— Не бойся, Диана, он будет вести себя хорошо!

— Он что, ручной? — я еле узнала свой голос, Кристоф тут же посмотрел на меня, но я старательно избегала его взгляда. Пусть лучше думает, что я боюсь.

— Не совсем… — в его низком голосе заискрился смех, — просто мы с ним договорились, что главный — я!

И он притянул страшную морду поближе к своему лицу, отчего тигр весь съежился, прижимая уши от страха.

«Значит, Кристоф все-таки был в библиотеке», — размышляла я, было лишь неясно, какие еще из моих желаний он смог разглядеть, кроме желания погладить тигра. И я снова почувствовала, как запылало мое лицо…

— Ты же хотела погладить его, я знаю, — он уже почти заглядывал в мои глаза.

Взяв себя в руки, я спросила, излишне внимательно рассматривая тигра:

— И откуда ты это знаешь?

— Догадался! — Кристоф засмеялся, у него было прекрасное настроение. Интересно, почему? — Ну, не бойся, давай вместе!

И накрыв мою руку сверху своей, он стал водить ею по теплой от солнца яркой шерсти зверя.

Она была мягкая. Теперь я знала это.

— Для тебя нет ничего невозможного, не так ли? — сказала я, гадая, где же он взял этого тигра за те несколько часов, что не был рядом.

— Скажу по-другому, Диана, — он стал вдруг печален, — таких вещей очень мало, но они, к сожалению, есть.

— Нет, таких вещей нет, — и впервые за этот день я, объятая желанием вместо привычной ненависти, решилась взглянуть ему в глаза, — поверь мне.

Он улыбнулся и снова стал гладить спину тигра моей рукой, защищая ее своей…

А мне все больше хотелось узнать, каковы на ощупь его волосы.

* * *

Время тянулось как никогда. Раз за разом оборачиваясь на часы, я отмечала, что движется только секундная стрелка, да и та слишком медленно.

Мои руки то и дело поправляли прическу, одежду, я разглаживала скатерть, передвигала столовые приборы на ней, бокалы, тарелки. Словом, делала все, что могло хоть как-то погасить мое нетерпение…

Я волновалась потому, что с минуты на минуту должны были появиться мои родные, которых я не видела почти три года.

Когда Кристоф предложил пригласить их, я не сразу нашлась, что и ответить. Даже вжившись в роль полноправной хозяйки, я почему-то не думала, что это возможно. Кроме того, меня смущало множество вещей. Несмотря на то, что в день моего побега мы расстались хорошо, наши отношения в прошлом были непростыми. И какими они могли стать теперь, когда моя семья ехала ко мне в гости в дом своего бывшего кредитора и врага?

Но как бы то ни было, заглянув себе в душу, я поняла, что хотела их увидеть — скучала…

Услышав звук подъехавшей машины, я почти бегом отправилась в холл — соблюдать этикет и ждать, пока их проводят в гостиную, не было сил.

Они только вошли.

Отец, постаревший, но, как и раньше, излучавший силу, выглядел намного лучше, чем в день нашей последней встречи, судя по всему, то примирение много для него значило.

Мама, с уже дрожащими губами и глазами, полными слез, не сводила с меня пораженно-счастливого взгляда.

Повзрослевшая, но, как и прежде, ухоженная, Наташа выглядела настоящей матерью семейства. Только очень напуганной.

Брат, Павел, который с юношеских лет работал в компании отца, был немного бледен. Темные круги под глазами, судя по всему, свидетельствовали, что поблажек сын босса не получал.

Улыбающаяся и почти спокойная тетушка Лидия была первой, кого я обняла.

— Диана, — прошептала мать, крепко прижимая меня к груди, и слезы брызнули из ее глаз, оставляя яркие следы на моей одежде.

Наташа смотрела на меня, как на привидение, еле шевеля побелевшими губами.

— Мы были почти уверены, что ты…

— Что я мертва, — на последнем слове мне удалось улыбнуться.

— Да… возможно… нет, но ты же тогда бежать собралась, а сейчас ты здесь, и это значит…

— Да, Кристоф смог меня разыскать.

Но тут Лидия возбужденно вмешалась в разговор:

— Мы были уверены, что нам теперь, наконец, придется ответить за твой побег, и когда за нами сегодня приехала машина, мы думали…

— Нет, это я вас пригласила — в гости, — перебила я ее, оставляя все их ужасные предположения невысказанными.

— Диана, — Наташа судорожно вцепилась в мою руку, — ты не представляешь, что мы пережили… Я попрощалась с ребенком навсегда, а мужу сказала… — и она захлебнулась в слезах.

Послышался возобновившийся плач моей матери. Она была уверена, что всем им грозит смерть. Я и не подозревала, к каким последствиям приведет мое невинное желание увидеть семью…

Кристоф не сказал им, зачем они приглашены — он просто приказал ждать его машину в определенное время.

Они ехали умирать.

Подумать, что это было недосмотром с его стороны, я не могла — слишком хорошо его знала. Он сделал это специально. И хотя я понимала, почему, все равно почувствовала, как шевельнулась во сне моя былая яростная ненависть к нему.

— А что ты здесь…? — тетушка не закончила вопрос, и все посмотрели на меня.

— Я здесь живу.

На лицах моих родных застыли маски: удивление, недоумение, недоверие, …отвращение. Безусловно, они надеялись, что у меня будет все в порядке. И без сомнений, они были рады видеть меня. Но факт, что этот дом стал моим…

И только Лидия вдруг, понимающе улыбнувшись, подмигнула мне и взяла под руку.

— Ну, что, хозяйка? Показывай дом!

И мы пошли.

Этот дом никого не мог оставить равнодушным, все в нем говорило о деньгах, безграничных возможностях, а еще о вкусе и чувстве стиля хозяев. Но моя семья ступала по мозаичным полам осторожно, сбившись в испуганную кучку. Они не смели даже посмотреть прямо на интересовавшие их предметы, только исподтишка. Для них это была территория страха.

Одна тетушка непринужденно шла рядом со мной через огромный прекрасный дом мимо застывшей в покорности прислуги и только посматривала на меня с улыбкой, то и дело сжимая мою руку…

— А ты уверена, что долго продержишься в этом статусе, — спросил прагматичный Павел после обмена пустыми фразами в гостиной, выждав для приличия пару минут.

— Прости? — я не ожидала, что этот скользкий вопрос вообще кто-нибудь затронет.

— Надолго ли это?.. — и он нахмурился, будто решаясь на какие-то слова. — Пойми, мы, конечно же, видели в прессе тебя рядом с… с Кристофом. Но, честно говоря, были уверены, что он, наконец, поймав тебя, …просто развлекался. Ведь ты же не могла добровольно на это пойти, ты же не могла быть счастлива рядом с …