Матушка и ее бы пожалела.

Рядом, на скамейке, уснула Багира, положила голову на лапы. Напряжение прорвалось, охранять больше незачем. Дальше люди справятся сами. А она пока отдохнет.

Тяжелое это дело – сводить воедино дороги человеческие.

* * *

Из монастыря Анна вышла уже вполне уверенно.

Плечи расправлены, голова поднята, лицо отмыто ледяной водой, следы от слез тщательно запудрены. Что ж…

Ей осталось недолго, пара-тройка месяцев, но дорогу ей указали. А дальше…

Она справится.

Ее грехи на ее детей не лягут! Не должны!

Она подумала пару минут и набрала номер медсестры. Яна в свое время много с кем контакты наладила. Там словечко, здесь улыбка, тут шоколадка или купюра – и к Гошке относятся уже намного лучше. И лишнюю передачку не замечают, и настрого запрещенный, но оттого еще более желанный киндер-сюрприз тоже.

Примерно пятнадцать минут ушло на разговор.

Потом Анна получила сообщение с фамилиями и адресами. Это, конечно, запрещено законом, но не наплевать ли иногда на закон? Есть написанные каракули, а есть справедливость. Анна уже знала, что она сделает.

Яков Александрович разберется с наследством. И быстро, кто бы сомневался.

А вот эти люди…

Их детям требовались операции. Дорогие. Достаточно срочные.

Деньги у нее были. Те самые, от клада. Будет справедливо, если часть финансов она вложит в чужую жизнь.

Не придет, не отдаст в руки. О нет.

Даже самые лучшие из людей могут дрогнуть. И потратить часть денег не на лечение, а на себя. Позволить себе крохотную слабость здесь, там, где-то еще…

Анна не собиралась благодетельствовать. Она просто отдавала долги. И не хотела, чтобы ее благодарили, чтобы за нее молились или еще какие-то глупости.

Она сейчас позвонит Якову Александровичу. И уже на этой неделе первый из детей получит полный комплект услуг.

Оплаченное лечение в Германии. Оплаченный проезд туда и сюда, питание, проживание по системе «необходимое и достаточное», период реабилитации…

Это дорого. И на всех троих ее средств не хватит. Но помогать она будет.

Не молиться. Не подавать нищим. Не строить храмы.

Это как раз ни к чему. Можно, конечно, но нужно ли? Если есть возможность помочь реально, не откупаясь от своей совести?

Анна собиралась поступить именно так. И пусть в нее бросают хоть камнями, хоть чем. Лучше, конечно, бумерангами.

Она откупается?

Анна не знала точно. Но пока решила попробовать сделать первый шаг.

Может, потом она придумает нечто получше. Может, потом она сможет сделать нечто другое.

Может быть.

А может – и не быть. Ее в том числе.

Так пусть на земле останется пара человек, которых она спасет. А не только трупы.

Яна, Русина

– Сделано?

– О да. Ваше императорское величество, вы чудо.

– Я просто не надеюсь на извозчика, – поправила Яна.

Валежный посмотрел недоумевающе, и Яна вспомнила, что здесь-то Фонвизина не было с его чудным Митрофанушкой.

Зачем знать географию?

Извозчик довезет!

А вот затем и знать, чтобы потом… да, потом…

Яна довольно прижмурилась.

Ее идея с плотиной оправдала себя на все сто процентов. Плотину на Ревеле открыли всего два дня назад, а какой результат? Судя по телеграфным донесениям, Булгарь резко мелеет. Оно и понятно, река судоходная, крупная… в Борхуме пока не заскулили, ну так всему свое время. Лето только начинается. А ведь река – это не просто так. Это посевы, поливы, это вода… да, и для питья в том числе. Борхуму еще придется солоно.

Они еще не сообразили, но попали крепко. Чтобы эту плотину закрыть, им придется пройти через половину Русины. А тут сейчас страшненько.

И нигде не сказано, что результат будет. Ты придешь, такой красивый, а тебе плотину вообще взорвут. Или еще какую пакость утворят.

Вот не понимала Яна идиотов, которые с соседями воюют. Вы же на одной земле сидите! Вот можно подумать, ты домой пришел – и тут же соседу пошел под дверь гадить! Потом подрался с ним, потом поругался… бывает, понятно. Но обычно нормальные люди с соседями стараются дружить. Помогать, ну хоть как-то ладить…

А тут что? Сосед соседу – людоед людоеду?

Или в геополитике это иначе работает? Кто ж его знает…

Зато резко поднялся уровень воды в Хормеле.

А теперь считаем.

Все броды и переправы – долой. Несколько мостов уже смыло, остальные… хоть пока и держатся, но слабовато, слабовато. Залить область не залило, но снабжение, передвижение, вообще вся логистика полетела к Хелле. Крестьяне – те не пострадали. Даже порадовались, им сейчас самая пора копать-поливать. А вот Никон…

Ну не ремонтировал пан-атаман мостов!

Мост – он же тупой! Он каменный! Ему плевать, монархист ты или анархист, ему вынь да положь камень, раствор и хорошего мастера. А с этим при анархии как-то туговато. Мастеров оплачивать надо, охранять, материалы везти и, опять же, охранять, а за красное словцо никто работать не будет.

Вот и встал пан-атаман на прикол.

Не прибили.

Не разорили.

Но существенно ограничили подвижность. И ударить в бок Логинову он теперь не сможет. Хорошо еще, если к Звенигороду проберется.

Понятное дело, конницу так не ограничишь. И прекрасно лошадка и речку переплывет, и пройдет, где надо и не надо. Лошадки вообще умные. Но…

Вот именно, что обоз, припасы, фураж, орудия и оружие… да много чего, что надо тащить за собой, сейчас не получится. Можно кого ограбить по дороге, но туда ж еще добраться надо! В своей волости Никон не грабил принципиально. А в чужих…

А там и свои бандиты есть. То есть анархисты. Нет, не все так просто и легко будет у Никона впредь. И прыти у него поубавится, что и требовалось.

Яна мило улыбалась.

Ах как же полезно учить географию!

Русина, Ковальск

Генерал Логинов оглядывал карту хозяйским взглядом.

Даже пальцами город погладил.

Ковальск.

Назван город был не просто так – славен своим оружейным мастерством. Здесь клинки ковали – платок перерубят, в кольцо согнутся да и распрямятся, не сломаются.

Здесь оружие делали. Пистолеты, пушки лили, ядра…

Понятно, освобожденцы в него зубами вцепились. Но разгрызть этот орешек стоило. Логинов знал о разгроме Алексеева и понимал, что дело… нет, это дело нехорошее. А в Ковальске еще и его давний «приятель». Бывший генерал Калинин.