– Вот… вот он… я принесла его… Мари, – служанка ждала меня в кресле. Она приняла из моих рук ремешок и подбадривающе улыбнулась, но ее красивая улыбка и ангельское личико не смогли остановить слез – они лились по щекам и, скатываясь, разбивались о мою грудь. – Я… хочу, чтобы ты… вы… ты отшлепала меня… чтобы я была послушной девочкой. Прошу заняться моим воспитанием. Это должно пойти мне на пользу, – я не верила в то, что говорю.

– Да, конечно, мисс Эрика. Я обязательно выпорю вас. Сделаю это для вашего же блага, – я не особо обрадовалась тому, что услышала. Единственное, что меня успокаивало – Мари не сердится на меня. Она понимает, почему я медлила и не накажет меня за это дополнительно. По крайней мере, мне хотелось верить, что так все и будет. – А теперь, мисс Эрика, я прошу лечь мне на колени. Николь придержит ваши руки, чтобы вы… не упали, – ох, конечно, мне было понятно, что дело не в этом – Николь нужно держать меня, чтобы я не вырвалась. Да, я понимала в какой ситуации нахожусь, знала, что у меня нет выбора, но почему-то медлила. – Если вы ослушаетесь, нам придется использовать веревку – хозяин приказал связать вас в случае непослушания и наказать сильнее, чем того требует ситуация.

– Оу…

– Я прошу вас, мисс Эрика. Будьте хорошей девушкой. Это всем облегчит задачу, – ну я бы с этим поспорила, вот только момент был неподходящий. – Вы же смелая, не так ли? Смелая и послушная… Вы прекрасно знаете, что нужно делать, – Мари указала глазами на колени. Вы сделаете то, о чем я прошу, а я постараюсь, чтобы все прекратилось как можно быстрее, – да, да, я хотела, чтобы все произошло быстро, а не так как вчера... Мари волновалась не меньше меня. Ее волнение выдавал голос. Он был неимоверно хриплым. Словно Мари кричала перед тем, как войти сюда. Возможно, так и было. Не знаю… Быть может ей не хотелось делать то, что приказывает Артур – и она спорила с Николь.

Я лежала на коленях служанки и дико смущалась. Такое положение казалось унизительным. Мне было неловко… особенно в тот момент, когда я почувствовала, как Мари ко мне прикоснулась. Пальцы Мари оказались горячимо. Они обожгли мою кожу, когда Мари обвила рукой талию. Я дрожала и постанывала, закусывала губу и жалбно скулила. А когда почувствовала, что Николь сжала мои запястья, я была готова закричать...

Когда ремень коснулся кожи, я старалась сдержаться, но после того, как меня пороли вчера, сделать это было сложно, сколько бы я не пыталась храбриться. Я не отошла от всего, что делала со мной Николь, а сегодня меня шлепает Мари. Мне было больше стыдно, чем больно, хотя назвать порку приятным занятием у меня не поворачивался язык. Я ничего не говорила, просто вздыхала и мычала… Несмотря на то, что Николь и Мари были добры ко мне, я очень страдала от придуманного наказания. Со временем к душевным страданиям прибавились физические.

Мари шлепала меня по разным местам. Нет, конечно, все приходилось на бедную попку, но Мари, так же, как Николь и Артур, била сверху вниз, со стороны в сторону. Она не шлепала трижды по одной половинке – проворно перепрыгивала с одной на вторую. Мари наказывала меня подобно тому, как учила меня вчера Николь, единственное отличие – она делала это ремнем, а не расческой. В этом и крылась главная проблема. Ведь ремень попадал не только по попке – он также «лизал» мои голые ноги, заставляя меня извиваться на коленях Мари. Когда Мари ударила меня больше двадцати раз, я повернула голову в сторону служанки, стряхивая с лица растрепанные светлые волосы. Я должна была попытаться… Возможно, Мари пощадит меня.

