Он приподнял мое лицо за подбородок. Его прохладные пальцы уверенно касались моей кожи.

– А ты?

– О, я тоже гадюка. Разница между мной и Ситали только в том, что я не прячу свои клыки. Я никогда не лгала тебе, Келум. Каждое слово, которое я сказала, было правдой. Готова собственной жизнью поклясться, что Ситали не сможет сказать то же самое, не поведя и бровью.

Келум нахмурился. Видел ли он раньше, как менялось лицо моей сестры?

О чем он думал?

– Каждое твое слово было правдой?

Я кивнула.

Я почти видела, как Люмин вспоминает все наши разговоры. Его вопросы о том, жажду ли я короны лунного света. Тогда я ответила «да». Я сказала Келуму правду, но он подумал, что я шучу.

– О чем твой отец говорил с вами сегодня?

– Он наконец решил сообщить нам о поездке в Люмину и поручил жрецам Сол сопровождать нас в качестве защитников. И… мы с Ситали должны встретиться со Сфинкс перед отъездом. Для этого она сама прилетит сюда.

Келум судорожно сглотнул.

– Насколько хорошо ты знаешь львицу?

– Я ее совсем не знаю.

Его рука скользнула по почти исчезнувшим синякам на моем горле.

– Он не причинил тебе вреда?

– Нет. Думаю, отец испугался меня.

– Что заставило его бояться? – не понял Люмин.

Я подняла глаза, чтобы увидеть его реакцию на мои слова.

– Я расплавила золотой стул.

Келум несколько раз моргнул, прежде чем справиться с эмоциями.

– Такое кого угодно могло испугать.

Я кивнула.

– А ты боишься его?

Я не хотела этого признавать. Не хотела быть честной. Но я никогда не лгала Келуму и по какой-то причине не хотела начинать. Я даже не могла подумать об этом. Я бесчисленное количество раз лгала своему отцу, Атону. Я лгала самой себе. Я солгала всем жрецам Сол, включая Кирана. Я даже солгала Ваде, матери Келума. Но только не ему самому. Встретившись с ним взглядом, я выпрямилась и выдохнула правду, за которую ненавидела себя:

– Да.

Да, я боялась своего отца.

Да, я боялась, что однажды разозлю его настолько, что он не справится с собственной яростью. Или что он убьет меня только по той причине, что само мое существование претило ему.

Я боялась, что сосуды в моих глазах лопнут и что Сол полностью отвергнет меня, даже когда отец притянет ее вниз, чтобы навсегда испепелить меня из своей жизни.

– В тебе таится такой сильный свет, Нур. И такая же тьма.

– Знаю, – прохрипела я, когда Келум опустил руку.

– Я не уверен, какой части верить.

– Обе части – я, Келум, – тихо произнесла я. – Верь мне.

Он судорожно сглотнул, отступил назад, затем повернулся и вышел из ванной комнаты. Мгновение спустя дверь в мою комнату закрылась.

Мое сердце похолодело, когда я осознала, что разрываюсь между Келумом и его прекрасным, добрым сердцем. А те темные секреты, что я прятала в своем сердце, должны решить нашу судьбу.

В ту ночь я никак не могла уснуть, не в силах успокоиться. В сумеречных землях было так трудно определить время, но в какой-то из бессонных часов я встала и прошла в ванную комнату. Я улыбнулась, заметив, что Вада оставила новый мешочек ароматической соли.

Я спустилась на кухню и обнаружила, что в очаге еще не остыли угли. Подобно шкуре огненного зверя, они меняли цвет с синего на красный, желтый и оранжевый, извиваясь, будто отчаянно пытались сохранить тепло.

– Нур? – сказал кто-то позади меня.

Я удивленно обернулась:

– Вада?

Женщина кивнула. Мать Келума была одета в утепленное серебристое платье. Волосы в тон аккуратной укладкой ниспадали ей на плечи.

– Что ты здесь делаешь так рано?

Она подняла чашку.

– Пью чай. Я всегда рано встаю. Всю свою юность я просыпалась задолго до своих хозяек. От этой привычки трудно избавиться. А ты почему не спишь?

– Я собиралась нагреть немного воды для ванны.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она, ставя чашку на одну из длинных деревянных столешниц, испещренных следами от ножа.

Я отмахнулась:

– Все в порядке. Просто у меня сегодня утром важная встреча.

– Насколько важная?

– Насколько важен Вольвен для люминанов? – Глаза Вады удивленно округлились, и я кивнула: – Да. У меня встреча со Сфинкс.

– Неудивительно, что ты так волнуешься, что не можешь уснуть.

Взволнованная. Расстроенная. Смущенная. Обезумевшая. Ошеломленная.

Напуганная. Она могла бы использовать любое из этих слов и была бы права.

Вада прошлась по кухне и нашла два огромных котла. Каждая из нас поднесла один к задней двери, где Вада попросила пару охранников-люминанов в темно-синей униформе принести нам немного воды. Никто из них не стал жаловаться, что это не входит в их обязанности. Каждый охранник почтительно склонил голову перед Вадой и пообещал выполнить ее просьбу как можно скорее. Так они и сделали.

– Они справились довольно быстро, – заметила я, когда спустя несколько минут охранники внесли полные воды котлы и повесили их над огнем.

Я поблагодарила мужчин, прежде чем они вернулись на свои посты. Каждый, почтительно поклонившись, снова оставил нас с Вадой наедине. Мать Келума взяла дрова, лежащие вдоль стены, и подбросила их в огонь.

– Подожди! – сказала я, поднося еще одну стопку дров. – Огню нужен воздух. Если сложишь дрова так, чтобы он мог дышать, пламя оживет в мгновение ока.

Вада присела на корточки и указала на очаг:

– Ну что ж, королева пламени, покажи мне, как следует разводить огонь.

Я слабо улыбнулась.

– Не обязательно носить корону, чтобы быть королевой, – мягко заметила Вада. – Моя мать была королевой. При жизни у нее не было в кармане и копейки. Уверена, она бы сильно удивилась, что мой сын, ее внук, был избран Люмином. В тот день Люмос благословил нас. Надеюсь, он доволен своим выбором.

– Келум удивительный.

– Да, он такой, – согласилась Вада, посмотрев мне в глаза. Она не сразу отвела взгляд.

Женщина сложила дрова так, как я ей показала, и вскоре костры заревели с новой силой. Вада вздохнула:

– Не стану притворяться, что хорошо знаю тебя или твою сестру. Как мать Келума, я только надеюсь, что ты не разобьешь ему сердце, борясь за власть, потому что тебе не суждено стать следующим Атоном.

– Сол может выбрать любую из трех дочерей Атона в качестве своей наследницы, – слабо защитилась я.