— Так вот, — сказал гость, закрывая удостоверение, — поскольку вы знаете, что я прихожу к вам на законном основании, видели фотографию и все прочее, называйте меня просто Питер.

— Да... удостоверение настоящее. И все же я не понимаю... Питер. Ладно, вы — призрак, но почему? Кто из комиссии вызывает подозрения?

— Не мне знать почему и кто, я всего лишь невидимка.

— Но как можно сомневаться в членах комиссии?

— Возможно, в них как таковых и нельзя, но ведь привлекли и других, не так ли?

— Несколько шутов, да. Они не хотят проверять людей из того списка, что я доставил. Им удобнее исключить многих из них, прежде чем заняться этим вплотную: меньше работы и меньше шансов задеть какое-нибудь значительное лицо.

— А что вы думаете об этих людях?

— Что думаю я, не имеет значения,Питер. Конечно, некоторые фамилии кажутся мне нелепостью, но я получил списки из самого логова — ведь я пользовался полным доверием до побега. Я их финансировал, поддерживал их дело, так зачем им было подсовывать мне дезу?

— Есть слухи, что нацисты, неонацисты, с самого начала знали, кто вы такой.

— Это не «слухи», таковы их правила.А как, черт возьми; мы поступали, обнаружив, что «крот» или изменник добыл у нас сведения и сбежал в матушку-Россию? Конечно же, заявляли, какие мы умные, как профессионально работаем и что украденная у нас информация совершенно бесполезна, хотя все это было совсем не так. И ведь мы часто к этому прибегали.

— Загадка, не правда ли?

— А что не загадка в нашем деле? Вот, например, сейчас, чтобы остаться в здравом уме, я должен изгнать из своего сознания Александра Лесситера. И снова стать Гарри Лэтемом: моя работа закончена. Пусть теперь этим занимаются другие.

— Согласен с вами, Гарри. Но мне пора. Пожалуйста, не забудьте мой приказ. Мы сегодня не встречались... И не вините меня, вините Вашингтон.

* * *

Посетитель прошел по коридору к лифтам, сел в первый же и, спустившись этажом ниже, направился в свой номер, расположенный под номером Гарри Лэтёма. Он подошел к столу, где стояла электронная аппаратура, нажал на несколько кнопок, перемотал ленту и проверил запись. Затем поднял телефонную трубку и набрал номер в Меттмахе, в Германии.

— "Волчье логово", — ответил тихий голос.

— Это Дрозд.

— Включите, пожалуйста...

— Сейчас. — Тот, кто называл себя Питером, осторожно вытянул из аппаратуры тонкую проволоку, прикрепил ее конец к острым зубцам аллигаторной клеммы и начал вращать клемму. По линии прошла короткая вспышка статики. — Метрометр показывал «чисто», а как у вас?

— Чисто. Начинайте.

— "Дрозд, если не ошибаюсь"... — включилась магнитофонная запись. Резидент, поселившийся под номером Лэтема, прокрутил запись до конца: — «Согласен с вами, Гарри... не вините меня, вините Вашингтон».

— Ваше мнение? — спросил Дрозд.

— Это опасно, — ответил из Германии Герхард Крёгер. — Как большинство глубоко засекреченных агентов, он подсознательно меняет личины. Он ведь и сам так говорит: «Я должен изгнать Александра Лесситера из своего сознания». Он слишком долго был Лесситером, ему трудно снова стать самим собой. Это случается: двойная жизнь приводит к раздвоению личности.

— Он выполнил то, чего вы от него хотели, всего за пару дней. Одного только списка достаточно, чтобы привести наших врагов в состояние коллективного шока. Им не хочется верить его информации — они об этом прямо заявляют, но вместе с тем боятся ее отрицать. Я могу убрать его одним выстрелом в коридоре. Убрать?

— Это придало бы достоверности списку, но нет, пока не надо. Его брат успешно идет по следу этого слабоумного бродяги Жоделя, а это грозит нам катастрофой. Но как бы меня ни огорчало то, что я не смогу следить за дальнейшим поведением моего пациента, наше движение важнее всего, и мне придется идти на жертвы. Александр Лесситер приведет нас к другому Лэтему, который лезет не в свое дело. Убей обоих.

— Это нетрудно. Нам известен маршрут Лесситера.

— Следуй за ними, и пусть останутся только трупы. Актер, воскресший сын Жоделя, будет следующим, и тогда все следы в долину Луары занесет песком, как Хаусрюк.

* * *

Гарри Лэтем и Карин де Фрис обнялись крепко, как брат и сестра после долгой разлуки. Сначала оба бессвязно и взволнованно говорили о том, как чудесно, что они снова вместе. Затем Карин, взяв Гарри за руку, поспешно направилась с ним в дипломатический отсек, где Гарри быстро покончил с формальностями, и они вышли на огороженную парковку, где было полно охранников; некоторые держали на поводке собак, обученных находить наркотики и взрывные устройства. Машина оказалась невзрачным черным «пежо», неотличимым от нескольких тысяч других на улицах Парижа. Де Фрис села за руль.

— Нам не дали шофера? — спросил Лэтем.

— Точнее, нам не разрешено иметь его, — ответила Карин. — Твой брат находится под охраной антинейцев, ты помнишь их?

— Даже очень хорошо... особенно после одной ночи: они ждали меня. Я притворился, будто не понял встретившего меня на грузовике шофера, потому что иначе пришлось бы объясняться, а это могло бы привести к Фредди и через него к тебе.

— Не стоило опасаться. Я начала работать с ними в последний год пребывания в Гааге.

— Я так рад видеть тебя, — с чувством сказал Гарри, — слышать тебя.

— Я так же, дружище. С тех пор как я узнала, что Братству известно, кто ты, я ужасно беспокоилась...

— Известно, кто я? — воскликнул Лэтем, глядя на Карин круглыми от изумления глазами. — Ты шутишь!

— Тебе никто не сказал?

— Кто мог мне это сказать? Это ложь.

— Это правда, Гарри. Я объяснила Дру, как мне удалось узнать.

— Тебе?

— Разве брат не рассказал тебе об этом?

— Боже, у меня в голове все мутится! -Лэтем с силой прижал ладони к вискам и плотно зажмурил глаза, возле которых сразу обозначились морщины.

— В чем дело, Гарри?

— Не знаю, страшная боль...

— Ты так много перенес. Мы отвезем тебя к врачу.

— Нет.Я — Александр Лесситер... Я былАлександром Лесситером, только им я и был для них.

— Боюсь, это не так, дорогой. — Взглянув на своего старого друга, Карин вдруг испугалась. На его левом виске темнело красное пятно; оно словно пульсировало. — Я захватила твой любимый бренди, Гарри, чтобы отпраздновать. Он в «бардачке». Открой и выпей. Это успокоит тебя.

— Они не моглизнать, — прохрипел Лэтем, дрожащей рукой открывая «бардачок» и вытаскивая пинту бренди. — Ты не понимаешь, что говоришь.

—Возможно, я ошибаюсь, — согласилась де Фрис, испугавшись еще больше. — Выпей и расслабься. Мы встречаемся с Дру в старой сельской гостинице на окраине Вильжюифа. Антинейцы не разрешили нам воспользоваться «Чистым домом». Успокойся, Гарри.