земле. Над крышами домов были протянуты канатные дороги, навесные лестницы и прочие «костыли» неразвитой инфраструктуры. Местные жители буквально плавали по уши в дерьме, при этом ни за что не желая оставлять землю, отвоёванную кровью пращуров. Ни вонь, ни голод, ни болезни не могли истребить людей полностью. Пусть их срок жизни едва дотягивал до двадцати, тем не менее люди успевали расплодиться и пополнить ряды нищих и бедняков.

Трущобы увеличивались с каждым годом. Саттон буквально оброс гнилой опухолью со всех сторон. Лишь небольшие участки оставались под полным контролем аристократии дабы не прерывать безопасную связь Столицы с остальным миром.

Никто не решался посещать трущобы кроме отрядов Святой Инквизиции, которые периодически устраивали зачистки. Порой страшные болезни вспыхивали в трущобах, и если большинству людей они не доставляли особых проблем, то риск для центральной части города был значителен. В таких случаях поголовье нищих значительно сокращалось.

Точно никто не знал сколько именно людей проживало в трущобах на данный момент. Даже общеизвестные цифры значительно отличались. Кто-то утверждал, что за стенами Столицы живёт пять тысяч человек, кто-то в свою очередь пытался доказать, что уже в прошлом году несмотря на очередную вспышку чумы и плановую зачистку численность нищих едва ли упала ниже десяти тысяч.

Генри сидел на мусорной куче глядя через высокий забор на поток караванов. Запасные пути в Столицу были почти всегда перегружены. Стражники проверяли всех и каждого по несколько раз прежде, чем пропустить за стены Саттона. Парнишка приходил сюда только за тем, чтобы хоть на секунду ощутить доносящийся из повозок запах нормальной еды. Иногда ветер был благосклонен унося зловоние мусорных куч и перебрасывая через забор человеческие запахи. Специи, табак, духи… Генри мог сидеть и вдыхать всё это часами, да только уже пора было возвращаться домой.

Искушённому зрителю будет проблематично назвать халупу Генри домом, но для одинокого мальчика это было именно так. К тому же ничего другого парнишка не видел за все восемь лет, что выживал в трущобах. Генри вырос в приёмной семье таких же беспризорников, куда приносили новорожденных несостоявшиеся родители.

Почти никто в трущобах не знал своих отца и мать. Как только ребёнка переставали кормить грудью то пристраивали в одну из банд, мужскую или женскую. Когда новенькие подрастали их распределяли по деревянным будкам. В старых хибарах жить было опасно, поэтому из мусора каждому наспех строили будку как можно выше над слоями фекалий и мусора давно заменившими землю.

Раскачавшись на засаленной верёвке Генри вытянул руку и зацепился за опорную балку покосившейся хибары. Ловко вскарабкавшись по обломкам барака, ребёнок аккуратно ступил на верёвочную лестницу. Под ним раскинулось озеро фекалий.

После сезона дождей вся грязь и гниль вымывалась наружу и застаивалась меж домов в виде чёрного зловонного водоёма. Генри задержал дыхание проходя всего в нескольких метрах от поверхности озера после чего успешно перебрался на противоположную сторону моста.

Через две канатных дороги Генри взобрался на крышу очередного барака. Из окна мальчик услышал громкие женские стоны, подметив что лучше вести себя тише и не привлекать внимание Старшего. Кивком здороваясь с другими членами банды что высовывали свои головы из тесных будок Генри завернул за угол, где находился его собственный дом.

В будке было тесно для парней постарше, но не для него. Восьмилетний Генри довольно растянулся на полу и подгрёб под себя немного жухлой соломы что удалось раздобыть на окраине трущоб. Колючая сухая трава источала не столь мерзкий запах, как тот, что шёл с улицы. Парень быстро заснул.

Бум-бум-бум!

Раздался стук по крыше будки что быстро разбудил Генри. По ощущениям он поспал не больше четырёх часов, но этого оказалось вполне достаточно. Снаружи уже никого не было, однако Генри нисколько не удивился. Скорее всего это был Хеннинг, помощник Старшего. Юноша будил всех членов банды, когда приходила пора выдвигаться на очередное дело.

Завернув за угол, парень прошёл мимо ворочающихся детей. Все нехотя вставали и шли барак через дыру в стене. Обычно она была заблокирована толстыми досками, но в нужное время Хеннинг освобождал проход. В просторном помещении стоял странный запах, который юнец пока не отличал от всех остальных. Характерная вонь, которая оставалась после периода женских стонов.

— Здарова, Генри! — махнул рукой юноша пятнадцати лет. Как и все здешние он был одет в лохмотья и выделялся только своим ростом, а также более мускулистым телом.

— Привет, Шейди. — Генри дал пять взрослому парню, который непринуждённо восседал на большом стуле. Предметы мебели являлись признаком роскоши в трущобах, даже если они были сломаны или изъедены насекомыми.

— Поторопи остальных. Мне есть что сказать.

После этих слов Генри выбежал из барака и громкими криками начал подгонять детей. Из младших он был самым организованным. Уже скоро около десятка детей его возраста собрались в одной комнате со старшими. Шейди, Хеннинг и ещё пятеро ребят велели младшим построиться. В их банде практиковалась минимальная дисциплина.

— Сегодня мы не пойдём воровать в город. — начал Шейди, как только все были готовы слушать его. Юноша поднялся со стула и встал перед детьми. — Кто не знает банду Ривза поднимите руку. — младшие переглянулись и пожали плечами. — Отлично. Вчера Хеннинг заметил, как парни Ривза тягают на базу мешки. По внешнему виду в них было зерно. — Как только Шейди сказал зерно Генри испытал резкое слюноотделение. Некоторые из младших даже не смогли контролировать подобное и просто стояли, заливая слюнями пол комнаты. — Билли следил за главным входом в город. Там произошла перепалка между торговцем и стражей. Торгаш, видимо, пытался дать взятку, но его решили проучить и побросали весь товар за забор. Мы должны пойти к ним и забрать свою долю. — когда Шейди закончил ребята уже были готовы подчиниться любому приказу. Желудки малышни урчали в унисон. Генри, к своему стыду, ощутил, как его руки трясутся от прилива адреналина. Охотничьи инстинкты у таких как они помогали выживать на постоянной основе.

— Если вам ясно, то берите оружие. — сказал одноглазый парень по имени Чак. Он был самым рукастым из всех ребят и постоянно мастерил что-то полезное из подручных средств. Большинство будок, в которых жили младшие были также его детищем. — По команде собирайтесь снаружи.

Генри и остальные гурьбой высыпали из барака. Дети быстро разбежались по округе перемещаясь по обломкам и руинам зданий словно звери. Совсем маленькие дети, которые не участвовали в делах старших были разбужены громким смехом и улюлюканием. Генри и остальные были очень воодушевлены.

— Чего не спите?! Ложитесь! Сегодня будете есть нормальную еду!