Он с любопытством, но как бы мимоходом заглянул в сундук, пробежал взглядом по надписям. Так-так… Неплохо. «Speculum Alchimоae» Роджера Бэкона, «De mineralibus» Альберта Великого, «Девять уроков химии» Стефана Александрийского…

А где же «Некрономикон» и «Каббала»?

Мэтр Грамбло проследил за взглядом храмовника. Усмехнулся:

– Вы не найдете их здесь, брат Жерар. Слишком велик соблазн для братьев-инквизиторов. Глупо держать эти книги на виду.

– Вы недооцениваете Святую инквизицию, милейший мэтр, – ухмыльнулся де Виллье. – В их арсенале достаточно средств, чтобы заставить вас выдать любой тайник…

Он поднял глаза к чучелу крокодила, висевшему под потолком, втянул воздух, раздувая ноздри. Весьма ощутимо воняло жженой серой.

– О! – не преминул заметить алхимик. – Сейчас вы заговорите о дьяволе.

– Почему?

– Ну, вы же лишь наполовину рыцарь, а наполовину монах. А им только дай почуять серу, сразу же приплетают самого Люцифера и всех чертей рангом пониже. Желаете увидеть купчую на мою душу, подписанную кровью?

– Чепуха! – рассмеялся храмовник. – Я перевидал на своем веку немало религиозных фанатиков, которые именно так и подумали бы. Несомненно. Но любой трезвомыслящий человек, кем бы он ни был, услышав запах жженой серы, прежде всего, оглядится в поисках тигля и реторты, а после и ученого, который проводит опыты. Черти имеют гораздо меньшее влияние на нашу жизнь, чем люди, а я привык твердо стоять обеими ногами на земле.

Алхимик покачал головой, кивнул, скрестил руки на груди:

– Верно. Не могу не признать вашу правоту. Рыцари Храма всегда отличались холодным рассудком. И всегда заигрывали с Сатаной.

– Неужели?

– Бросьте притворяться. Мне приходилось оказывать множество услуг Ордену. И совсем маленьких, можно сказать пустячных, и серьезных.

– Я знаю.

– Не сомневался. Кстати, брат Жерар. Я только что закончил интереснейший опыт. Мне удалось доказать, что распространенное мнение, что якобы все металлы состоят из смеси ртути и серы, не что иное, как заблуждение.

– Глубокомысленно. Не вижу практической пользы.

Мэтр Грамбло скривился, дернул щекой. Его глаза на миг сузились:

– Кажется, вы хотели что-то мне рассказать?

– О, да! Скажите, какие слухи, связанные с разгромом Ордена рыцарей Храма Соломона, доходили до вашего захолустного Меца?

– Разные. И многочисленные. Не такой уж он и захолустный. – В голосе мэтра скользнула легкая обида. – Кстати, о вас, брат Жерар, рассказывали много историй. Часто противоречащих друг другу.

– Это может повлиять на ход наших переговоров?

– Нисколько.

– В таком случае не могу не признать и вашу рассудочность, любезнейший мэтр. Но это и неудивительно. Ведь я разговариваю с ученым.

– Благодарю. Итак?

– Вы, несомненно, слышали, что Жак де Моле переиграл Филиппа Красивого? Король Франции не нашел в Тампле и десятой доли тех сокровищ, завладеть которыми рассчитывал.

– Слышал. Конечно же.

– Несколько отрядов, составленных из самых надежных братьев, разъехались в разные стороны, увозя достояние Ордена. Золото, серебро, драгоценные камни…

– Меня мало интересуют земные сокровища, – презрительно бросил алхимик. – Золото! Серебро! Прах под ногами человека мыслящего.

– О! Иного ответа я и не ожидал. Думаю, ваши опыты находятся в двух шагах от создания философского камня?

– Ну… Не стану вас переубеждать, – уклончиво ответил Грамбло.

– Следовательно, золото вам не нужно. Вам нужно знание.

– Да. Продолжайте, брат Жерар, будьте так любезны.

– Для вас не секрет, что Орден обладал не только золотом и прочими драгоценностями, имеющими хождение как в христианском мире, так и среди язычников.

Алхимик кивнул. Де Виллье продолжал:

– Но кроме этого в тайниках орденских Комтурств хранились и артефакты, добытые во время крестовых походов…

– Вы говорите о Святом Граале?

– Ну, разве только Грааль? Ковчег Ветхого Завета, Плащаница Христа, шлем Александра Македонского…

– Забальзамированная голова Иисуса Христа, – подхватил мэтр Грамбло.

– Вы зря иронизируете. Я не собираюсь вас убеждать или переубеждать. Что касается головы…

– Значит, все-таки есть?

– У нас нет времени обсуждать досужие сплетни.

– Хорошо, – ученый изобразил шутливый поклон. – Внимательно слушаю вас, брат Жерар.

– Кроме священных реликвий, Орден всегда собирал по крупицам знания: инкунабулы и манускрипты, отмеченные печатью мудрости, созданные гением мудрецов седой древности… Но не брезговали мы и трудами широкоизвестными и доступными, которые и достались прислужникам короля Филиппа, когда в черную пятницу были схвачены все магистры и большинство братьев Ордена Храма. Но были еще и рукописи, в том числе и подлинники, добытые на Востоке во время крестовых походов и после… Конечно, их было немного, как немного подлинно бесценных диамантов в груде обманок и неуклюжих поделок…

– Мне трудно судить, – осторожно заметил Грамбло. – Omne ignotum pro magnifico est.[84]

– Ну, я могу назвать «Хризопею» авторства Клеопатры, «Изумрудную скрижаль» Гермеса Трисмегиста. Прошу заметить – подлинники.

– О! – Лицо алхимика стало вдруг серьезным.

– А кроме того, труды – Халидаа ибн Язида, Абуюсуфа Якуба ибн ал-Кинди, Абу Абдулло Нотили, Абумансура Муваффака, Абубакра Рабе бинни Ахмад ал-Ахавайни-ал-Бухари, Хакима Майсари…[85]

– О-о-о…

– Секрет греческого огня…

Испарина выступила на лбу ученого.

– …дамасской стали…

Мэтр Грамбло тяжело дышал и, казалось, был близок к обмороку. Его пальцы, обожженные и окрашенные реактивами во время бесчисленных опытов, впились в край столешницы.

– И много другого, – закончил де Виллье. – Я вижу, вы вполне серьезно относитесь к моим словам. Я рад.

– Вы утверждаете, что эти бесценные труды не попали в лапы Гийома де Ногарэ? – прохрипел алхимик.

– Не попали. Они были вовремя вывезены их Тампля. С одним из отрядов. Теперь манускрипты уплывают на восток, удаляясь с каждым днем все дальше и дальше от милой моему сердцу Франции. По замыслу Гуго де Шалона они должны прибыть в дикие земли, именуемые Русью, где их передадут на хранение князю-варвару.