Она на минуту затихла и задумалась, как будто что-то вспомнила.

— Потом, мне кажется, я как будто бы очнулась после сна, а врач что-то писал в своем журнале.

— И что это было? — тихо спросил Женя.

— Да не знаю я, в голове замутилось, вроде чей-то голос слышала, но, может, мне это показалось, — неуверенно ответила Ольга Моисеевна.

— А вам не показалось это странным? — задумчиво спросил Женя.

— Да что вы меня допытываете, — с возмущением ответила Пивнер, — ничего странного я не вижу, после болезни всякое может быть.

— Скажите, Ольга Моисеевна, а ключи от квартиры и сейфа где находились в тот момент? — поинтересовался Кудрин.

— Так где им быть: от квартиры — у меня в сумочке, а от сейфа у меня на цепочке и сейчас висит, — ответила Пивнер и показала Жене цепочку вокруг шеи, на которой болтался маленький ключик.

— А больше вы в поликлинику не обращались? — спросил Кудрин.

— Да нет, больше не обращалась, — ответила хозяйка квартиры.

— Спасибо вам, Ольга Моисеевна, за помощь, здоровья вам и мужу, — сказал Женя и направился к выходу из квартиры.

— И вам не хворать, — ответила Пивнер.

Женя вышел из подъезда дома, где проживала Пивнер, сел в троллейбус и поехал на работу. Мысли его бегали в разные стороны, выстраивая различные конструкции версий. Он в голове прокручивал разговор с Пивнер и понимал, что, возможно, он ухватил ниточку этого запутанного клубка, и нужно было бы еще раз переговорить с Рылеевой по поводу ее визита в поликлинику. Что-то ему подсказывало, что нужно идти именно в этом направлении, хотя до конца осознания не было в реальности этой версии. Приехав на работу, он сразу же позвонил домой Рылеевой.

— Здравствуйте Нина Николаевна, — начал разговор Женя, — я хотел спросить у вас, в поликлинике, когда вы были на приеме у терапевта, ничего не показалось странным?..

— Да нет, все как обычно, врач послушала и закрыла бюллетень, но направила меня на следующий день на прием к невропатологу, сказав что-то про сосуды. Мы люди уже не молодые, вот и сосуды так же стареют с нами. Она мне выписала талон на прием невропатолога на следующий день, и я ушла, — сказала Рылеева.

— А что было на следующий день у невропатолога? — продолжал спрашивать Кудрин.

— Вы знаете, он меня также осмотрел, а потом… — Рылеева замолчала.

— Так что потом, Нина Николаевна? — почти закричал в трубку Кудрин.

— А потом мне показалось, что я вроде заснула, а он что-то говорил, говорил тихим голосом, но, может быть, это показалось мне, — ответила Нина Николаевна.

— Постойте, так вам показалось или все было на самом деле? — не унимался Женя.

— Я даже не знаю, что и сказать вам, но было какое-то странное чувство невесомости, но я это отнесла к последствиям болезни, — ответила Рылеева.

— И еще вопрос, а где был в тот момент ключ от квартиры? — продолжал Кудрин.

— У меня в дамской сумочке, он всегда там лежит, — ответила она.

— Больше ничего странного не заметили? — спросил с напором Женя.

— Да нет, врач прописал мне успокаивающие капли, и я ушла, — сказала Рылеева.

Поблагодарив Рылееву за информацию, Кудрин положил трубку телефона.

Через четверть часа Женя уже докладывал начальнику отдела о результатах встреч с потерпевшими и своей складывающейся версии этого дела.

— Иван Михайлович, — сказал Женя, резюмируя сказанное, — прямо-таки мистика какая-то, думаю, что, возможно, это похоже на гипнотическое воздействие, хотя и не уверен полностью. Мне бы проконсультироваться у какого-нибудь известного невропатолога, но, к сожалению, никогда не сталкивался с ними.

— Это правильная мысль, — сказал Стуков, — у меня сосед по лестничной площадке известный невропатолог, профессор медицинского института Даренский Яков Наумович, очень приличный человек и зачастую обращается ко мне с разными просьбами: то техосмотр машины сделать без очереди, то сыну права помочь сделать. Я еще ни разу с просьбами к нему не обращался, вот я и позвоню ему, чтобы он тебя принял и проконсультировал о гипнозе. Как дозвонюсь, сразу же скажу тебе об этом.

Поблагодарив начальника отдела, Женя усталой походкой побрел в свой кабинет. Там его уже ждал курсант Мышко, который сказал, что ничего заслуживающего внимания в архиве он не нашел, а Женя в свою очередь рассказал ему о своих встречах и версиях.

В конце дня позвонил начальник отдела и сказал, что Даренский ждет Женю завтра в десять утра в кабинете № 18 в здании первого медицинского института.

Женя набрал телефон Колосова и попросил у того узнать фамилию молодой женщины-терапевта по имени Светлана Ивановна и данные на невропатолога из поликлиники на Варшавском шоссе. Через час Женя уже знал, что терапевт — Семушкина Светлана Ивановна, а невропатолог — Колобко Вадим Сергеевич.

На следующее утро Женя уже входил в здание медицинского института. Даренский встретил его приветливо, он оказался хотя и пожилым человеком, но очень подвижным. Пока они беседовали, он ходил в разные стороны комнаты, складывая руки за спину, и клинышек его бородки вибрировал в такт шагам. При этом глаза блестели, как у молодого бычка, а длинные волосы спадали на глаза, делая его лицо смешным, а подчас карикатурным.

— Так, значит, вас интересует гипноз, молодой человек, — спросил он Женю.

— Да, если можно в популярной форме, — ответил Кудрин.

— Итак, — начал Даренский, — гипноз — это временное состояние, которое характеризуется фокусировкой на содержание внушения и связанное с изменением функции контроля и самосознания. Это особое психофизическое состояние, возникающее под влиянием направленного психологического воздействия, то есть внушения. Так, например, после перенесенной болезни, когда организм наиболее ослаблен, может возникнуть наиболее глубокая степень гипноза, когда пациент не воспринимает внешние раздражители и поддерживает контакт только с гипнотизером; пациента можно заставить ходить, отвечать на поставленные вопросы и тому подобное. Как показывает практика, легче поддаются гипнозу женщины, чем мужчины, а лучшее время для гипноза — вечер, когда уставший за день организм человека, а особенно ослабленный болезнью, в большей степени подвержен такому воздействию.

— Скажите, Яков Наумович, но не на всех же людей действует гипноз? — спросил Кудрин.

— Конечно, не на всех, — ответил профессор, — если вы не захотите этого сами и будете знать о такого рода воздействии, то трудно будет вас загипнотизировать.

— Видимо, что-то произошло у вас, если понадобилась моя консультация, а может быть, весь МУР загипнотизировали, и он перестал ловить преступников, — с усмешкой сказал он.

— Да нет, — ответил Кудрин, — МУР ловит кого надо, не надо ерничать, гражданин профессор.

— Вот, уже и гражданин, — продолжая улыбаться, ответил Даренский, — да не хотел я вас обидеть, вот у меня в прошлом месяце из гаража украли велосипед, и до сих по одни разговоры, а велосипеда нет.