли ты кровью, болеешь гриппом или вообще уже умер. Здесь живёт бедный класс, им даже хуже, чем тем, кто живет в провинциях. Посмотрите вокруг, это их дома, - Мохиндер демонстративно развел руками в сторону окон.

Я как раз закончил сбор капельницы и в одну из рук всучил ему флакон с раствором.

- Держите под самый потолок пока весь не докапает, - бросил я и, обработав антисептиком Омару локтевой сгиб левой руки ввёл иглу в вену.

Тот только еле видно поморщился. Сил у него уже было совсем немного. Ещё чуть-чуть и он окажется в состоянии сопора. Это средняя степень угнетения сознания, когда человек головой уже не с нами.

- Потерпи друг, скоро станет полегче. Мохиндер, дайте ампулу с обезболивающим!

- Простите, доктор, но этого как раз в аптеке нет. Но не беспокойтесь, сейчас я помогу Омару уменьшить страдания, - Мохиндер чуть высунулся из-за своего сиденья в нашу сторону и положил свою левую руку на запястье Омара, через несколько мгновений его глаза будто просветлели, и он отключился.

- Что вы сделали? - обеспокоено спросил я.

- Спокойно, я убрал на время его боль и дал немного поспать. Теперь вы можете закончить то, что хотели.

- Хорошо, - сказал я, и кинул беглый взгляд в окно.

Всё-таки Мохиндер был прав, бедность в этом районе столичного города ничем не прикрыта, а наоборот, как будто нарочито кричала о себе. Большую часть пути мы уже проехали, поэтому многоэтажки и большие офисные центры сменились одноэтажными ржавыми жестяными вагончиками, плотно стоявшими друг к другу. Удивительно, как быстро, меньше чем за сто лет местное человечество из созидательного, развивающегося высшего вида спустилось до обычного варварства, приведя бо́льшую часть своей планеты в нищету. Но ещё более удивительно, что человек это терпит. Люди, живущие в этих железных старых недодомах, покорно выполняют свою работу каждый день, получая за это лишь условный “кусок хлеба”.

Погрузившись в раздумья о том, что всё же человек везде человек, даже в соседней Вселенной, я стал аккуратно снимать наложенную до этого повязку на теле Омара. Рана чуть запеклась, и при этом, не было ни намека на кровоточивость, что странно.

Для нормальной хирургической обработки раны в машине не было места, я то и дело задевал локтями передние сиденья, или бился головой о потолок, когда пытался поудобней расположиться. Дипали сказала, что нам ехать ещё около часа-полутора, поэтому мне всё-таки нужно залезть в рану и найти основные поврежденные вены, чтобы перевязать. Конечно, пуля не повредила магистральные сосуды, иначе Омара бы уже не было с нами, но всё же есть опасения, что какие-то из крупных коллатералей повреждены, и надо бы их легировать и зашить рану. А дальше, я надеюсь, что уже местный целитель приложит руку и затянет простреленные ткани своей магической силой. Или как тут они умеют.

Я надел стерильные резиновые перчатки, обработал их и раненую поверхность антисептиком и, чтобы понять глубину залегания пули в тканях, я засунул свой средний палец во входное отверстие. Палец ушел до середины средней фаланги, достаточно глубоко, но меня удивило, что окружающие ткани и сам патрон на ощупь были ледяным, я почувствовал это даже через перчатку.

- Что такое, док? Всё нормально? - поинтересовался Мохиндер, прикрыв рот носовым платком.

Всё это время он внимательно смотрел за мной, и явно был не привыкший к такому.

- Я не могу понять, почему внутри раны всё как будто замерзает. С одной стороны, это хорошо, даёт Омару больше времени, из-за холода сосуды спазмировались и кровотечение немного замедлилось, но… - ответил я.

- Это стихийники постарались значит, - спокойно сказал Мохиндер, - Некоторые могут закладывать свою энергию в металл, скорее всего это происходит на ионном уровне.

- Ясно, попавшая ледяная пуля, если не убьёт сразу, то внутри тканей из-за спазма сосудов вызовет ишемию, а затем и некроз.

- Да, в нашем случае именно так, эдакое коварное приспособление, - согласился Мохиндер.

- Так, пулю будем извлекать, дальше могут быть изменения в тканях уже не обратимы. Это хрень сыграла на нас, теперь начнёт действовать против. Мохиндер в машине есть какие-то инструменты? Мне нужно что-то типа пинцета, да и скальпель не помешал бы конечно, - обратился я.

- Боюсь, док, в этой машине ничего подходящего вы не найдёте. В современных пассажирских дронах вообще никакие инструменты не предусмотрены, если что-то и выйдет из строя, то вручную мало кто может поправить. Сразу в сервис, - ответил Мохиндер.

- Тогда нам вновь надо сделать остановку и поискать какой-нибудь магазин, где это мы сможем достать, иначе я ничего не смогу сделать! - со злобой сказал я.

Всё больше и больше