Следом явилась другая мысль, ужаснувшая Елизавету. Что, если Сесил, считая своим священным долгом уберегать королеву от непоправимых ошибок, сам вмешался в ход событий? Вдруг это он постарался, чтобы Эми Дадли умерла раньше срока, назначенного ей Богом? Жизнь все равно была ей в тягость. А так… муж неизбежно будет обвинен в убийстве собственной жены. Неужели Сесил способен на такое злодейство? Елизавета не хотела даже думать об этом. Сесил – порядочный, богобоязненный человек. И все же какая-то доля сомнения оставалась. Вдруг в данном случае он руководствовался известным принципом «Цель оправдывает средства»? Кто знает, как далеко мог зайти острый, изощренный ум Сесила? И если Сесил действительно решился на убийство Эми, его замысел великолепно удался. Все шансы Роберта стать королем были искусно уничтожены.

Эти мысли не давали Елизавете спать. История смерти неизлечимо больной Эми Дадли превращалась в мрачную тайну. Осмелился бы Сесил на такой шаг? Елизавета снова и снова задавала себе этот вопрос. Как-никак, Роберт был тогда фаворитом королевы и, следовательно, неприкасаемым. Но Сесил умел действовать скрытно. Более двадцати лет назад другой мастер скрытных действий – Томас Кромвель – погубил ее мать. Кромвель осмелился и просчитал все риски, поскольку Генрих Восьмой был скор на расправу и всякого, кто посмел его обмануть, ждал ужасный конец.

На следующий день Елизавета смотрела на Сесила так, словно видела впервые. Искала в нем признаки, указывающие на его способность к темным делам. Сесил умел владеть собой. Неужели она надеялась увидеть на его лице следы вины за смерть Эми или следы причастности к убийству леди Дадли? А может, передать Сесилу слова де Квадры и напрямую спросить, зачем ему понадобилось лгать епископу? Несколько дней Елизавета мучилась и терзалась, не решаясь спросить. Действительно ли ей требуется подтверждение худших ее страхов? Все внутри сжималось от одной мысли, что самый надежный из ее советников оказался способным на убийство. Но Елизавета все же решилась. Ей нужна правда, пусть даже эта правда и окажется ужасной.

– Уильям, задержись, – сказала она, когда советники начали расходиться.

В этой просьбе не было ничего необычного. Сесил вернулся на свое место, ожидая слов королевы.

– Епископ де Квадра передал мне нечто странное, – начала Елизавета.

И она пересказала весь разговор с испанцем. На лице государственного секретаря не дрогнул ни один мускул. Ни возмущения, ни чувства вины. Казалось, услышанное никак на него не подействовало.

– Боюсь, что благочестивый епископ изложил вашему величеству весьма искаженную версию. Во-первых, я говорил с ним достаточно саркастично. Во-вторых, я пересказывал ему слухи, тревожившие меня. Он все это переиначил по-своему. Черт побери, неужели вы подумали, что я способен замыслить чье-то убийство?

– Прости, мой добрый Дух, но меня озадачили слова епископа. – Елизавета почувствовала громадное облегчение. – Я тоже не представляла, чтобы ты мог такое сказать. Но теперь ты разрешил эту загадку. – Она улыбнулась. – Значит, ты думаешь, что смерть леди Дадли была результатом несчастного случая?

– Я в этом уверен, ваше величество, – ответил Сесил, и в его голосе не было ни капли лицемерия.

Весною двор вновь был полон слухов о Роберте Дадли. Поговаривали, будто бы король Филипп обещал, что поможет ему жениться на Елизавете в обмен на возвращение Англии в лоно Католической церкви. Как и следовало ожидать, эти слухи подняли мощную волну антикатолических настроений. Елизавета подозревала, что Сесил опять взялся за свое, решив дискредитировать Дадли. На сей раз ее подозрения представлялись вполне оправданными. Роберт снюхался с епископом де Квадрой и всерьез рассчитывал на поддержку Испании. Он до сих пор не оставил попыток добиться руки королевы.

Клевета и злословие привели Роберта в такое смятение, что он заговорил об отъезде за границу.

– Меня здесь ничего не держит, – удрученно произнес он.

– А я? – спросила Елизавета.

Ее больно задело, что Роберт слишком легко отказывался от их общего прошлого. Разве ее любовь не помогает ему выдерживать изливающиеся потоки грязи?

– Ты же знаешь, Бесс, я любил и продолжаю тебя любить. Но ты держишь меня на расстоянии. Это очень жестоко. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу.

– Меня или мою корону? – насмешливо спросила Елизавета.

Это была их старая шутка.

– Тебя, – ответил Роберт, и его темные цыганские глаза вспыхнули.

Он обнял Елизавету и приник к ее губам. Его губы были голодными и требовательными. На мгновение Елизавета растаяла, но тут же вспомнила оскорбительные слова Роберта и отстранилась:

– Однако ты готов меня бросить и сбежать за границу.

– Ты не хочешь меня, Бесс. Во всяком случае, не так, как хочу тебя я.

– Дай мне еще немного времени.

– Я это слышу постоянно, – вздохнул Роберт. – Бесс, мне на следующий год стукнет тридцать. Возраст, когда мужчина уже должен быть женат и растить наследников, которые продолжат его род. Я же немногим отличаюсь от твоей комнатной собачки. Ухоженный, чтобы тебе было приятно. Всегда рядом, готовый развлекать и ублажать тебя, но лишь когда это нужно тебе самой. Но я хочу большего. Я хочу тебя так, как мужчина хочет женщину. Я хочу видеть тебя своей женой.

Елизавета нежно погладила его щеку:

– Мой дорогой, любезный Робин. За все сокровища мира я бы не согласилась сделать тебе больно. Но прошу тебя, будь со мной терпелив. Потерпи еще немного.

Роберт порывисто сжал ее руку:

– Как я могу тебе отказать? Но ты знаешь, до чего невыносимой становится моя жизнь в Англии. Сесил лезет из кожи вон, чтобы меня уничтожить.

– Будь уверен, этого я ему никогда не позволю.

Елизавета знала, как поступить. По стратегическим соображениям ей приходилось быть с Робертом и сдержанной, и даже холодной. Он это понимал, но все равно устал от дипломатических игр и откровенно тяготился своим положением. Теперь она немного сдвинет чашу весов, чтобы возлюбленный больше не пугал ее разговорами о своем отъезде за границу.

Вскоре двор перебрался в Гринвичский дворец, где Роберту, к его радости и немалому удивлению, отвели роскошные покои рядом с покоями королевы. Позолоченные балки потолка, стены, увешанные шпалерами в старинном стиле, камин из резного камня, расписанный тюдоровскими розами. Пол устилал дорогой турецкий ковер. Это было жилище, достойное короля!

– Прими награду за твое терпение, – улыбнулась Елизавета.

Похоже, она дожидалась его появления. Слуги Роберта, разбиравшие привезенные вещи, упали на колени.

– Надеюсь, тебе понравится, – весело добавила королева.

– Ваше величество, у меня просто нет слов.

Роберт тоже встал на колени и поцеловал ей руки.