Не знаю, что собиралась изначально делать Мари, но Николь не была настроена заканчивать. Служанка попросила меня крепко стиснуть зубы и терпеть, поскольку наказание еще не окончено, и мне не стоит себя обнадеживать. Николь призналась, что Артур не только говорил, чем пороть меня, но и сказал сколько это делать. По словам Артура я заслуживала не меньше пятидесяти ударов – столько же, как вчера, но ведь вчера меня шлепали расческой… Вот только Артуру было все равно. Он считал меня непослушной девочкой, которая нуждается в хорошем наказании. Хех, хорошее наказание для плохой девочки.

Боже, я ни на секунду не усомнилась в том, что Артур действительно такое сказал. Я видела его беспристрастное выражение лица и горящие безумием глаза, когда он это говорил. О, не так, я представила это. Все, о чем рассказала Николь звучало убедительно, но мне легче не стало, наоборот – я чувствовала себя загнанной в угол, из которого мне не удастся выбраться... Николь не обращала внимание на мое состояние. Она повторяла слова Артура словно заведенная, боже мой, мне стало казаться, что она специально так делает, чтобы помучить меня.

Сейчас я была такой беспомощной, несчастной. Я просто запуталась. Ох, я чувствовала себя напуганным ребенком, которому пришлось столкнуться со своими кошмарами. Но сколько бы я ни силилась открыть глаза, страшное сновидение не улетучивалось. Она настолько прочно осело в моей голове, что я уже не разбирала, где находится реальность, а где живет страх, о-о, этот животный ужас, который испытывает посаженный в клетку зверек. Теперь мне нельзя бегать по лугу, в одиночестве наслаждаться солнышком или вечерней прохладой. Теперь я могу наслаждаться природой только в компании Артура, но он так редко вывозит меня из дому, а когда мы выезжаем, то мне не позволяют свободно дышать. Оу, в этом нет ничего странного, ведь я потеряла свою свободу. Если так пойдет дальше, я рискую потерять не только себя, но и всю свою силу. Такого нельзя допустить. Мне нужно обязательно поговорить с Артуром, а если он не поймет – действовать, даже если мои действия могут нанести ему непоправимый вред.

Мое тело изгибалось, несмотря на то, что меня никто не трогал. О-о-о… было некомфортно лежать, когда в животик упираются острые колени Мари. Я пыталась сползти с нее, но руки Николь только сильнее сжимались на моих запястьях. Она неодобрительно хмыкнула, глядя на мои «танцы». От неожиданного звука очнулась Мари. Возможно, она решила, что наша строгая Николь не довольна ею, а не мной. Как бы там ни было, но Мари сразу же возобновила порку, предварительно предупредив меня об этом. Мне было приятна такая забота, но вместо того, чтобы поблагодарить Мари, я принялась просить ее закончить. Я приготовилась к тому, что служанка начнет бить меня сильно-сильно, все ради того, чтобы этот кошмар мог побыстрее уйти. Я готова была умолять снова и снова… И я умоляла ее.

Вчерашняя порка давала о себе знать. Но больше всего меня беспокоила не боль, а осознание того, что это только половина наказания. Я повернулась и жалобно посмотрела на Мари – ох, она была непреклонна. Мари напомнила мне, что выполняет то, что обязана сделать, мои же обязанности – слушаться и стараться не соскользнуть с колен. Хм, сделать такое было весьма проблематично, ведь Мари по-прежнему крепко держала меня за талию.

– О-о, Мари…

– Все хорошо, мисс Эрика, – я имела право в этом усомниться… – Вы можете не сдерживать себя в эмоциях и выражениях, – ну нет, ругаться я не собиралась – такое просто недопустимо для юной девушки. – Вам разрешено плакать, мисс Эрика. Артур разрешил вам плакать, – о-о, как щедро с его стороны. Я просто в восторге... Вот сейчас я пожалела, что имела какие-то принципы – неожиданно захотелось высказаться насчет Артура, его поступков и поведения. Боже, он был очень… жестоким. Этот жестокий и циничный мужчина просто сводил меня с ума. В его словах была так много иронии, что мне с трудом удавалось держать себя в руках, а Николь было тяжело удержать в своих руках меня. Не знаю, смогу ли я теперь называть его Артуром… после того, как он поступил со мной. Но я не хотела мириться с тем, что он станет моим хозяином. Я глупо надеялась на то, что… он изменит ко мне отношение, чем спасет не только меня, но и себя…